Сочинения. Том 4 - Гален Клавдий

анатомии людьми, однако доказать его невозможно.

8.1.5. Ведь все части тела живых существ снабжены нервами: одни нервы достигают соответствующих частей тела непосредственно из головного мозга, другие — через спинной.

8.1.6. Стало быть, в нашем многословии повинны в первую очередь те, кто неверно истолковал очевидные явления, а не Гиппократ, или Эрасистрат, или Эвдем, или Герофил, или Марин, который вслед за древними восстановил изучение анатомии, одно время пребывавшей в забвении. А если бы они описывали явления, опираясь на результаты анатомических исследований, нам незачем было бы долго рассуждать, поскольку вопрос можно было бы разрешить при помощи одного-единственного доказательства.

8.1.7. Вот мы поневоле и пустились в долгие рассуждения с самого начала первой книги по вине людей, которые брались описывать то, чего они никогда не видели, как будто все видели в точности, и из-за них мы были вынуждены изложить в общих чертах анатомию нервов и артерий.

8.1.8. А во второй книге мы показали, что наиболее убедительные рассуждения о руководящем начале души они выстроили, не согласуясь с аподиктическим методом, однако одни из этих рассуждений ближе к научным (те, которые Аристотель обычно называет диалектическими), а другие — дальше (те, которые мы разделяем на риторические и софистические).

8.1.9. Это я сделал как из-за самой сути предмета, так и ради моих последователей, которые хотят, чтобы разные виды аргументов были сопоставлены в отношении одной проблемы, ведь такая практика будет полезной для множества других случаев.

8.1.10. А когда Хрисипп привел рассуждение такого рода: «Где страсти души, там и руководящее начало, а страсти души в сердце — именно в нем, стало быть, и руководящее начало», я указал, что в первоначальной посылке он охватывает самую суть предмета изыскания.

8.1.11. Ведь если, согласно Платону, разумное начало находится в голове, яростное — в сердце, а вожделеющее — в печени, Хрисиппу следовало бы прежде всего опровергнуть то, что говорил, подкрепляя свое учение, Платон, а не просто привести свое мнение, полагая, что оно более достойно доверия, чем доводы Платона.

8.1.12. И я показал, что Хрисипп даже не пытается в своих сочинениях опровергнуть рассуждение Платона.

8.1.13. Итак, все, кто еще не причастен к философии, — и геометры, и арифметики, и математики, и астрономы, и архитекторы, а также музыканты, знатоки солнечных часов, риторы и грамматики и вообще любой, преуспевший в разумных науках, — все они имеют твердое убеждение, что опровергнуты доводы всех прочих, кто бы ни писал о руководящем начале души, а доводы Гиппократа и Платона являются истинными.

8.1.14. Так как последователи Хрисиппа все еще хвалят его книги «О страстях», в которых он будто бы показал, что к разумному началу души относятся страсти — гнев, страх, печаль и прочие в этом роде, — то из-за них я вынужден был показать, что Хрисипп в книге «О страстях» не только утверждает много ошибочного, но при этом еще и противоречит самому себе. Поэтому я добавил к первым двум следующие три книги, сразу же показав в них, что даже Посидоний, наиболее ученый среди стоиков благодаря занятиям геометрией, отмежевался от Хрисиппа и в своем трактате «О страстях» утверждает, что нами управляют три силы: вожделеющая, яростная и разумная. Согласно Посидонию, этого мнения придерживался и Клеанф.

8.1.15. Причем он утверждает, что аргумент о добродетелях приводит к правильному заключению, если опираться на эти основания, и именно это он показывает в большом сочинении, составленном им особо.

8.1.16. Поэтому в том, что речи эти длинны, виноват не я, а те, кто поспешно хвалит писания Хрисиппа о руководящем начале души и о страстях.

8.1.17. Я заранее решил все это пропустить и оставить без опровержения: призываю всех богов в свидетели, что сам я стыжусь опровергать эти бесстыдные доводы, полагая, что большинству лучше остаться в неведении, дабы их не оскорбляло зрелище философов, пишущих о вещах, которых они никогда не видели, так, будто бы видели их. Ведь самим им придется меньше стыдиться, если их не станут уличать во лжи.

8.1.18. Также стыдно мужам, состарившимся в занятиях философией, не знать, что на научных основаниях сформулирован один-единственный довод о руководящем начале души: тот, по которому истинной посылкой считается, что начало нервов — в головном мозге, а ложной — что оно в сердце.

8.1.19. Так что не только в пяти книгах не было необходимости распространяться о руководящем начале души, но и в одной не было нужды, по крайней мере для тех, кто понимает, что такое научное доказательство[134], что подобает, как я утверждаю, скорее философам, чем геометрам, арифметикам, математикам, астрономам и архитекторам, однако не практикуется ими, в отличие от упомянутых ученых.

8.1.20. По этой причине Эвклид в одной-единственной теореме — первой в книге «Явлений» — показал в чрезвычайно кратких словах, что Земля находится в середине космоса и имеет для него значение центра и отправной точки, и его ученики также верят логике этого доказательства, как тому, что дважды два — четыре. А иные философы такое болтают о размерах и положении Земли, что кому угодно станет стыдно за философию.

8.1.21. Ведь, когда те, кто вечно призывает ничего не творить и не говорить поспешно, сами на деле оказываются таковыми, а ни один из названных выше специалистов не считает себя мудрецом, как это делают они, доказательства же применяют надлежащим образом, совершенно не враждуя, не вступая друг с другом в разногласия и не выставляя себя на посмешище в том, чего не ведают, — как тут не устыдиться за философию?

8.1.22. Итак, истинное высказывание является кратким, как я сейчас покажу тебе. Для того чтобы достигнуть цели, понадобятся лишь несколько слогов, и вот они: «Где начало нервов, там и руководящая часть души, а начало нервов находится в головном мозге. Там, стало быть, и руководящая часть души».

8.1.23. Это рассуждение состоит из тридцати девяти слогов, что соответствует двум с половиной стихам гекзаметра, а вот другое, длиною в пять стихов: «Где страсти души наиболее явно приводят в движение части тела, там и находится страстное начало; но очевидно, что при гневе и страхе сердце существенно изменяет движение, — выходит, что в нем-то и находится страстное начало души».

8.1.24. Если же ты соединишь эти два высказывания, то общее число гекзаметрических стихов в них будет не более восьми.

8.1.25. Выходит, кто в ответе за то, что нам пришлось написать пять книг о положении, которое можно научно доказать в восьми гекзаметрах? Разумеется, не мы, а философы, не желающие применять простые доказательства; за этих