80000 километров под водой - Жюль Верн

В этом месте растительное царство еще не сложило оружия веред царством мертвой природы. Несколько кустов и даже отдельные деревца росли в выемках камней или пустили корни в трещины и расселины стен.

Я увидел здесь кусты молочайника, выделявшего едкий сок; несколько чахлых, лишенных запаха гелиотропов, кстати сказать, совершенно не оправдывающих здесь своего греческого названия — «обращенные к солнцу», — так как солнечные лучи никогда не доходили до них; чахлые хризантемы росли возле болезненного на вид алоэ; наконец, между застывшими потоками лавы цвели фиалки, и тут сохранявшие свой нежный аромат, который, признаюсь, я вдыхал с величайшим наслаждением.

С некоторых пунктов тропинки, вдоль которой мы шли, видно было все озеро. Прожектор «Наутилуса» ярко освещал его воды, зеркальной гладкости которых не нарушали ни волна, ни дыхание ветерка.

«Наутилус» был совершенно неподвижен. На его палубе и на берегу копошились матросы, черные силуэты которых резко вырисовывались в ярком свете прожектора.

Мы достигли в это время высшей точки скалистых уступов, тянувшихся кругом всей пещеры.

Несколько хищных птиц носились в воздухе или сидели в своих гнездах, свитых в неприступной высоте на выступах скал.

Это были белогрудые ястребы-перепелятники и крикливые кобчики.

По крутому скату носились взад и вперед великолепные жирные дрофы. Можно себе представить, какая алчность пылала в глазах канадца при виде этой вкусной дичи и как он жалел, что не захватил с собой ружья. Он попытался заменить свинец камнями и после многих неудачных попыток ухитрился убить крупную дрофу. Можно сказать без всякого преувеличения, что канадец раз двадцать был на волоске от смерти, покамест не поймал раненую птицу.

Но как бы там ни было, а она благополучно улеглась в его походную сумку.

Нам пришлось вскоре спуститься на берег, так как утесы стали совершенно непроходимыми. Высоко над нами зиял просвет кратера, казавшийся снизу широким отверстием колодца. С того места, где мы находились, можно было разглядеть кусочек голубого неба и облака, гонимые свежим западным ветром. Разорванные клочья их иногда застревали па минуту над кратером, затягивая его туманной дымкой. Отсюда можно было с уверенностью сделать вывод, что облака неслись на Небольшой высоте, так как вершина горы поднималась над уровнем океана не более как на восемьсот футов.

По возвращении на песчаный берег озера я стал знакомиться с его флорой и фауной. Первая была представлена широко раскинувшимся ковром укропа, небольшого зонтичного растения, служащего отличной приправой к пище. Консель собрал несколько пучков его. Что касается фауны, то ее представляли тысячи разнообразных раков, крабов, омаров и множество моллюсков всех видов и размеров.

Мы наткнулись здесь на великолепный грот, устланный толстым слоем мягкого, как пух, песка. Устав от лазания по скалам, я и мои товарищи с наслаждением растянулись на песчаном ложе. Подземный огонь отполировал внутреннюю поверхность стен грота и осыпал их слюдяной пылью, сверкавшей, как алмазы.

Нед Ленд стал выстукивать стены, пытаясь составить себе представление об их толщине. Я не мог удержать улыбки при виде его бесплодных стараний. Разговор, конечно, снова зашел о побеге. Я счел себя в праве обнадежить Неда Ленда и сказал ему, что капитан Немо, возможно, спустился на юг только затем, чтобы пополнить запас натрия, и есть все основания надеяться, что он снова повернет на север, к берегам Европы или Америки; тогда канадец сможет с большим успехом повторить попытку спастись бегством.

Мы провели уже около часа в этом прелестном гроте. Наша беседа, вначале очень оживленная, теперь почти замерла. Нами овладевало какое-то дремотное состояние. Не имея нужды спешить с возвращением, я не стал бороться со сном.

Мне снилось — ведь мы не властны над своими снами, — что я рведу примитивный, растительный образ жизни моллюска и моя двустворчатая раковина находится в этом гроте.

Вдруг меня разбудил крик Конселя.

— Вставайте, вставайте скорее! — кричал он.

— Что случилось! — спросил я, садясь на песок.

— Вода!

Я вскочил на ноги. Море потоком вливалось в наш грот, и, так как мы не были моллюсками, необходимо было спасаться.

В несколько минут мы взобрались на стены грота, куда вода не могла достигнуть.

— Что тут происходит? — спросил Консель. — Опять какое-нибудь новое чудо природы?

— Нет, друг мой, — ответил я, — это просто прилив, который чуть не застигнул нас. Уровень воды в океане за пределами пещеры повысился в этот час прилива, и вследствие незыблемого закона равенства уровней жидкости в двух сообщающихся сосудах поднялся уровень воды и в озере. Мы можем сказать спасибо, что отделались легкой ванной, А теперь идем обратно на «Наутилус» — нам нужно переодеться.

Через три четверти часа мы подходили к «Наутилусу» с противоположной стороны, обойдя кругом все озеро.

Матросы заканчивали погрузку натрия, и «Наутилус» мог тотчас же продолжать свой путь.

Однако капитан Немо не отдавал приказа об отправлении. Хотел ли он дождаться ночи, чтобы незаметно выйти через подводный канал? Вполне возможно.

Следующее утро застало «Наутилус» уже вне его тайной гавани, плывущим вдали от земли в нескольких метрах под поверхностью Атлантического океана.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

САРГАССОВО МОРЕ

Однако «Наутилус» продолжал удаляться от Европы. Приходилось на время отказаться от надежды увидеть вблизи ее берега.

Капитан Немо держал курс на юг.

Куда он вел свой корабль?

Я не мог этого понять.

В этот день «Наутилус» плыл по очень любопытной части Атлантического океана. Всем известно про существование большого теплого океанского течения — Гольфстрима. От берегов Флориды оно направляется к Шпицбергену. Но, прежде чем проникнуть в Мексиканский залив, около сорок четвертого градуса северной широты это течение делится на два рукава: больший из них проходит мимо берегов Ирландии и Норвегии, тогда как меньший сворачивает на юг, к Азорским островам, затем уклоняется к берегам Африки и, описав широкую дугу, возвращается к Антильским островам.

Этот второй рукав, — вернее было бы сказать не рукав, а кольцо, — окружает как бы барьером из более теплой воды ту часть Атлантического океана, малоподвижную и спокойную, которая получила название Саргассова моря.

Саргассово море, таким образом, представляет собой настоящее озеро в Атлантическом океане. Протяжение его таково, что воды Гольфстрима проходят свой путь вокруг него в три года.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});