Тайна Обители Спасения - Поль Феваль

На этот раз вдова не вздрогнула. Когда опасность угрожала лично ей, она всегда оставалась спокойной.

Леокадия почувствовала, что девушка обнимает ее, и молча улыбнулась.

– Какая вы храбрая, мамаша Лео! – с чувством произнесла Валентина. – Если только против этих страшных людей можно бороться, то нас спасете именно вы! Теперь я расскажу вам, как я получила письмо Мориса и как мне удалось не только выйти из своей тюрьмы, но и проникнуть в его темницу.

XII

ШПИОН

Валентина не ошибалась: за занавесками алькова находилась открытая дверь, ведущая в темную комнату. Там стоял человек, прильнувший лицом к матерчатой перегородке, которая отделяла его от алькова; в ткани были проделаны маленькие дырочки. Выглядел этот человек довольно странно. Он напоминал комедианта, которого застали в момент переодевания.

На шпионе была одежда, которую носил Констанс, но лицо и волосы принадлежали вовсе не лекарю, а тому молодчику, которого мы с вами уже встречали как-то вечером, когда он садился в карету, управляемую Джованом-Баттистой. Вначале на нем был плащ с широкими рукавами и меховые сапоги, а потом он превратился в элегантного кавалера в черном фраке, белых перчатках и лакированных туфлях и был представлен гостям особняка маркизы д'Орнан как барон де ля Перьер.

Приятель-Тулонец прекрасно видел укротительницу и Валентину, сидевшую у камина, однако он не слышал ни единого слова, и это его весьма беспокоило.

«Старик сильно сдал, – думал шпион, – он становится жалким. Кажется, его склонность повсюду расставлять сети превратилась в болезнь. Однажды утром мы проснемся и увидим, что запутались в нашей же паутине. Зачем ему это надо? Ведь лейтенант уже сам попросил яду! Что же касается его подруги... Когда во дворе найдут тело сумасшедшей, которая воспользовалась сном охраны, чтобы выброситься из окна, это ни у кого не вызовет подозрений. Сегодня я опять выполнил его приказ: я нашел эту женщину, представляющую для всех нас большую опасность. Если бы я не сделал этого, меня могли бы убить. Однако с этим пора кончать. Время старика прошло, надо ему уступить место молодым! И не я один так думаю...»

Как раз в тот момент вдова вздрогнула в первый раз, узнав, что Валентина видела Мориса. Девушка попыталась исправить оплошность укротительницы, притворившись, что ее разбудил внезапный толчок, но обмануть Лекока было непросто.

– Уверен, малышка водит нас за нос! – прошептал он. – А мы создаем ей для этого великолепные условия! Она такая же сумасшедшая, как я – папа римский. Просто девочка – первоклассная актриса. Наверное, сейчас она сказала циркачке что-то важное, и вполне вероятно, что это может повредить нам.

Шпион стал еще более внимательно наблюдать за Леокадией. Однако теперь вдова сидела неподвижно.

...Прошло довольно много времени, но госпожа Самайу и Валентина молчали и не шевелились.

Это вызвало у Лекока сомнения в правильности его предположения.

«Не слишком ли я высокого мнения о девчонке? – размышлял он. – Неужели она в состоянии так ловко обманывать нас? К тому же циркачка – такая простушка... Вряд ли она смогла бы ей подыграть. В любом случае, единственное, что мне остается, – продолжать наблюдение. Поживем – увидим, хотя к полковнику, думаю, это не относится: уж слишком он одряхлел».

Тем временем Валентина продолжала рассказывать укротительнице на ухо свою историю.

– Проснувшись однажды утром, – шептала она, – я обнаружила у себя на груди какую-то бумажку. Это оказалось письмо от Мориса. Тогда я была одна и сразу смогла его прочесть.

В тот же день за занавесями моего алькова, в глубине, мне впервые послышалось чье-то дыхание. Я несколько раз проводила рукой по ткани и в конце концов поняла, что за ней нет стены.

Но кто же принес письмо? Сначала я подумала о Фан-шетте. Она так привязана ко мне и к тому же очень любила Реми, моего брата...

Я не могу рассказывать вам все сразу, – внезапно перебила себя девушка. – Историю Реми вы узнаете немного позже.

Однако потом я решила, что Фаншетта не могла этого сделать: ведь она тоже считает, что я сошла с ума, – продолжила свое повествование Валентина. – Поэтому я не решилась ей довериться. Что же касается моей горничной, Виктории... Боюсь, что ее подкупили. Но кто же тогда? Может быть, маркиза? Нет, это невозможно. Эта женщина так наивна! Она ничего не видит вокруг себя. Думаю, что она жива до сих пор только благодаря этому.

Итак, с первого взгляда я узнала почерк Мориса. «Во всем мире меня любят лишь два человека: ты и мамаша Лео, – писал он. – Возможно, мои отец и мать даже не знают, где я... дай Бог, чтобы это было так!Хотя родители забыли обо мне, я постоянно думаю о них. Я не хочу, чтобы наша фамилия была опозорена, чтобы моим братьям и сестрам было стыдно за меня. Найди мамашу Лео, попроси ее, чтобы она принесла мне яду... Ведь со мной можно увидеться...»

С ним можно увидеться! С тех пор я думала только об этом. Но кому же мне довериться здесь? Очевидно, что письмо не упало на меня с неба. Его мог передать кто угодно... Значит, каждый, кроме маркизы, мог помочь мне выполнить просьбу Мориса.

Нужно было принимать решение, и я объявила, что желаю вас видеть. Одновременно я попыталась также предпринять что-нибудь сама.

Разумеется, они были заинтересованы в том, чтобы вас разыскать, ибо думали, что вы убедите меня в необходимости побега Мориса. Они рассчитывают и на меня... Они надеются, что я помогу им погубить Мориса.

Не знаю, как это сочетается с тем, что они считают меня сумасшедшей. Впрочем, я вовсе не уверена, что мне удалось обмануть их. В любом случае, у них есть некий четкий план, которому они хладнокровно следуют.

Совершенно ясно одно: Морису не суждено предстать перед судом. Они так решили и не остановятся ни перед чем, чтобы выполнить свое решение. Если для этого им придется заколоть Мориса на пороге зала заседаний суда, они наверняка сделают это.

Что же до меня, то я для них еще опаснее, чем Морис. В самом деле: им ведь неизвестно, что рассказал Морису во время допроса Реми д'Аркс и что рассказала я. Они абсолютно уверены, что я знаю все. Так что я тоже не буду ни обвиняемой, ни свидетельницей. В моем случае кляпа недостаточно: здесь нужен саван.

Пока Морис находится в тюрьме, его надежно охраняет закон, и если бы они не нуждались во мне, чтобы убить Мориса, вы увидели бы в этом доме на сумасшедшую, а мертвую Флоретту.

Однако, мне кажется, есть еще одно обстоятельство, которое защищает меня от них. Конечно, я не могу быть полностью уверена в этом, но я это чувствую. У меня такое ощущение, что они колеблются; возможно, между ними возникли какие-то разногласия. К тому же полковник стар и серьезно болен.