Че Гевара - Жан Кормье

— Ты обучаешь меня твоему языку, а я тебя обучу своему, испанскому.

Основа разговора — французский.

— С этого момента я не знал, кто был Че, — рассказывает Фредди. — Он предложил мне разделить с ним хижину. Спал он на земле, на листьях. По утрам он вставал с солнцем и пил чай без сахара. Он мне говорил: «Ты куда? Идем на пляж». И мы спускались по дороге до берега. Это был его способ физической тренировки. Он старался всегда быть в форме. Так как он лечил больных, его прозвали Тату Муганда, «тот, кто успокаивает боль» на суахили.

С Альберто Гранадо и его соседом гаванцем Инти Передо, сыном бывшего герильеро с тем же именем[31], мы едем в Санта-Клару, город Че. Туда, где хранят его легенду, к подножью огромного бронзового памятника — Он стоит, рука на перевязи, с ружьем в руке и лицом, освещенным загадочной улыбкой. В столице Лас-Виллас много герильеро, которые сражались в Конго. Трое из них, собранные «соединением Че», ждут нас. Полковник Мартин Чивас, называемый Чирино, и два лейтенанта Мануэль Медина и Луис Монтеахудо Альгера, который ругается по-французски, языке, элементы которого он узнал от Че в Конго. Мы спешим открыть бутылку рома, которую мы принести, универсальный сезам на Кубе.

— Че учит нас говорить быстро, выделяя главное. Заклятый враг безделья, он обучал нас французскому, чтобы облегчить нам жизнь там, — рассказывает полковник. — Он требовал от нас сделать усилие, чтобы сойтись с африканцами, которых мы обучали. Настаивая на том, что мы разных культур, и, будучи у них, мы должны сделать шаг, чтобы лучше понять их обычаи. Он стремился объединить нас как можно теснее, чтобы африканцы нас уважали, почитали, чтобы как можно быстрее они обучались, слушая нас.

Вначале было не просто нам привыкнуть к их кухне. Потом все привыкли, и они тоже, так как мы готовили еду на кубинский манер. С обычной для Че одержимостью к разделению. Остаток молока не делился на двоих или троих и шел в кофейник, чтобы все воспользовались им. С ним было именно так!

И вывод о «своем» Че:

— Первый в жертве, последний в барыше.

Глоток рома в память о Че, и Медина рассказывает в свою очередь:

— Я помню 25 марта 1965 года, мне исполнилось двадцать пять лет, когда я должен был ощутить себя готовым уйти. Я предупредил свою жену, что я скоро уеду на неопределенное время…

Че говорил мало. Он вел дневник. Однажды, когда мы уже обучили много африканцев, он принял решение атаковать казарму в поселке с названием Катанга. Он предполагал взорвать железнодорожный мост, который был перекинут через реку Кимби, а также напасть на гидроэлектростанцию. Мобуту держал поселок, и мы столкнулись с сильным противником.

— Это в Форт Бендера происходил бой, — объясняет полковник. — Именно там, где «Глаз рыси» — он по-называет на Луиса, — сыграл свою роль. Че разработал тактику: левый фланг должен был быть доверен Исраэлю Рейес Салесу, — который позволит продырявить себе шкуру в Боливии.

Выбрана дата, 30 июня, потому что это был день национального праздника. Че следил за столкновением с высоты холма в бинокль. Рядом с ним посыльный, готовый ринуться в случае необходимости. Атака была назначена на пять часов утра, когда винные пары праздника усыпляют солдат. Бой длился два дня и две ночи. Мы, и правда, имели дело с сильным противником. На один выстрел с нашей стороны раздавалось сто с их. Они убили четверых наших. «Глаз рыси» начал стрельбу…

В этом бою 30 июня 1965 года на рассвете Альберто Бениньо чуть не оставил свою кожу. Укрепленный поселок Форт Бендера, расположенный на дороге, соединяющей Альбервиль с Лулимба, защищает электростанцию, построенную на реке Кимби. «Он укреплен двумя траншеями, которые до атаки были обследованы только очень поверхностно, с взлетной полосой для маленьких самолетов, и где мог разместиться батальон из пятисот-семисот человек», — утверждает Че.

План таков. Маленькая группа под командованием Ширине атакует «повозку», часть, которая питает турбину гидроэлектростанции. Другая группа, руководимая лейтенантом Азима[32], атакует укрепленные позиции ближе к горе. По центру лейтенант Азима будет иметь задачу взять аэропорт и продвинуться до соединения с Ази. И лейтенант Мафи[33] с задачей перерезать дорогу из Лулимбы. Наиболее сильная позиция будет создана на подступах к Альбервилю лейтенантом Инне Пичарсо, снабженным 75-миллиметровой пушкой и другим тяжелым оружием. Командный пункт будет расположен на другом берегу Кимби, на ближних подступах к горе, где будут находиться Моха[34] и Мунданди (руандийский командующий).

Этот план содержит множество серьезных недостатков. Инне должен выдвинуться до незнакомой зоны, и засада, приготовленная на дороге из Альбервиля, будет проведена вслепую. Охраняемый горным массивом, который его окружает, форт служит центром тренировки бельгийских, ирландских и французских наемников. «Большой, очень сильный», — вспоминает Бенинью, который имеет от Че задание спуститься на дно цирка, где находится поселок Фронт Форс, чтобы перекрыть местность с Инне и Ансурине[35].

После того как герильеро укрепились на вершинах, трое кубинцев распределяются по краям дороги. Двое слева: Инне и Ансурине, и Бенинью справа. Пулемет с форта сразу убивает двух спутников Бенинью, который бросается в траву и, прижимаясь, ползет.

— Затем дело осложняется. Мы попробовали штурмом взять Фронт Форс, но шесть сотен африканцев бросили нас. И мы остались, так сказать, сами с собой, двести человек. Не может быть никакого сомнения, что с этими африканцами нам удалось бы взять Фронт Форс, — вспоминает Бенинью, сегодня полковник кубинской армии в отставке.

— Язык руандцев отличается от суахили, мы прибегали к довольно сложному средству выражения. Мы писали наши слова на суахили и параллельно старались написать их эквиваленты на другом языке, — следуя приказу Че, который состоял в том, чтобы не вмешиваться в ссоры, регулярно разгоравшиеся между двумя сообществами… Так, в момент боя плохо натренированные, не умеющие пользоваться ружьем, неудачливые конголезские или руандийские герильеро с пальцем на гашетке постоянно выпускали до тридцати выстрелов в один пуск. Они насчитали много потерь и дали тягу, оставляя на поле оружие, боеприпасы, раненых и убитых, — рассказывает в свою очередь Азима.

А Бенинью заключает:

— Из атакующих герильеро были вынуждены стать обороняющимися, и биться, отступая, создавая засады, которые в большинстве случаев удаются. Но главное не удалось, так же как привлечь внимание всего мира.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});