Любовь и замки. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони

можно любоваться при выезде из города Мазе. До Контар-дов это поместье принадлежало семье Шатобриан и было названо в 1206 году в честь Гоффре де Шатобриана, а в XVI веке оно перешло семейству Ля Грандьер. С новым хозяином владение приобрело свои цвета, стиль и предназначение, которые на протяжении веков станут определять его как поместье для собак, лошадей и псовой охоты.

Но вернемся к Эразму де Контарду — мудрому, малоизвестному человеку. И выслушаем хорошо знавшего его господина де Сен-Симона:

«Контард — дворянин из Анжу — был красив и хорошо сложен, был очень галантен и отличался изысканностью; известен также своими роскошными легавыми собаками. Он и его отец дарили их время от времени королю, который их по достоинству ценил, что в значительной мере сблизило его с Контардом. Контард был любим и ценим при дворе за все лучшее и достойное: он позаботился о том, чтобы оказаться в гвардии, где занимает интендантскую должность; и что служило ему с рождения ориентиром — окружение и чины, особенно в сравнении с рядовыми офицерами. У него был ум, но все его поведение демонстрировало скорее сдержанность, мудрость и умение хранить тайны, что превращало его из счастливого любовника в близкого друга».

Учитывая то, что герцог де Сен-Симон был известен своим злым языком при дворе, это высказывание определенно можно назвать похвалой. Двое сыновей Эразма: Гаспар и Шарль — Эразм с честью служили королю. Первый стал генерал-лейтенантом и кавалером ордена Святого Людовика, а второй — армейским генерал-майором и командором ордена Святого Людовика. Но Гаспар прославил свое имя тем, что в 1758 году стал маршалом Франции, блестяще отличившись на Корсике. После получения маршальского жезла он становится во главе немецкой армии во время Семилетней войны. И отличился при взятии Хулсга. Но фортуна не всегда была благосклонна к нему, и в Миндене маршал был отстранен от командования и замещен герцогом де Брогли. Недалеко было и до опалы. Однако вскоре Контард становится губернатором Эльзаса и остается им на протяжении 25 лет, вплоть до самой смерти, наступившей в возрасте 90 лет.

В 1733 году, когда ему было 70, он предпринимает реконструкцию Монжефруа, к тому времени сильно разрушившегося. Контард нанимает известного архитектора Барре, ранее прославившегося замком Марэ, и архитектор из белого анжуйского камня строит весьма благородное здание, крыша которого была покрыта шифером. Замок обставляется мебелью. Но меблирует его не сам маршал, дела обязывают его быть в Эльзасе, замком занимается его невестка, урожденная Жюли-Виктория Константин де ла Лори, обладающая тонким вкусом. Она подбирает мебель, обшивку стен, обои, — словом все то, что можно увидеть в поместье и по сей день, редкостная красота Монжефруа под небом XX века в точности хранит облик поместья XVIII века: те же стулья, те же дверные ручки, и хозяева, оставшиеся верными традициям псовых охот и изготовлению седел в ротонде, обитой норвежской сосной — все это не больше не меньше как дань традиции.

В последующие годы семья Контард живет в поместье. Они не уезжают в эмиграцию во время революции, замок никогда не разлучается со своими хозяевами.

В 1736 году в Моюкефруа празднуют свадьбу — один из блистательных альянсов, которые не новость в семье Контардов. Двадцатилетний наследник Анри женится на своей кузине — Софи де Кастеллан, которой еще нет и шестнадцати, но девушке красивейшей; обладающей к тому же вполне сформировавшимся характером, несмотря на столь очевидную юность. Послушаем, что по этому поводу сказал Фредерик Сулье:

«От своего отца, генерала, графа де Кастеллана, обладавшего фантастическим темпераментом и военным фанатизмом, ставшим легендой, она унаследовала твердый, решительный, немного грубый и весьма своеобразный характер. Ее мать наградила ее тонким и просвещенным умом».

Свадьба была отпразднована очень пышно. Иллюминации, балы, комедии, — все следовало одно за другим в бешеном ритме и с таким блеском, что казалось: маркиза стала королевой Анжу.

Торжества удались на славу, чего нельзя сказать о браке. Несмотря на свое имя, богатство и отличное здоровье, скромный Анри де Контард имел свои странности. Бывало, он насвистывал какой-нибудь мотивчик в салонах, а иногда, и это самое неприятное, просто — напросто предпочитал бить тарелки, так как он любил смотреть на разбивающуюся вдребезги посуду. Вид разлетающихся фарфоровых осколков доставлял ему искреннюю радость. За столом он с удовольствием разбивал свою тарелку локтем, а однажды, купив на рынке несколько дюжин тарелок, он устлал осколками обратную дорогу в замок.

Возможно, эта странность вызовет у кого-нибудь улыбку или покажется всего лишь инфантильностью, но все же это скорее признак очевидного слабоумия.

Как бы там ни было, но вокруг молодой четы стали появляться сплетни, что «безмятежность союза была не столь продолжительной, не столь полной, как на то надеялись, и что облака омрачили зарю Гименея, хотя, кто знает, существовала ли она когда-либо». Госпожа де Контард никогда не скрывала того факта, что ее муж не был собственно мужем в полном смысле этого слова, и расположение их покоев в замке подтверждало это. Маркиз жил на втором этаже, в то время как маркиза — на первом. Зато прекрасная амазонка с неизменным восхищением и с красным бантом на плече сопровождала на охоте маркизу де Куслин. Но не только охота занимает ее мысли и свободное время. Она мечтает о важной роли в политической жизни. И ей предстоит ее сыграть в Париже.

Между тем, в 1845 году маркиз де Контард с треском провалился, баллотируясь в депутаты от Перпиньяна, побежденный господином Араго. Впрочем позже маркизу удается победить в Мюра и Оверне, но, по совету жены, он отказывается от депутатского мандата в обмен на дипломатический пост и уезжает один в Константинополь, что дало злым языкам повод сказать, что г-жа де Контард выставила своего мужа.

Впрочем у нее было много дел, она примкнула к сторонникам принца-президента Луи — Наполеона. В своем парижском доме она принимает своих друзей и устраивает принцессе Матильде радушный прием в Елисейском дворце, однако последняя, рассчитывавшая стать супругой принца, этого не оценила и так и не отблагодарила маркизу. Вследствие этого госпожа де Контард, зная о прекрасной Евгении де Монтеже, переметнулась в ее лагерь, чтобы помочь ей стать императрицей. София де Контард узнала, что Наполеон III неравнодушен к Евгении и, следовательно, ее дружба с Матильдой могла навлечь на нее неприязнь обоих. Евгения же не забыла, что она обязана госпоже де Контард приглашениями в Тюильри, Сен — Клу, Компьен. Конечно, маркиза была слишком на виду, чтобы избежать злословия и клеветы в свой адрес. Соблазнительно