Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд Свами Криянанда (Крийананда)

Однажды вечером у гаража Мастер делал энергетизирующие упражнения с Буном и со мной. Бун спросил его об одном святом, который явился ему однажды в Инсинитасе. «Кто это был, Мастер?»

— Я не знаю, кого ты имешь в виду, — ответил Мастер.

— Это случилось в саду, сэр.

— Что ж, их столько приходит сюда, — сказал Мастер. — Я часто вижу их. Некоторые ушли в мир иной; другие еще на этой земле.

— Как удивительно, сэр, — воскликнул я.

«Там, где Бог, — ответил Мастер, — туда приходят Его святые». Минуту-две он молчал, выполняя упражнения. Потом добавил: «Вчера я хотел узнать о жизни Шри Рамакришны: я медитировал на кровати, и он материализовался прямо рядом со мной. Мы долго сидели рядом, держась за руки».

— Он рассказал вам о своей жизни? — спросил я.

— Нет, но в обмене вибрациями я получил полную картину его жизни.

Однажды вечером Мастер совершал с Буном и со мной прогулку вдоль ограды своей обители. Он опирался на руку Буна. Через некоторое время он остановился. «Жарко!» — заметил он и, отойдя от Буна, оперся на мою руку. В это время Бун переживал период искушений, который, увы, сбил его с пути.

Тогда Мастер дал мне много личных советов. «Твоя жизнь будет наполнена активной деятельностью, — говорил он мне однажды вечером, — и медитациями. Твоя работа будет состоять в чтении лекций и в литературных занятиях».

— Но, сэр, — возразил я, — вы сами уже так много написали. Разве есть необходимость в том, чтобы еще писал я?

— Как ты можешь говорить такое? — Мой вопрос удивил его. — Еще так много предстоит написать!

Спустя несколько месяцев я вновь обратился к нему по этому вопросу. «Мастер, — сказал я, — миссис Нилей предложила мне написать книгу, в которой я объяснил бы, каким образом попал на этот путь, — что-то вроде «Семиэтажной Горы» Томаса Мертона. Она говорит, что это может помочь многим людям. Вы советуете мне написать такую книгу?»

«Пока нет», — ответил Мастер. Когда мы продолжили обсуждение этой идеи, он намекнул, что хотел бы, чтобы я когда-нибудь написал такую книгу.

«Тебе предстоит большая работа, — подчеркнул он, когда мы однажды после полудня совершали короткую прогулку по территории его ретрита. — Ты должен сознавать, как твои слова и дела воздействуют на других». Он старался побудить меня соединить детскую непосредственность с достоинством человека, погруженного в себя, — трудное сочетание, как казалось мне в то время. У меня была склонность смело говорить о своих чувствах и представляться человеком с немногими достоинствами — все это во имя смирения. Такое поведение, уверял Мастер, не было ни достойным, ни необходимым для обретения смирения. Чтобы достичь совершенства, следует жить с мыслью о совершенстве, признавая, что совершенство — это дар Бога, а не собственное достижение. Мастер старался исправить во мне этот недостаток.

— Сэр, — спросил я его однажды, — не лучше ли будет, чтобы другие монахи тоже называли меня Уолтером? (Они звали меня Доном.)

«Они должны называть тебя Преподобным Уолтером». В отчаянии (мы, монахи, никогда не называли своих священников «Преподобными») я поспешно пытался изменить тему разговора, однако Мастер настаивал: «Дело не в том, что один ученик лучше другого, однако в армии должны быть и капитаны, и солдаты. Другие должны оказывать тебе почтение, соответствующее занимаемому положению».

Должен признаться, что такой совет мне нелегко было принять.

Однажды я сидел с Мастером в комнате для диктовки, а он работал над несколькими страницами рукописи Гиты. Когда он писал, его ум был полностью сосредоточен на решении данной задачи. Я смотрел на него с благодарностью и думал, как прекрасно, что я был его учеником. Когда он закончил работу, то попросил меня помочь ему встать. Поднимаясь, он на мгновение задержал мои руки и с радостью посмотрел мне в глаза.

«Просто выпуклость на поверхности океана!» — сказал он тихо.

В своих комментариях к Гите он сравнивал Бога с океаном, а отдельные души — с его бесчисленными волнами. «Бог — это Единственная Реальность, проявляющая себя через все живое», — говорил он. Из его доброго замечания я мог понять, что он желал, чтобы моя любовь охватила весь Океан Духа, крошечным отражением которого было его тело.

ГЛАВА 32

«Я ЕСМЬ ДУХ»

Но трудно найти мудрого Махатму,

который скажет: «Все есть Васудева!»

[Васудева — имя Кришны. В данном контексте относится к Богу, Высшему Духу (Бхагавад-гита 7: 19).]

ЭТОТ СТИХ БХАГАВАД-ГИТЫ Мастер часто цитировал как выражение высшей истины: существует только лишь Бог.

Прекрасную историю на эту тему поведал мне в 1960 году Йог Рамия, святой, о котором Мастер говорил, что если бы провел в его обществе еще полчаса, то для него стало бы невозможным снова покинуть Индию.

Знаменитый святой из Махараштры Намдэв [Намдэв (1270–1350) — один из наиболее почитаемых представителей традиции варкари (махараштрийского бхакти). Считается, что он был раскаявшимся разбойником. Написал более 2000 стихов о бхакти и описал жизнь Гьянешвара (Гьяндэва) (1271–1296) — основоположника традиции варкари, который упоминается в эпиграфе к этой книге. — Прим. ред.] (как рассказывал Йог Рамия) обычно служил Кришне в своем местном храме с такой преданностью, что Господь часто являлся ему. Намдэва почитали многие верующие, которые приходили издалека, чтобы посидеть у его ног.

В его деревне жил другой святой, гончар по профессии. Было широко известно, что он, как и Намдэв, видел Бога. Однажды в храме собралось множество людей, чтобы отметить ежегодный религиозный праздник. Многие из присутствующих были поклонниками Намдэва. Во время празднования гончар, следуя какой-то божественной причуде, решил испытывать величину духовности каждого из собравшихся.

Гончар проверяет качество своих изделий, постукивая по ним костяшками пальцев. По звуку, который издает при этом горшок, он узнает, нет ли в нем трещины. С мыслью об этом опыте святой шел через толпу, похлопывая верующих. Поскольку он почитался всеми, никто не жаловался; считалось, что такое несколько странное поведение должно послужить каким-то духовным уроком. Но когда гончар-святой похлопал Намдэва, тот пришел в ярость. Разве они не были равны в духовном плане?

— Ты почему меня ударил? — закричал он.

Совершенно спокойно гончар остановился перед ним и заявил: «Оказывается, в этом горшке трещина!»

Все засмеялись. Позднее Намдэв, уязвленный до глубины души, поспешил в храм и взмолился: «Господи, Ты знаешь, как я люблю Тебя. Почему Ты допускаешь, чтобы меня так унижали перед моими последователями?»

— Но что я могу поделать, Намдэв, — сказал Господь. — В этом горшке трещина!

— Господи! — воскликнул Намдев, простершись на полу. — Я хочу быть достойным Тебя. Можешь ли Ты указать мне путь к совершенству?

— Для этого тебе нужен гуру, Намдэв.

— Но я вижу Тебя, Господа Вселенной! Какая мне польза от гуру?

— Я могу вдохновить тебя через видения, — отвечал Господь. — Я могу даже научить тебя. Но я не могу вывести тебя из заблуждения, кроме как через того, кто знает Меня, ибо таков Мой закон.

— Господи, скажи мне хотя бы, кто же мой гуру?

Господь назвал Намдэву имя святого и деревню, в которой тот жил. «Он будет твоим гуру, — сказал Господь. И добавил с улыбкой: — Не удивляйся, если он покажется несколько странным. Такой у него путь».

Намдэв отправился в деревню, которую назвал Кришна, и стал расспрашивать о святом, проживающем в округе.

«Тот лунатик? — смеялись жители деревни. — Кто захочет иметь дело с ним?» Видите ли, в обычае некоторых святых не выставлять напоказ свое духовное величие, чтобы оградить себя от искателей диковин. Но когда Намдэв стал подробнее расспрашивать местных жителей, они небрежно ответили: «Вы, возможно, найдете его где-нибудь около храма. Он обычно проводит время там».