Вечный союз - Уильям Форстен

– Ему незачем этого знать, – ответил Хулагар. – Он бы догадался, что мы захватим город и предадим его. Пусть он все поймет, когда это произойдет, но не раньше.

– Сюда придет Вушка? – резко спросил Вука, загораживая им дорогу.

Тамука мысленно проклял себя за свою неосторожность и неуверенно посмотрел на Хулагара.

– Да, это так, – медленно ответил Хулагар.

– А мой отец, он тоже едет вместе с ними?

– Его намерения были именно такими.

Губы Вуки скривились в слабой улыбке, и он отошел от них.

– Возможно, тебе придется сделать это, не дожидаясь подходящего момента, – прошептал Хулагар.

– Я не могу взять на себя такую ответственность, – возразил Тамука. – Вспомни, кар-карт сказал, что если он искупит свою вину, то ему можно будет сохранить жизнь.

– Искупит или нет, но мы не можем ему верить! Он знает, что скоро здесь будет его отец, чтобы судить его. Он подозревает, что тот его уже приговорил, и поэтому что бы Вука ни делал, он держит в голове эту мысль. Ты ведь не забыл, о чем мы говорили? Ради нашего спасения ты не должен медлить.

Тамука перевел взгляд на Вуку. Тот обсуждал что-то с Манту, оба негромко посмеивались. Вука дружески обнял брата за плечи, и они скрылись в сумерках.

– Он всегда ненавидел Манту, – прошептал Тамука. В его голову закралось подозрение.

Глава 16

– Как давно получено послание? – спросил Калин у Ганса, который, сев на край стола, внимательно разглядывал разложенную на нем карту.

– Укрепления находятся в ста милях к юго-западу от Суздаля. Дальше идут две линии патрулей – в пятидесяти и в ста милях от стены. От дальних патрулей до укреплений послание было передано при помощи сигнальных флажков за полдня. Оттуда гонец проскакал тридцать миль до телеграфного пункта на станции Уайлдернесс, а потом пересек реку и добрался до Новрода. Он сообщил мне, что эта дорога заняла у него больше суток.

– Два дня, – прошептал О'Дональд. – Эти ублюдки совершают дневные переходы в пятьдесят миль!

– Не забывай, что им приходится преодолевать холмы Шенандоа – это должно их замедлить. Я думаю, что за эти два дня они прошли не больше семидесяти пяти миль. Завтра они достигнут укреплений.

– Думаешь, их это задержит?

– О чем ты говоришь? – воскликнул Ганс. – У нас там всего три тысячи солдат и еще пара тысяч рабочих, на которых приходится почти сто миль стены. Не говоря уж о том, что в этой стене есть проемы, сквозь которые может проехать целый умен. Лучше всего, если ребята просто уберутся с их пути и забаррикадируются в блокгаузах. Мерков не интересуют наши укрепления, они спешат в Суздаль.

– Но почему только один умен? – недоумевал Пэт. – По нашим данным, у мерков их более сорока. Что же они посылают сюда так мало?

– Может быть, на мерков наседает другая орда с юга, – предположил Калин. – Скорее всего они думают, что здесь у них все под контролем и им не нужно больше войска. В самом деле, ведь их приспешники уже захватили Суздаль. Наверное, мне все же не следовало оставлять город, – сокрушенно вздохнул он.

– Ты все сделал правильно, – резко перебил его Ганс. – После того как они оказались в Суздале, мы не могли защищать и город, и фабрики. А если бы они взяли штурмом фабрики, все наши титанические усилия пошли бы прахом.

– Но если мерки войдут в Суздаль, Михаил получит дополнительное преимущество, – заметил Калин. – Сейчас у него в руках самый большой город республики. Когда к нему присоединятся еще десять тысяч воинов, то вкупе с армией Кромвеля они вышибут нас отсюда в считанные дни.

– Им придется пересечь реку, а до ближайшего брода минимум день пути, – задумчиво произнес Пэт. – Может быть, нам удастся их там задержать.

– Ты забыл про «Оганкит», – сказал Ганс. – Если мы попытаемся отправить к броду войска из Новрода через холмы, нашим парням все равно придется протопать около двадцати миль вдоль берега реки, а «Оганкит» будет нещадно поливать их картечью. Если помнишь, во время Тугарской войны это судно превратило вражеский авангард в кровавую кашу. А мерки могут использовать несколько галер в качестве паромов и переправиться прямо у Суздаля или где-нибудь еще.

– Значит, все опять зависит от Эндрю, – с дрожью в голосе заключил Калин. – У него всего три дня на то, чтобы разгромить Кромвеля и заблокировать реку.

– А в городе засел Михаил, – мрачно добавил Ганс. – Нам нужно справиться еще и с ним. – Есть какие-нибудь дельные мысли? – спросил Калин.

Ганс покачал головой:

– Если мы нападем на город, мы столкнемся все с теми же трудностями. Нам не удержать такой большой территории. Сейчас под нашим контролем фабрики, оружия у нас много, так что какое-то время мы продержимся. Однако, отец Касмар, нам чертовски необходима помощь свыше.

Священник слабо улыбнулся:

– Я над этим работаю, генерал Ганс.

– Тогда все, господа. Предлагаю всем отправиться на боковую. Скоро уже рассветет, – произнес Калин, с трудом подавив зевок.

Снаружи было прохладно. Из-за низких туч показались первые лучи восходящего солнца. Калин потянулся и обвел взглядом мастерские и фабрики.

– Погода меняется, – заметил он. – Наступает бабье лето.

– Напоминает конец августа у нас в Америке, – негромко отозвался Ганс. – Мое любимое время года, когда начинает спадать одуряющая летняя жара. Просыпаешься поутру, а одеяло прохладное. К полудню температура может подняться до сорока градусов, но ты все равно знаешь, что лето сменяется осенью.

– Скоро пора собирать урожай, – с тревогой произнес Калин, – а у нас в самом разгаре война.

– Генерал Ганс! – послышался чей-то голос сверху.

Подняв голову, Калин увидел дозорного, занимавшего пост на дымовой трубе литейного цеха. Юноша неистово махал рукой, привлекая их внимание

– Они ушли! Корабли ушли!

Ганс и О'Дональд, отталкивая друг друга, бросились к лестнице, ведущей на дозорную вышку.

– Черт побери, генерал! – предостерегающе крикнул Калин. – Снайперы!

– Они с такого расстояния и в слона не попадут, – рассмеялся О'Дональд.

Снайперская пуля щелкнула по кирпичной стене в нескольких дюймах от него, ирландец выругался и начал подгонять Ганса, чтобы тот пошевеливался. Наконец они достигли небольшого дозорного поста, расположенного на высоте пятидесяти футов. Ганс прильнул к подзорной трубе и навел ее на запад.

– Реки мне не видно, – прошептал он, – но я не замечаю и дыма, который поднимался от броненосца, стоявшего там, где Вина впадает в Нейпер.

– Дай сюда, слепая курица, – прошипел О'Дональд, выхватывая подзорную трубу из рук Ганса. – Ты же забыл нацепить свои очки!

В течение минуты, показавшейся вечностью, артиллерист разглядывал город, едва различимый с верхушки дымовой трубы. Затем он навел трубу на карфагенские окопы к югу и северу от фабрик.

– У них там мертвая тишина, – наконец вымолвил он. – Костры горят, палатки на месте, но там нет никакого движения

– Мортира! – навострил уши Ганс.

– Выстрел из мортиры! – закричал дозорный с вышки. Крик подхватили внизу, и все встревожено посмотрели на запад.

О'Дональд отошел к краю платформы и начал пристально следить за тем, как в небе вырастает огненная дуга. Через некоторое время до них донесся звук выстрела.

– Близко упадет, – испуганно прошептал дозорный. Они услышали свист, нарастающий с каждой секундой. О'Дональд был не в силах сдвинуться с места и молча смотрел на то, как бомба становится все ближе и ближе, искрой прорывая темно-синее небо.

– Да, упадет совсем рядом, – спокойно подтвердил Ганс.

Он подошел к краю платформы и нагнулся:

– Эй, Калин и все остальные, убирайтесь оттуда! Бомба с визгом пронеслась мимо них и обрушилась на крышу литейного цеха в нескольких футах от трубы. Ганс и О'Дональд не отрывали глаз друг от друга, считая секунды.

– Не разорвалась, – наконец выдохнул ирландец Переглянувшись, они расхохотались. – Если бы я сейчас жевал табак, то мог бы и подавиться, – признался старый сержант, вновь наблюдая за неприятельскими окопами.

– Они уводят войска, – уверенно заявил О'Дональд. Ганс согласно кивнул и опустил взгляд на двор фабрики:

– Отец Касмар!

Из бомбоубежища, оборудованного рядом с литейным цехом, появился одетый в черную рясу священник.

– Отец, похоже у вас есть хорошие связи наверху.

– Что ты имеешь в виду, сын мой?

– Они отводят флот и часть своей армии. Эндрю уже рядом!

Кучка людей внизу взорвалась радостными криками.

– Спускаемся, – сказал Ганс. – Надо составить новый план действий.

О'Дональд довольно осклабился, проскользнул в отверстие люка, ведущего на лестницу, и поднял глаза на дозорного.

– Хреновая у тебя работа, сынок, – вздохнул он.

Вокруг царила благословенная тишина. Из дымовых труб в вечернее небо поднимались невесомые белые клубы.