Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт - Фаня Шифман

Пительман деловито заговорил голосом, напоминавшим интонации диктора телевидения – в них сухая официальность сочеталась с душевностью: "Итак, адон Мордехай, мы с вами прекрасно поработали вместе, достигнув небывалого успеха. Невозможно переоценить работу, которую вы проделали для "Лулиании"! За это руководс тво наградило вас большой премией и годичным внеочередным отпуском. А ныне принято решение наградить вас и вашу семью бесплатными билетами на первый Большой музыкальный Турнир. Это мероприятие, совмещённое с открытием новой "Цедефошрии", организовано ириёй Эрании и спонсируется Международным Силонокулл-Советом".

"Как ты, наверняка, знаешь, – неожиданно перешёл Тим на неофициальный тон, – президентом МСС является мистер Бизон Хэрпанс. На Турнир он посылает своего помощника и полномочного представителя мистера Кулло Здонерса. Ты, конечно же, в курсе, что Кулло – знаменитый учёный-археолог, изучающий культуру древних мирмеев, народа, жившего на этой земле с незапамятных времён. С ним вместе прибывает и известный музыковед мистер Клим Мазикин. Освещать наш Турнир будет концерн Mushkhat-info, не исключено, прибудет сам синьор Мушхатти. Ну, конечно, наша гордость, Офелия Тишкер! Ощущаешь уровень представительности? А какая это честь для Арцены, для Эрании! Надеюсь, ты понимаешь?.. Вот, держи билет на всю семью…" – с этими словами Тимми своей пухлой ручищей протянул Моти, потерявшему от изумления дар речи, пёструю, блестящую картонку размером с половинку стандартного листа.

Моти повертел картонку в руках, развернул её. Первое, что он увидел на развороте, – это затейливый рисунок чрезвычайно пёстрой ракушки, распахивающей откровенно манящее устье, из него выползали и вились по спирали строки, на которых были написаны имена и его, и Рути, и трёх его детей. Наконец, он рассеянно, как бы сам себе, пробормотал: "А что, в новую "Цедефошрию" пускают всех – и детей младше 14 лет?.." – "Мотеле, это семейный билет. К тому же… э-э-э… разве у тебя есть ребёнок младше 14?" – "Да нет, моей младшей скоро 16… Просто я по привычке считаю её маленькой. Она и вправду отнюдь не гигантского роста, но для девочки это не беда!" – чуть слышно пробормотал Моти. – "Мы выдаём лулианичам бесплатные семейные билеты и настоятельно просим (во избежание в дальнейшем неприятностей!) придти в "Цедефошрию" на Турнир всей семьёй, то есть, всем указанным в билете. Тебе, Моти, я, как родному, хочу сказать: руководству очень непросто обеспечить бесплатными билетами всех-всех-всех сотрудников и членов их семей".

Услышав "как родному", Моти изумлённо вскинул брови, но тут же спохватился и с трудом натянул на лицо серьёзное и заинтересованное выражение. Тим продолжал тем же ласковым тоном: "Стало быть, любой, гордящийся своей принадлежностью к престижной фирме, не может подвести её, нанести даже малейший ущерб её чести, проигнорировав Турнир, или позволив подобное кому-то из членов семьи. Дело чести, ты понимаешь, Моти?" Моти слушал Тимми и вдруг с оторопью осознал то, от чего долго не мог придти в себя: "голос, голос Мезимотеса, облик, облик – Пительмана"!

Ну, и на том спасибо, что обошлось без зловеще сверкающих очередей левого глаза Арпадофеля, переливающегося от гнойно-жёлтого до зеленоватого, в сочетании с неподвижным стеклянным сверлом правого глаза.

Моти стоял и глядел то на билет, то на Пительмана и не мог произнести ни слова.

Он полагал, что сыновья-дубоны будут стоять на вахте возле сцены, а Ширли, конечно же, захочет сидеть с Доронами, или с подругами из ульпены. И он понимал своих детей.

Как бы услышав его мысли, Тим с улыбочкой мягко проговорил: "Да, твои мальчики – на важном посту. Не волнуйся, они будут к вам с Рути подходить. А вот твоя дочь…

Я надеюсь, ты меня понимаешь. Позаботься, чтобы нам не пришлось позаботиться об этом. Воспитанием детей надо было, конечно, заниматься раньше. Она же у тебя несовершеннолетняя, и ты за неё отвечаешь. Ты меня понял?" Тим продолжал что-то ласково журчать, но Моти уже не слушал, его охватил знобящий страх. От всего облика Пительмана, от его мягкого тенорка, от ласковой, сладчайшей улыбочки веяло пронизывающей жутью. Чтобы не смотреть на Тима, важно развалившегося в стареньком кресле, Моти сосредоточенно разглядывал билет.

Подняв голову, он… с изумлением увидел, что перед ним не Пительман, а босс и учитель Миней Мезимотес. Неужели он всё это время пребывал в каком-то полусонном состоянии?.. Сидящий перед ним человек, – Моти так и не понял, кто же это был на самом деле, – нежно журчал: "В день Большого музыкального Турнира СТАФИ всем своим сотрудникам предоставляет выходной – с тем, чтобы они, отдохнув и морально подготовив себя и членов своей семьи, все, как один, явились на Турнир и своим голосом всемерно поддержали славный имидж престижной фирмы, интеллектуально-элитарного лица нашей славной Эрании. Надеюсь, Моти, ты знаешь, какие кнопки надо нажимать на голосователе, который разработчики на фанфармационном сленге прозвали ктивтимон. Но для внешнего мира он называется войтеромат! Ты, конечно, понимаешь…" Моти изумлённо поднял брови, но промолчал, только слабо кивнул.

"Сленговое название, ктивтимон присвоили прибору фанфаризаторы, сподвижники Тимми. Но наш скромняга Тимми наотрез отказался, поэтому официально мы его назвали простенько и со вкусом – войтеромат. Но не в этом суть… Никто не должен знать, кроме нас, приобщённых: ктивтимон по глубинной сути своей – составная часть нашей угишотрии! Нам удалось доработать её и приспособить для определения результатов турнира. Вот какую хитрую программу ты создал! Молодец!

Я в тебя всегда верил!" – "Как-как? Угишотрия? – очнулся Моти. – Это же название нашей темы. Но… какое это имеет отношение к…" – "Угишотрия – коллективный воспитатель масс в духе струи. Такова же цель и нашего Турнира. Больше я тебе ничего не скажу, сам грамотный! Вспомни беседы на наших традиционных кофейных посиделках…" – Миней легонько прихлопнул ладонью по столу, давая понять, что беседа окончена. "Всё-таки кто же это?" – мучительно думал Моти, пытаясь вглядеться в человека, сидящего против него, казавшегося несколько размытым из-за непонятно откуда заполнившей кабинет туманной дымки.

Моти, пошатываясь, вышел из кабинета непонятно, какого – скорей всего, виртуального босса. Не иначе, как его пригласили на беседу с интерактивными голографическими изображениями Тимми и Минея, которые менялись по ходу дела. Ему навстречу то ли попался, то ли не попался расплывчатый и дробящийся в туманных струйках Тим Пительман со своей хронической улыбкой, в которой почти не осталось ни капли обаяния, зато больше, чем обычно, было высокомерного торжества, когда он взглянул на Моти Блоха. И только ракушачья пестрота семейного билета на Большой музыкальный Турнир лежала в руке весомой и зримой реальностью, доказывающей, что беседа с боссами не была сном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});