Сбежавшая жена босса. Развода не будет! - Вероника Лесневская

class="p1">Вернуться бы в кафе и влепить ему пощечину. Жизнь мне отравляет. Из-за него я с мужем чуть не поссорилась. И теперь вынуждена объясняться.

От злости и бессилия сжимаю ладони. И не сразу замечаю, как воспламеняется Алик.

- Да не виновата я, - возмущенно фырчу, когда муж расстреливает меня черным, гневным взглядом. - Стася подтвердит, - подаюсь вперед, чтобы стукнуть по перегородке. – Ста-а…

Мой кулачок перехватывается, а рот затыкается поцелуем. Так неожиданно и жадно, что я даже вдох сделать не успеваю. Замираю с парализованными легкими и распахнутыми глазами. Но мгновенно сдаюсь напору мужа.

Обнимаю его, включая зеленый сигнал любым наказаниям. Охотно отвечаю на поцелуй, провоцирую продолжать. Немного играю с ним. Знаю, что Алик будет держать себя в руках и не пересечет границы дозволенного. Не время и не место. Как бы не сгорал сам, меня будет беречь и от всего мира прятать. Доверяю ему, даже такому яростному, взбудораженному и нервному.

С трудом отрываемся друг от друга, когда машина останавливается. Сохраняем зрительный контакт, как последнюю связь друг с другом. Дышим часто и глубоко, словно только что тонули - и из последних сил вынырнули на поверхность воды.

- Ты мне веришь? – чуть наклоняю голову набок. Тут же мои кудряшки ложатся в его раскрытую ладонь.

- Я разочарован твоим поступком, девочка, - чеканит укоризненно, а при этом играет локонами, вызывая мурашки по всей голове и приятное онемение.

Может, простит все-таки?

- Я жертва обстоятельств. И обмана, - облизываю губки, зажимаю нижнюю зубами. Ловлю на себе алчущий взгляд Алика.

Да точно простит!

Проглатываю довольную ухмылку - и принимаю смиренное выражение лица.

- Ты жертва собственного упрямства, - парирует муж. Задумчиво осматривает меня, а потом вдруг выдает: - И вообще, кто из нас жертва, большой вопрос.

Улыбаюсь как можно нежнее и милее. Почти покоряю строгого мужчину неловким кокетством, как дверь с его стороны распахивается. И в салон влетает звонкий голос Стаси, от которого Алик недовольно морщится.

- Вы Леру не ругайте сильно. Она вас любит, - заявляет подруга и наклоняется, чтобы заглянуть к нам. – Очень!

- Стася! – осекаю ее резко. Сама же краснею от стыда.

Судорожно пытаюсь скрыться от победного черного взгляда Туманова. Изогнув бровь, он глаз от меня не отводит. Ждет подтверждения словам Стаси.

Только сейчас осознаю, что Алик занял почти все сиденье, едва не впечатав хрупкую меня в стекло. Кажется, если он подастся ко мне и слегка надавит, то я вывалюсь из машины с другой стороны. Муж держит меня крепко, будто боится, что опять ускользну, но бережно. Мы сидим в обнимку, как настоящая пара. Слишком близко. И с улицы это может выглядеть весьма… неоднозначно. Впрочем, как есть.

- А, ой, - пискнув, подруга захлопывает дверь.

Издаю нервный смешок и прячусь от Алика… в его же теплых руках, неуклюже упираясь лбом в каменное плечо. Вдыхаю его свежий, с оттенком мяты, аромат. Ловлю запах дымка и понимаю, что этот исходит уже от меня. Особенно пропитались гарью волосы, в которые муж зарывается носом. Задохнется же! Откачивать потом придется, а я основы первой помощи в училище прогуливала. Даже искусственное дыхание делать не умею. Хотя… Я бы поучилась. Сейчас.

Отстраняюсь, игриво поглядывая на настороженного мужчину. Он мгновенно напрягается – и изучает каждый мой жест. На всякий случай талию огромными ручищами сжимает. Всегда со мной в тонусе.

Дверь опять открывается, впуская в салон вихрь прохладного вечернего воздуха, столь необходимого нам. Но мне по-прежнему жарко.

- Свидетельницей на свадьбу позовете? – язвительно тянет Стася. Подмигивает мне, пользуясь тем, что Алик остается к ней спиной.

- Свидетели долго не живут, - одними губами лепечу и подаю ей знаки, чтобы уходила. - Особенно такие болтливые, - шепчу обреченно, когда Туманов, вздохнув протяжно и тяжело, поворачивает к Стасе голову.

- Мы женаты, - чеканит строго, убедительно, четко.

Несмотря на сталь в его голосе, мое сердце замирает, нагревается и начинает стремительно таять. Горячими каплями обжигает вены, несется по ним, распространяя жар по всему телу.

Неужели? Алик впервые так открыто и смело заявил о нашем браке. Будто он настоящий. Впрочем, Стася ведь не его родственница – и не несет никакой угрозы. При ней можно говорить что угодно. И продолжать ласкать меня, коварно пользуясь полумраком салона.

- Да, точно, - подруга аккуратно толкает дверцу, оставляя небольшой зазор. - Тогда кумой! – выкрикивает в него. Следом летит хлопок и звучит цокот каблуков.

- Только через мой труп, - с глухим рыком проговаривает Алик.

- Не хочешь детей? – выпаливаю я, не успев прикусить язык.

Когда я научусь держать свои мысли при себе? И не задавать неудобных вопросов…

Однако как совладать с внутренней самкой, которая тянется к породистому самцу и желает иметь потомство исключительно от него. И это логично. Он такой здоровый, мощный, красивый. Умный. И с характером сильным. Идеальные же гены!

- Против детей я как раз ничего не имею, - обволакивает мои барабанные перепонки бархатом, проникает одновременно в мозг и сердце, подчиняя оба. - Тем более, ты должна мне… двоих.

Пребывая в нирване, я киваю машинально, но следом округляю глаза, когда до меня доходит смысл брошенной фразы. Я должна ему? Двоих наследников?

- С чего это вдруг? – выдаю вслух, продолжая возмущаться. - И вообще, я…

Вместо ответа или внятных объяснений Алик использует запрещенный прием, который действует на меня безотказно. Опять накрывает мои губы своими. Успеваю заметить, как он постукивает по перегородке, отбивая ритм и тем самым приказывая водителю ехать дальше. Я прикрываю глаза, отдаваясь во власть теплых, приятных и таких родных ощущений.

Если нам все-таки придется развестись, я… не выживу. Погибну, как крошечный котенок, выброшенный на улицу без воды и еды.

* * *

Не осознаю, как мы оказывается дома. Алик нехотя убирает руки с моего тела, выходит из машины как ни в чем не бывало и, распахнув дверь с моей стороны, галантно подает ладонь. При амбале за рулем ведет себя сдержанно и важно. Лишь единожды пристреливает его черным взглядом, когда тот помочь мне порывается. Охранник, почувствовав в воздухе электричество и грядущее замыкание, поспешно ретируется.

Мы с мужем