Рейтинговые книги
Читем онлайн Повелитель железа (сборник) - Валентин Катаев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90

— Надежны?

— Как на самого себя… Бывший помощник пристава Бахвалов и — второй — корниловец Хренов, мой сослуживец. Инструкции им уже даны.

— Нужно торопиться.

— Я бегал вниз. Настроение подходящее. Мы еще подогреем.

— Нужно сделать все, чтобы негра взять живым.

Ливеровский развел руками: — Постараемся. Это самое трудное, миссис Эсфирь…

— Это настолько важно… В крайнем случае, я решала пожертвовать собой… (Ливеровский живо обернулся к ней.) Если отбросить кое-какие предрассудки, — не трудно вообразить, что мистер Хопкинсон может даже взволновать женщину…

Говоря это, медленно затянулась папироской. Он молча встал, отошел к борту и плюнул в Волгу. По палубе неслась тень негра — белые, зубы, белый воротничок.

— Уйдите…. Совсем уйдите, — сказала Эсфирь. Ливеровский нырнул вниз по трапу. Под окном миссис Ребус негр споткнулся, как будто влетел в сферу магнитных волн. Он сделал неудачное движение к борту. На секунду вцепился в поручни, — рот раскрыт, глаза как, у быка. Бедный человек хотел сделать вид, что спокойно любуется природой. Но сейчас же, уже нечеловеческой походкой, подпрыгивая, помчался дальше… Эсфирь продолжала курить, глядела на закат, и, если-бы не струйка дыма между пальцами ее узкой рук, — могло показаться, что эта красивая женщина в окне парохода, это неподвижное лицо с красноватым отсветом. в глазах — лишь приснилось черному человеку… Не добежав до кормы, он сделал поворот, схватился за голову и начал возвращаться, — руки полезли в карманы штанов, походка бездельника-волокиты… Только в пояснице какая-то собачья перешибленность. Должно быть, нелегко ему досталась борьба с дикими чувствами… Так же медленно, навстречу ему, Эсфирь поворачивала голову. О, если бы — заговорена. Нет, продолжала спокойно молчать.

— Душный вечер на Волге, — с трудом проговорил он (осклабился, встал на каблуки, закачался). — Вы, кажется, скучаете? (Короткое движение, — как будто хватаясь за курчавые волосы.) Отчего вы так странно молчите… Миссис Эсфирь…

— Я сказала все, что может сказать женщина… Дело за вами…

Тогда с кашляющим стоном он кинулся на скамью под окном, схватил руку миссис Эсфирь, прижал к губам:

— Я хотел бежать… Я хотел кинуться в воду. Я искусал себе руки… Молчу, молчу… Вы все понимаете… Маленький человечек вздумал бороться с Нулу-Нулу… Он миллионы веков напитывал нашу кровь яростью… Нулу-Нулу — в полдень встает над лесом, над нашей жизнью. Ствол баобаба, глаз взбешенного тигра — Нулу-Нулу… Он сжег мой разум… Мою совесть… Мою человеческую гордость… Все, все — в жертву ему…

Бормоча всю эту чушь, Хопкинсон встал на скамье на колено и глядел миссис Ребус в лицо с полуопущенными веками.

— Еще, — сказала она.

— Поверните ключ в двери… Я приду…

— Еще о Нулу-Нулу…

— Он стоит над, миром… Все горит-травы, леса, земля… Всё в дым, в мареве… Нулу-Нулу нюхает дым. — Мужчина приближается к женщине… «Хорошо», — говорит Нулу-Нулу… И он жжет их… Огонь вылетает у них изо рта, из глаз, из животов…

Жалюзи вдруг захлопнулись. Хопкинсон оборвал на полуслове, схватился за лицо и — раскачиваясь:

— Слепой идиот, старый аллигатор, глухая птица Кви-Кви… Трех линчей мало тебе, мало…

Эсфирь сейчас же появилась на палубе, На плечах — испанская шаль.

— Вот — ключ от моей двери… Вы получите его в свое время (оглянулась направо, налево и — шепотом): сейчас ко мне нельзя, — позднее… Абраам, поговорим серьезно… (С улыбкой провела ладонью по его щеке.) Нулу-Нулу, вы мне нравитесь… Будьте все время таким… Абраам, я решила… Я связываю мою жизнь с вашей. Вы гениальный человек. А ведь рука женщины, как Мала хищной птицы… Я хватаю добычу-это мое, вы весь мой! Таковы женщины… Абраам, расскажите о вашем замечательном открытии… Какой сладкий ночной ветер, подставьте лицо, — он освежает… Что главное в вашем открытии? Из-за чего в Америке такой переполох?

Складывая руки, как насекомое богомол, Хопкинсон беззвучно смеялся:

— Я не способен, я не способен, все благоразумное выскочило из моей головы.

— Когда женщина отдает себя всю, она хочет быть гордой, — сурово сказала Эсфирь. — Предположите, что я честолюбива.

— Хорошо… (Он сжал руки, будто пожимая их страстно.) Ничего гениального нет. Я напал на это, случайно… Если семена растений подвергнуть действию азота при пяти атмосферах и температуре в тридцать градусов Цельсия, то энергия, заключенная внутри семени, увеличится в десять раз…

— Азот, тридцать градусов и пять атмосфер, — повторила Эсфирь.

— Еще и фосфорный ангидрид и окись углерода, легко отдающая частицу «С»… Все это в малых примесях… Принцип: предварительное обогащение не почвы, а самих семян…

— А? (Эсфирь даже вскрикнула тихо.) Поняла…

— Растительная сила так невероятно увеличивается, в лето вы собираете три урожая…

— Чудовищно…

— Для Америки… Для всего капиталистического хозяйства. Они борются за цены на пшеницу, они погибают от урожаев. Американские фермы молят бога дослать саранчу на поля. В Африке оставляют картофель гнить в земле. Хлопок больше невыгодно сеять. Парадокс! Гибель от изобилия… А я предлагаю увеличить урожай в десять раз… Поэтому они и пытались меня убить и обокрасть…

— Друг мой… (Эсфирь схватила его руку)… У вас больное воображение… Большевики — лгут, лгут… Ваш приезд в Америку будет национальным праздником…

Грудь миссис Ребус прижалась к его плечу. Он замолчал, откинув голову, вдохнул влажный ветер, летящий с берегов над звездами, опрокинутыми в темной воде…

— Мне не хочется просыпаться, — сказал он тихо, — Вы — одна из этих звезд, упавшая на черную.

Она — с воркованьем: — Абраам, я хочу спасти вас…

— Зачем? Я — спасен… Глядите (Он указывает на отражения звезд.) Мы летим на другую планету, звезды вверху и внизу… Приветствуем новую землю, этот девственный мир… Здесь — сурово и скудно… Труд — священен… Слабых не прощают, за ошибки карают жестоко, но над всем — возвышенные замыслы… Единственное место в мире, где трудятся во имя великих замыслов… Здесь строят новое жилище человечеству… Это очень трудно и тяжело, но я тоже хочу быть примером на этой земле… Я вас могу любить особенно, с глубокой нежностью, мы сделаем много хороших дел. Мы насыплем элеваторы доверху превосходным зерном, освободим от забот о хлебе усталого человека. Это большое дело… И покажем им… (Ткнул пальцем в звезды.), что правда здесь… Миссис Эсфирь, с вами вдвоем…

— Это ваше открытие напечатано где-нибудь? — тоненьким голосом спросила Эсфирь.

— Конечно нет… Весь процесс обработки зерна записан шифром. (Испуганно схватился за карман, вспомнил.) Да, в надежном месте…

— У профессора? Он, — взглянув удивленно: — А почему вы спросили?

— Мне близко и дорого все, что касается вас… (Взяла его под руку, прижалась, и снова у него голова пошла кругом.) Мы еще погуляем немного? Я отдам вам ключ с одним условием.

— Я бы мог сейчас… (Наклонился к ней.) Мог бы плясать с копьем в руке…

Она засмеялась, и они молча пошли к носу, где ветер затрепал юбку Эсфири, взвил концы ее шали, и Хопкинсону пришлось обнять ее плечи, чтобы помочь преодолеть ветер…

— Какие же ваши условия, миссис Эсфирь?

— Вы возвращаетесь в Америку.

Он задохнулся. Поднял руки над головой…

В помещении буфетчика тем временем шло веселье.

Иностранцы потребовали льду и, наколов его в большие фужеры, пили водку с мадерой. Хиврин сверх меры восторгался заграничным обществом, — должно быть, представлялось, что сидит в Чикаго, в подземном баре у спиртовых контрабандистов…

— Гениально! — кричал он. — Лед, водка и мадера! Коктейл! (И буфетчику:) Алло, Джек, анкор еще… Хау ду ю ду!

— Не надо кричать, — говорил Педоти, — пить нужно тихо.

— Русскую душу не знаешь… Тройка! Цыгане! Хулиганы!

Лимм, которого научили по-русски: — Ах ты, зукин зын, комарински мужик…

— Урра! — вопил Хиврин. — Гениально, мистер. Я тебя еще научу… (Шепчет на ухо ему.) Понял? Повтори…

Лимм болтает руками и ногами, визгливо хохочет.

На хмурой морде буфетчика выдавливается отсвет старорежимной улыбочки… Неподалеку от буфета, в углу, образованном тюками с шерстью и ящиками с московской мануфактурой, разговаривает небольшая группа. Здесь и давешний колхозник в сетке и хороших сапогах, и заросший мужик, но уже без дочери (она устроилась на ночь под зубьями конных граблей), и батрак болезненный мужик, и худощавый человек со светлыми усами-полумесяцем, в синих штанах от прозодежды, и губастый парень в драном ватном пиджаке, и две неопределенные личности в духой одежонке, в рваных штиблетишках, — эти сидят на ящиках…

Указывая на них, рабочий (со светлыми усами-полумесяцем) говорит, ни к кому в частности не обращаясь:

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повелитель железа (сборник) - Валентин Катаев бесплатно.
Похожие на Повелитель железа (сборник) - Валентин Катаев книги

Оставить комментарий