История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III - Коллектив авторов

За Горбачева были секретари ЦК, но против него было настроено несколько влиятельных брежневских выдвиженцев в Политбюро во главе с Н. А. Тихоновым. Устинов и Громыко считали, что с Черненко им будет спокойнее. Тем не менее, фактическим лидером Секретариата остался Горбачев, который вел Политбюро в отсутствие Черненко.

Во внутренних вопросах «старцы» в Политбюро не скрывали ностальгии по сталинским временам и ругали Хрущёва за развенчание Сталина. Политбюро единогласно проголосовало за восстановление Молотова в партии. Устинов, оказавшийся монопольным авторитетом в вопросах безопасности, продолжал проводить политику «твердости» в отношениях с США и западными странами. Но он же отправил в отставку начальника Генштаба маршала Н. В. Огаркова после того, как тот на заседании Совета обороны сказал, что без резкого повышения военных расходов и модернизации СССР не сможет сохранить военный паритет с США. «Старцы» поговаривали о специальном «оборонном фонде» и об увеличении рабочей недели. Но они понимали, что общество уже нельзя вернуть к началу 1950-х гг. (Запись заседания Политбюро 12 июля 1984 г.)

В конце 1984 г. умер Устинов. Черненко умер 10 марта 1985 г. В обществе говорили о «гонках на лафетах» – гробы с умершими вождями доставлялись к Кремлевской стене (месту большевицких почетных захоронений) на орудийных лафетах, т. е. с воинскими почестями. Никогда еще, даже накануне отставки Хрущёва, престиж советской власти не падал так низко, как в этот момент. В то же время уход поколения, нерасторжимо связанного со сталинским временем, открыл стране возможность выбора дальнейшего пути. Рок-певец Виктор Цой, одна из молодых звезд советского «рок-андеграунда», выразил общее настроение в словах своей песни: «Мы ждем перемен!»

Литература:

А. Добрынин. Сугубо доверительно. М.: Автор, 1997.

А. В. Шубин. От «застоя» к реформам. СССР в 1977–1985 гг. М., 2001.

В. Прибытков. Аппарат. 390 дней и вся жизнь генсека Черненко. М.: Молодая гвардия, 2002.

В. И. Воротников. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М.: Книга и бизнес, 2003.

С. Ахромеев, Г. Корниенко. Глазами маршала и дипломата. М.: Международные отношения, 1992.

P. Schweizer. Victory: The Reagan Administration’s Secret Strategy that hastened the collapse of the Soviet Union. Boston: Atlantic Monthly Press, 1996.

R. Sagdeev. The Making of a Soviet Scientist. My Adventures in Nuclear Fusion and Space from Stalin to Star Wars. N. Y.: John Wiley, 1994.

V. M. Zubok. A Failed Empire. The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev. Chapell Hill: Univ. of North Carolina press, 2003.

Глава 3. Попытка перестройки коммунистического режима 1985–1991 гг.

5.3.1. Михаил Горбачев: перестройка в рамках системы. Чернобыль

11 марта 1985 г. мир узнал о смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Константина Черненко. В тот же день состоялся внеочередной пленум ЦК КПСС, избравший новым Генеральным секретарем самого молодого члена Политбюро, пятидесятичетырехлетнего Михаила Горбачева.

В наследство новому генсеку досталось возглавление «лагеря мира и социализма», охватившего 30 стран и 31 % земной суши, где жило 34 % населения Земли. Однако дальнейшее расширение этого «лагеря» по земному шару завязло в войнах в Анголе, Мозамбике, Эфиопии, Никарагуа и Сальвадоре и, главное, в Афганистане. 18 октября 1983 г. США ликвидировали коммунистический плацдарм на Гренаде, высадив там морскую пехоту. Вопреки доктрине Брежнева, «победная поступь социализма» перестала быть необратимой. Ленинский мираж «мировой советской республики» рассеивался.

В наследство новому генсеку досталась и величайшая в истории военная сила – обладавшая 62 тысячами танков, 2354 стратегическими ядерными ракетами (против 1803 у США и их союзников), 228 атомными подводными лодками (больше, чем у всех остальных стран мира вместе взятых) и располагавшая общей мощностью ядерных зарядов в полмиллиона раз большей, чем бомба, сброшенная на Хиросиму. Но американцы начали изучать возможности «звездной войны» – противоракетной обороны из космоса. Осуществимость такой обороны была крайне сомнительной, но психологически ход президента Рейгана был удачным: он встревожил советское руководство.

В наследство новому генсеку досталась экономика, построенная как единое казенное военно-промышленное предприятие. Но командно-административный подход, отчасти действенный на ранних ступенях индустриализации, не годился для сложной и зрелой экономики. Он не давал стимулов ни для технического прогресса, ни для сбережения трудовых и материальных ресурсов и не удовлетворял спрос людей. «Темпы роста» с середины 1970-х гг. снижались, а огромные вложения капитала, особенно в сельское хозяйство, не давали отдачи. К этим системным проблемам вскоре добавилась конъюнктурная. Резкое падение цен на нефть на мировом рынке сократило доходы от экспорта, на которые закупались зерно, фабричное оборудование и ширпотреб, т. е. обеспечивалось относительное благополучие «советского народа», организованного и активного недовольства которого коммунистический режим боялся больше всего, особенно после общественно-политических возмущений в Восточной Германии, Венгрии, Польше.

Наконец, в наследство новому генсеку досталось общество, разрушенное и нравственно опустошенное 70-летним тоталитарным господством. Неограниченная власть при отсутствии сталинского террора развила в правящем слое кумовство и взяточничество. Коммунистическая фразеология давно превратилась в условность, за которой могли скрываться какие угодно воззрения и мотивы. Принудительная жертвенность превращалась в свою противоположность – в безоглядный эгоизм. В мемуарах Николая Ивановича Рыжкова, ставшего при Горбачеве Председателем Совета Министров СССР, облик правящего слоя рисуется так: «Ни чёрта не делали толком, пили по-чёрному, воровали у самих себя, брали и всучивали взятки, врали в отчётах, в газетах и с высоких трибун, упивались собственным враньём, вешали друг другу ордена».

В широких слоях общества господствовали апатия, безынициативность и безответственность. Каждый почти, копируя власть имущих, старался жить для себя, по-лагерному – выживать в одиночку, воруя у «общенародного государства» всё, что плохо лежит. А к тому времени «плохо лежало» практически всё. Люди большей частью понимали, что все лозунги и призывы, исходящие с вершин коммунистической власти, – полная ложь, и потому жили, делая вид, что работают для блага общества, в действительности делая только то, что выгодно и интересно им самим. Эта естественная форма жизни, приводящая нормальное общество, построенное на принципах частной инициативы, к процветанию, в советском социализме, где официально всякая частная хозяйственная деятельность была запрещена, только разрушала государственный организм и ничего не созидала. Но она приучала людей к воровству, безделью, лжи, ловкачеству и двуличию.

Горбачев и его единомышленники понимали, что «развитый социализм» завел страну в тупик. Но как из него выходить, ясно не было. Путь стали нащупывать опытным путем, в порядке «совершенствования социализма». Его для того и избрали генсеком старцы Политбюро, чтобы молодой лидер постарался найти выход. Ведь ему ещё жить да жить…

Будучи уже несколько лет близ вершины коммунистической власти, Горбачев составил себе представление – что и как надо менять. Горбачев обладал практической сметкой – принимал перемены, которые, по его мнению, были продиктованы самой жизнью, носили естественный характер и были необходимы как для модернизации общества, так и для удержания собственной политической власти. Другое дело, что у него был опыт только коммунистического администрирования (в компартию вступил он, сельский мальчик, двадцати лет) и искренняя вера в принципиальное превосходство социализма коммунистического типа над иными формами общественного устроения. Этому его учили на юридическом факультете МГУ в 1950–1955 гг., этому он сам учил, являясь сначала секретарем комсомольской организации факультета, потом первым секретарем Ставропольского крайкома ВЛКСМ, а с 1970 г. первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. С ноября 1977 г. Горбачев – секретарь ЦК КПСС, ответственный за знакомое ему сельское хозяйство (до университета он с отцом работал комбайнером в родном селе Привольное на Ставрополье). Даже после избрания генеральным секретарем Горбачев еще говорил в первые дни вещи, скорее приятные консерваторам: «Не секрет, когда Хрущёв довел критику Сталина до невероятных размеров, это принесло только ущерб, после которого мы до сих пор в какой-то мере не можем собрать черепки» (заседание Политбюро, апрель 1985 г.).

Через месяц после прихода к власти, в апреле 1985 г. Горбачев провёл Пленум ЦК КПСС, на котором поставил задачу ускорения технического и социально-экономического развития. Решать эту задачу попробовали привычными путями, не выходя за рамки системы. На последующую пятилетку резко увеличили размеры инвестиций в отрасли машиностроения, т. е. в тяжелую промышленность – на гигантскую по тем временам сумму более 200 миллиардов рублей. Начали покупать оборудование – целыми заводами – в западных странах. При этом не менялась ни система организации производства, ни система стимулов – производственники были по-прежнему заинтересованы в выполнении «вала», а не в инновациях.