Девушка полночи - Катажина Бонда

До одной из красивейших вилл на улице Полянки он добрался пешком. Машину припарковал у мечети, поскольку хотел остаться незамеченным. Тем более что у входа все равно не было места. Он окинул взглядом автомобили и понял, что пришли почти все. Освободив от полиэтиленовой упаковки цветок декоративного чеснока в виде фиолетового шара, судья нажал на кнопку звонка. Услышав звук открываемой калитки, он толкнул ее. Ему показалось, что в конце колонны стоящих у входа автомобилей припарковалась машина свекольного цвета. Он отметил, что это старая грязная «хонда»-пикап. Водитель не выходил из машины, не выключал двигатель. Шиманьский остановился, по спине пробежали мурашки. Он решил, что это полиция. После недавних событий за домом Слона должно вестись наблюдение. Но никто ведь не может ему запретить прийти с цветами к тому, к кому он хочет. Вторая, возникшая одновременно мысль была хуже. Может так случиться, что ему не суждено прожить запланированный двадцать один год. Возможно, довольно и пятидесяти девяти. Он не боялся этого. Если вдруг неожиданно умрет, то несколько человек потянет за собой. В мире не существует людей кристально чистых, без темных мест в биографии. У него есть блокнотик, в котором все тщательно расписано по пунктам. Каждому – по справедливости, столько, сколько заслужил. Желтые, красные карточки, плюсы и минусы. Как сказывала бабушка Фемида.

Он вошел, широким шагом переступив через лужу. Ежи Поплавский улыбался ему в дверях. Инвалидную коляску подталкивали длинноногая ассистентка, лет на десять младше дочери Шиманьского, и охранник без шеи. Опущенные веки саламандры фиксировали каждое движение.

– С днем рождения, пан Юрек. – Судья протянул Слону цветок. Ассистентка приняла его, прежде чем Поплавский до него дотронулся. Она внимательно осмотрела растение и только после этого поставила в вазу, как будто подозревала, что в нем может находиться взрывное устройство. Шиманьский тяжело вздохнул, показывая свое отношение к отсутствию доверия к его персоне. Потом добавил низким баритоном: – Пусть у тебя все идет хорошо и мы все никогда не узнаем, что такое бедность. Пусть SEIF распространится по всему миру.

– Надеюсь, ты не за рулем? – спросил Слон.

– К сожалению, за ним, – вздохнул Шиманьский. – Но водочки выпью. Я рассчитывал на то, что, как обычно, твой водитель отвезет меня.

– Хоть на Ибицу, доставят в целости и сохранности.

Дверь захлопнулась.

Шиманьский услышал классическую музыку. Внутри были постоянные посетители. Только нескольких молодых хищ ников он раньше не видел, но быстро понял, что это завербованные SEIF англосаксонские финансисты. Они говорили на языке, которым Шиманьский владел не слишком хорошо. На всякий случай он отошел подальше, чтобы избавить себя от общения с ними. По пути он кивнул областному прокурору, двоим священникам в штатском и очень пьяному советнику в обществе трех малолетних подруг. В их возрасте следовало бы обращаться к ассистентке Слона «тетя». На первый взгляд они не были похожи на потаскушек, но, присмотревшись к их стараниям, можно было предположить, что без солидной компенсации они не появились бы здесь по собственной воле. Второй же взгляд говорил о том, что их услуги вряд ли дешевы. Во второй комнате их оказалось еще больше. Некоторые все еще были свободны и гипнотизировали судью взглядом. Он старался избегать зрительного контакта с ними. Никогда не пользовался услугами подобных барышень, несмотря на то что хозяин вечеринки уверял, что это безопасное развлечение.

Он взял бокал белого вина и пошел в соседнюю комнату. По дороге Поплавский опять зацепил его, указав судье на немолодую, но по-прежнему заставляющую мужчин втянуть живот блондинку. У нее было каре до середины уха, волосы подвиты внутрь. Она не красила их, немногочисленные седые пряди придавали ей привлекательности.

– Познакомься, Ксения Дуньская. Ее мужа Мартина ты уже знаешь.

Судья легко кивнул. Наряд дамы не соответствовал ситуации. На ней были высокие сапоги для верховой езды, легинсы и белая мужская рубашка. Она казалась на две головы выше своего мужа, который не удостоил судью даже мимолетным взглядом. Слишком хорошо одетый мелкий брюнет с проседью и узкой челюстью. Глаза его бегали, сжатые узкие губы выдавали недоверие. Если бы не его жена, Шиманьский принял его за гея. Он знал, что на данный момент Дуньский является президентом компании SEIF и что завтра он должен быть арестован. Он сам лично составит ему приговор, конечно же обвинительный. Пока Мартин посидит только ближайшие три месяца, его место временно займет жена и будет выполнять обязанности до тех пор, пока дело не утихнет или, наоборот, не раскрутится. Шиманьский отводил на все про все полгода, не больше. Потом ситуация станет прозрачной. Может быть, потом это место займет кто-то подходящий, а не подставное лицо. Ему было любопытно, знает ли Дуньский и знает ли его жена, что на самом деле их ждет. Он показал, что хочет закурить, и пошел на террасу. Женщина вышла за ним. Муж одобрительно кивнул, явно довольный тем, что избавился от супруги. Наконец он мог перенестись поближе к дамам all inclusive.

– Я наделала дел, а вам придется прибраться? – начала Ксения без улыбки. – Прошу прощения.

Значит, знает. Он подумал, что она удержится на этой должности намного дольше, чем ее муж. Вынув из блестящей пачки сигарету, она небрежно сунула ее в рот, зря ожидая, что судья протянет ей горящую зажигалку. Судья не отреагировал. Она немедленно поняла, что он не собирался курить, а, наоборот, пытался избавиться от ее общества. Не показала, что обиделась. Вынув свою зажигалку, протянула ее Шиманьскому. Это была красивая, инкрустированная янтарем вещица, судья не очень понимал, как она работает, но наконец расшифровал мудреное устройство и добыл из него огонь. Его рука слегка задрожала, когда рубашка Ксении чуть-чуть распахнулась и он увидел, что она не носит бюстгальтер. На ней был спортивный короткий топ, обтягивающий небольшую аккуратную грудь.

– Авиалинии были ошибкой, – сказал он ледяным тоном. – Это лишь привлекло ненужное внимание.

– Я говорила ему. – Она виновато склонила голову и театрально вздохнула. – Но в этой стране мужчины не прислушиваются к советам женщин.

– Не все, – поспешно возразил Шиманьский.

Ксения нравилась ему. Умная, не щебетунья. Если бы он не был женат, то непременно заинтересовался бы ею. Она почувствовала это, так как растянула губы в красивой улыбке, которая шла к ее прическе. Игривая челка молодила ее.

– К счастью, все меняется. – Она выпустила дым прямо ему в лицо, а потом подала сигарету из блестящей пачки.

Шиманьский взял ее, неловко воспользовался янтарной зажигалкой и легонько затянулся. От дыма запершило в горле. Вкус сигареты не понравился ему, но он не подал виду, думая над тем, почему именно ради этой женщины он изменил одному из своих принципов.

– Собственно, и Русов очень этим загорелся, – добавила Ксения. – Казацкая фантазия… Он думает, что скоро, благодаря Cлону, будет править миром.

– Калининградский простачок. Килограммы золота, которые он носит на себе, вряд ли просветлят ему мозг, – подытожил судья.

Ксении очень понравился его ответ, и она признала Шиманьского достойным партнером для беседы.

Официантка подошла с подносом, полным рюмок с водкой. Судья взял две хрустальные емкости, одну из них протянул даме, но она отказалась. Тоном царицы потребовала белого вина. Это, в свою очередь, понравилось ему.

– На самом деле я мало что могу сделать. Несколько человек надо показательно осудить, – честно сказал он ей, закашлялся, но не погасил сигарету. – Но только нескольких, не слишком нужных. Деньги выведены, осталось менее чем десять процентов капитала. Контролирующие финансовые органы уже много знают. Все так или иначе выплывет наружу. Как я понимаю, остальное будет списано как потери?

Он взглянул на ее профиль. Небольшие глаза, выдающийся нос. Она некрасиво морщила лоб, когда смотрела на розовеющее небо. В эпоху немого кино она могла бы прославиться. Выразительная, харизматичная. У Слона всегда был вкус в этом отношении.

– Кем-то надо пожертвовать, – произнесла она. – Если говорить о нас, то мы решили, что Мартин возьмет все на себя. К счастью, мое лицо ни разу не засветилось в СМИ.

Она отвернулась.

– Не совсем понимаю.

Он быстро выпил вторую рюмку. Официантка подала Ксении вино.

– Вы ведь не думаете, что Мартин управляет компанией? – Она сделала маленький глоток и улыбнулась. – Я не верю, что вы не знали этого. Прекрасная шутка.

Шиманьский стоял растерянный. Ксения поспешила все ему объяснить:

– В документах Мартин фигурирует как президент компании, я являюсь только акционером. На самом деле в его офисе сижу я. Он уперся с этими авиалиниями и все испортил. Я никогда не стала бы ему настоящей женой. Простачок. Собственно, это он взял мою фамилию, а не наоборот.