Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между… - Роберт Пайк

— Картина совершенно ясна. Сейчас можно легко установить, что за женщина жила в этой комнате. А что, твои люди нашли здесь какие-либо отпечатки пальцев, папа?

— Никаких, — ответил старик. — Вероятно, недавно в этой комнате производили генеральную уборку. А японка ничего не хочет говорить.

— Давайте-ка посмотрим, — продолжал рассуждать Эллери. — Судя по платьям, рост женщины примерно 170–173 сантиметра, а вес что-то между 60 и 70 килограммами. Блондинка, белолицая. Судя по фасонам платьев — немолодая. Вы согласны со мной, мисс Макклур?

— Да, такие платья носят женщины лет сорока. Кстати, фасоны очень старомодные.

— И она играет или играла на скрипке. И существует какая-то тайна, очень важная тайна, связанная с этой женщиной. Иначе как можно объяснить поведение мисс Лейт? Почему она так тщательно скрывала от всех существование этой женщины? Она предпринимала тысячи предосторожностей, чтобы ни у кого не возникало никаких подозрений. Например, железный закон о том, что никто не имеет права входить сюда; частая смена белых служанок; звуконепроницаемые стены, вы можете в этом убедиться… Тайна.

Он повернулся к доктору Макклуру.

— Доктор, мое описание не подходит ни к одной известной вам женщине?

Доктор Макклур медленно провел рукой по лицу.

— Нет… Не припоминаю…

— Подумайте хорошенько. Вероятно, эта женщина не является главой из ее американской жизни. На всем лежит печать более отдаленных времен. Япония. Япония…

Он наклонился к доктору и пристально посмотрел на него.

— Ну, доктор, подумайте хорошенько. Ее семья… Да ну же, подумайте.

Он медленно выпрямился.

— Ее семья… Да, пожалуй, это вполне подходит. Подождите-ка.

Он буквально побежал к шкафу и достал оттуда два ботинка.

— Вот еще одна примета, я совсем было забыл. Два ботинка, оба правые. И все. Левых нет. Вы видите?

— Молодец, Шерлок! — воскликнул Терри Ринг.

— И ботинки совсем новые. Их никогда не надевали.

Эллери постучал подметкой о подметку.

— Это дает нам основание предположить одно из двух: или у женщины вообще нет правой ноги, или с правой ногой что-то не в порядке и она носит особую ортопедическую обувь. В обоих случаях обычные ботинки на правую ногу не требуются. Ну, доктор?

Доктор Макклур, очевидно, пораженный какой-то мыслью, тихо пробормотал:

— Нет. Это невозможно.

— Папа! — крикнула Ева. — Что невозможно? Скажи нам.

Терри Ринг многозначительно произнес:

— Все равно все это теперь раскроется, доктор. Вопрос только во времени.

— А я говорю, что это невозможно, — прорычал доктор. Он снова отошел к окну, плечи его еще больше ссутулились. Он говорил с большим трудом, и все видели, как его руки нервно теребили оконные занавески.

— В жизни Карен была одна женщина, которая вполне подходит к вашему описанию. Когда я ее знал, она была блондинкой, примерно такого же роста и веса, какой, по вашим словам, был у обитательницы этой комнаты. Она была левша и играла на скрипке. Но это было двадцать лет назад. Ей было двадцать два года. Действительно, для правой ноги ей заказывали специальную обувь, так как она с рождения была немного короче левой. Она слегка волочила ногу.

— Кто она, доктор?

— Сестра Карен. Старшая сестра Карен — Эстер.

Ева попятилась к кровати. Для нее это было уж слишком. Она слышала об Эстер Лейт. Она знала, почему доктор Макклур заявил, что невозможно, чтобы Эстер Лейт жила в мансарде…

— Это не может быть совпадением, — медленно проговорил инспектор. — Это та самая женщина.

— Вы так думаете?

Доктор Макклур отвернулся от окна, и все увидели его лицо. Ева едва удержалась от восклицания.

— Вы так думаете? А что вы скажете, если я сообщу вам, что Эстер Лейт никогда не уезжала из Японии? Что Эстер Лейт все еще находится в Японии?

— И вы уверены в этом? — спросил инспектор.

— Совершенно уверен, — печально ответил доктор Макклур. — Эстер Лейт умерла в Токио в 1924 году, то есть более двенадцати лет назад.

Часть третья

12

— Вы видели ее мертвой, доктор? — спросил инспектор Квин.

— Не обращай внимания на эту чепуху, Ева, — сказал доктор. — Это дьявольское, это просто фантастическое совпадение.

— Но, папа! — воскликнула Ева. — Ее родная сестра. Это же… это же ужасно.

— Я говорю тебе, не верь. Ты слышишь меня?

— Не советовал бы вам уклоняться от ответа, — предупредил инспектор. — Так мы ни к чему не придем.

— Но это абсурд! — продолжал бушевать доктор. — Эстер покончила жизнь самоубийством. Во время морской прогулки она бросилась с парохода в Тихий океан.

— Именно об, этой трагедии вы не хотели мне рассказать на борту «Пантии», доктор?

— Да. Естественно, мне неприятно беседовать на эту тему. В то время я был в Новой Англии, и Карен мне все написала. Об этом даже была статья в бостонской газете. Доктор, Лейт родился и долго жил в этом городе.

— Интересно, — пробормотал инспектор.

— Но это правда, инспектор! — воскликнула Ева. — Карен мне как-то рассказывала об этом. Конечно, это были неприятные воспоминания, но она мне все рассказала.

— Извините меня, я на минутку, — сказал инспектор Квин.

Он прошмыгнул мимо Эллери, и все услышали, как он спускался по лестнице. Терри Ринг неловко переминался с ноги на ногу.

— Отлично, Томас, — услышали они голос инспектора. — Следи внимательно.

Затем на лестнице снова послышались его шаги. Он принес с собой небольшую пачку писем, перевязанных тонкой красной ленточкой.

— Что это такое? — спросил Эллери. — Я этого не видел.

— Конечно, не видел, милый сынок, — любезно ответил инспектор. — Мы отложили их и раньше не придавали им особого значения, но теперь, в свете того, что мы сейчас узнали, — другое дело. Вот смотрите, — сказал инспектор. — Эту пачку писем мисс Лейт хранила на дне старого сундука в кладовке. Большая часть писем датирована 1913 годом, но два из них написаны в 1918 году. Между прочим, одно из последних писем написано вами, доктор, и адресовано Эстер… Лейт… Макклур.

Доктор Макклур бессильно опустился на стул, стоявший около письменного стола.

— Я полагаю, остальные представляют собой переписку между Эстер и Флойдом? — простонал он. — Да, глупо было надеяться…

— Папа, — нахмурилась Ева, — скажи, наконец, в чем дело?

— Я должен был уже давно тебе рассказать, — устало ответил он. — Эстер Лейт была моей снохой. В 1914 году в Токио она вышла замуж за моего брата Флойда.

И доктор печально рассказал всю историю. Когда в 1913 году он пересек океан в поисках разгадки тайн раковой болезни — которую, кстати, он так и не нашел, — его сопровождал младший брат Флойд, тоже врач. Он коротко рассказал о своем брате: безответственный юноша, веселый, безобидный, легко поддающийся влиянию, он буквально боготворил старшего брата и врачом сделался больше из желания посоревноваться со своим идолом, чем по призванию.

— В Токио мы встретились с сестрами Лейт, — продолжал доктор Макклур, не отрывая глаз от пола. — Нас познакомил профессор Мацудо, человек, ради которого я, собственно, и приезжал в Японию. Он преподавал курс патологии в Имперском университете и, конечно, хорошо знал Хью Лейта, американца, преподавателя литературы. Лейту мы очень понравились — ему в то время редко приходилось встречаться с американцами — и в результате большую часть времени проводили в его доме. Ну, Эстер и Флойд влюбились друг в друга и поженились летом 1914 года, за несколько недель до того, как Япония объявила войну Германии.

Ева подошла к доктору и положила ему руку на плечо.

— Но вы ведь тоже любили ее, доктор, — сказал инспектор. Он постучал пальцами по связке писем. — Из этого не трудно обо всем догадаться.

Доктор вспыхнул.

— Будь прокляты эти письма. Что ж, я не отрицаю. В те дни я был довольно серьезным молодым человеком и видел, что предпочтение отдано Флойду. Пожалуй, он так никогда и не догадался о моих чувствах.

— Милый, — прошептала Ева.

— Когда они поженились, уже всерьез начали поговаривать о войне… и все пошло кувырком. Мои исследования окончились неудачей… Словом, я вернулся в Штаты, а Флойд остался в Японии. Он легко приспособился к новой жизни, полюбил эту страну и хотел остаться там навсегда. С тех пор я его больше не видел.

Наступило молчание, которое прервал инспектор.

— Что ж, продолжайте, доктор. Он ведь, кажется, был убит… несчастный случай? В одном из ваших писем к Карен Лейт упоминается об этом.

— Да. Карен сообщила мне об этом. У Флойда была одна слабость — страсть к оружию. Он был энтузиастом стрелкового спорта и вскоре после свадьбы устроил тир в саду своего токийского дома. Он и раньше пробовал научить Эстер хорошо стрелять.