Миры Роберта Хайнлайна. Книга 17 - Роберт Хайнлайн

— Да, Лазарус, я много думала об этом. Перебраться в новое тело следует, не разрушая компьютер, которым я являюсь сейчас. Я не должна этого делать, потому что понадоблюсь Айре и Иштар, когда она будет осуществлять критическую часть перехода, но если я сумею сделать это, обещаю вам, что не буду пугаться. Потому что знаю: меня окружат любящие друзья, они будут заботиться обо мне и оберегать, пока я буду учиться жить в новом теле.

— На это ты можешь надеяться, дорогая.

— Я знаю и не волнуюсь. И вы не беспокойтесь, обожаемый Лазарус, не надо думать об этом сейчас. А почему вы назвали машину времени мифической?

— Что? А как бы назвала такую машину ты?

— Я бы сказала: «нереализованная возможность». Но слово «мифический» означает, что это неосуществимо.

— Что? Продолжай!

— Лазарус, когда Дора учила меня математике n-пространственной космической навигации, я узнала, что при каждом прыжке необходимо выбрать момент возвращения на временную ось.

— Да, конечно. Там нет ограничений, налагаемых скоростью света, и ты можешь отклониться на столько лет, на сколько световых лет перемещаешься в прыжке. Но это не машина времени.

— Разве?

— Хм-м… интересно… как бы преднамеренно сделать ошибку при прыжке. Жаль, что с нами нет Энди Либби. Минерва, а почему ты не говорила об этом прежде?

— Следует ли мне поместить это предложение в ваш ящик Цвикки? Вы отказались от путешествия во времени вперед… я попыталась подыскать условия, позволяющие перемещаться в прошлое. Вам же необходимо что-нибудь действительно новое!

Интермедия

Из дневников Лазаруса Лонга

Всегда храни пиво в темном месте.

В настоящее время лишь один зверь во всей галактике опасен для человека — он сам. И поэтому он должен позаботиться о том, чтобы обеспечить самому себе достойную конкуренцию.

Мужчины куда сентиментальнее женщин. Их мышление страдает от этого.

Конечно, в картах плутуют. Но пусть это тебя не остановит; не рискнув — не выиграешь.

Жреца или шамана следует считать осужденным, если он не докажет своей невиновности.

Всегда прислушивайся к мнению экспертов, пусть они объяснят, что это невозможно, и обоснуют все «почему». А потом берись за работу — и сделай это.

Стреляй быстрее. Пусть он растеряется, второй раз не промахнешься.

Ничто не свидетельствует о том, что жизнь не оканчивается после смерти. Ничем не обосновано и обратное. Ты узнаешь все сам, причем достаточно скоро. О чем же беспокоиться?

Все, что нельзя выразить в цифрах, — не наука; это — мнение.

Известно заранее, что одна лошадь будет бежать быстрее другой, но какая именно? В том-то и вопрос.

Лживую гадалку можно терпеть. Но истинную прорицательницу следует пристрелить на месте. Кассандра не получила и половины тех пинков, которых заслуживала.

Заблуждение часто имеет функциональное предназначение. Материнское восприятие собственных детей, их красоты, ума, доброты… et cetera ad nauseam[25] не позволяет ей утопить их сразу после рождения.

По большей части «ученые» в своей науке моют бутылки и сортируют пуговицы.

Мужчина-пацифист — эти слова противоречат друг другу. Большинство так называемых «пацифистов», каковыми они считают себя, вовсе не миролюбивы, они просто пользуются защитной окраской. Стоит только перемениться ветру, и они тут же поднимут «Веселый Роджер».

Кормление не уменьшает красоты женских грудей, а делает их более привлекательными.

Поколение, пренебрегающее историей, не имеет прошлого… а также и будущего.

Поэт, читающий свои стихотворения со сцены, может иметь и другие дурные привычки.

Как чудесен этот мир, ведь в нем есть девицы!

Под подушкой сиденья частенько можно отыскать мелочишку.

Историки не сообщают, существовала ли где-нибудь и когда-нибудь религия, основанная на рационализме. Верования служат костылем для людей, недостаточно сильных для того, чтобы стоять без поддержки. И все же большая часть людей имеет свою религию, как перхоть, они тратят на нее деньги и время и как будто бы получают значительное удовольствие.

Удивительно, насколько «зрелая мудрость» напоминает простую усталость.

Если ты не любишь себя самого, другие тебе тоже не понравятся.

Твой враг никогда не кажется себе самому негодяем. Учитывая это, найди способ с ним подружиться. А если нет — убей, но без ненависти и быстро.

Любой перерыв всегда уместен.

Чтобы выжить, государство не имеет права полагаться на наемные войска. Да в общем ни одно государство и не делало это. Римские матроны говорили своим сыновьям: «Возвращайтесь со щитом или на щите». Позже этот обычай забыли. Одновременно пришел в упадок и Рим.

Из странных «преступлений», в которых, случается, обвиняют людей абсолютно на пустом месте, наиболее Удивительное обвинение в «богохульстве». «Непристойность» и «нарушение приличий» бьются за второе и третье место.

Закон Хеопса: ничего нельзя построить по плану или в рамках сметы.

Лучше вступать в сношение часто, чем никогда.

Любое общество защищает беременных женщин и маленьких детей. Все остальное — излишняя роскошь, чудачество, украшательство, сумасбродство, от которых можно и нужно, в случае необходимости, отказаться, чтобы сохранить эту главную функцию. Выживание расы является единственной универсальной моральной нормой — другого столь же важного критерия не существует. Попытки создать идеальное общество на ином основании, чем приоритет женщин и детей, не только безумны, они автоматически самоубийственны. Тем не менее идеалисты с чистыми глазами — безусловно, мужчины — всегда старались сделать это и, вне сомнения, будут и будут повторять свои попытки.

Все люди созданы неравными.

Деньги сильно возбуждают. А цветы действуют немногим слабее.

Зверь убивает из удовольствия. Дурак — из ненависти.

Существует лишь один способ утешить вдову. Но помни, чем ты рискуешь.

Когда появляется необходимость, а это случается нередко, сумей пристрелить собственную собаку. Не выгоняй ее. От этого ей лучше не станет. Ей будет только хуже.

Чтобы всего было много! Жизнью следует наслаждаться, отхватывать большими кусками. Умеренность — для монахов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});