Атака - Николай Алексеевич Башилов

И так далее.

— Ловко.

— Скорее, неуклюже. Но после твоих промахов ничего другого не остается.

— Ну, хватит, хватит. Мы еще поборемся. И вообще. Стоило ли начинать аресты? Я ведь был против этой твоей идеи.

— Вот этого не нужно. Власть ты терять не хотел, а ручки испачкать боялся. Я тебе все четко тогда расписал, и ты согласился. Без врага — внешнего или внутреннего — ты у руля долго бы не удержался. Так что давай не будем, дорогой.

— Ладно, все. Проехали.

— И вот еще что. Необходимо запретить любые контакты сотрудников лаборатории № 6 с внешним миром. Любые!

— Только лаборатории № 6?

— Другие меня не интересуют.

Генеральный координатор кивнул начальнику охраны:

— Выполняйте!

Советник Брон уходил от Генерального Координатора, встревоженный гораздо больше, чем это могло показаться со стороны.

Глава восьмая

Город гудел, как растревоженный улей. На улицах было пустынно: сильный мороз и усиленные патрули не способствовали оживлению. Однако подъезды в домах были забиты обменивающими мнениями людьми. Соседи обсуждали содержание листовки. Репрессии затронули каждый дом, поэтому гневные реплики в поддержку изложенных в листовке фактов и требований почти не встречали сопротивления.

Ингрид с фрис Шебанска тоже вышли на площадку. Фрис Шебанска принесла листовку и газету, когда утром вышла в магазин за хлебом. Она ворвалась в квартиру сверхвозбужденная и сияющая.

— Вот оно! Началось! Теперь они запрыгают! Смотри скорее, Ингрид.

Ингрид прочитала листовку, взглянула на список в газете и порадовалась за удачный ход своих друзей.

— А я вам что говорила?

— Вот молодцы! Как думаешь, Ниведа тоже принимала в этом участие?

— Конечно. Она же сейчас вместе с Зорро и Греем.

— Греем? Кто это?

— Напарник и друг Зорро. Они вместе были у Ниведы в момент ареста.

Фрис Шебанска принялась изучать список расстрелянных, приведенный в «Ведомостях Гедонии», то и дело восклицая:

— И этого! Вот сволочи! И этого тоже! Нет, какие же они все же сволочи!

Ингрид поняла из этих восклицаний, что фрис Шебанска знает чуть ли не всех, упомянутых в списке.

— Ой! А вот этот — это же родственник нашей соседки! Пойду скажу ей, бедной…

Она вышла, а через полчаса с лестничной клетки послышался гул голосов. Ингрид выглянула и увидела на площадке практически всех жильцов, находящихся в этот момент дома. Кто-то громко зачитывал текст листовки для тех, кто не был еще с ним знаком. Тут же раздавались комментарии. Ингрид увидела на лестнице фрис Шебанска и протиснулась к ней, затем вызвала на связь Странника с Греем и включила прямую трансляцию.

— Нет, как они их: кровавые вурдалаки!

— Тише вы!

— Надоело бояться! Им только это и надо — держать нас в страхе!

— Неужели все это правда?

— В газете указаны номера телефонов всех расстрелянных. Звони по любому и проверяй. Да вон, из нашего подъезда у двоих в этом списке друзья или родственники. Все правда.

— Что ж это творится? За войну меньше потеряли! Какой ужас!

— Теперь им скоро конец. Одни уже испытали на своей шкуре, что они несли людям. Эти ребята, чувствуется, до всех них доберутся.

— Пусть только скажут, что нам делать. Все поднимемся!

— Верно…

Ингрид прислушивалась, и вновь и вновь радовалась за друзей, сумевших неординарным ходом так резко преломить настроение запуганных людей.

Вернувшись в квартиру, фрис Шебанска и Ингрид начали гадать, состоится сегодня церемония награждения или будет отменена. Фрис Шебанска куда-то позвонила и, выслушав ответ, повернулась к Ингрид.

— Как не странно, состоится. Выходит, еще не совсем в штаны наложили со страху. Ладно, посмотрим… И женщины начали готовиться к вечеру.

…Комплекс на Винторовке оказался роскошным дворцом в форме многолучевой звезды. В месте соединения звезд высилась высотная, богато украшенная башня.

Пройдя через многочисленные посты охраны, они оказались в этой башне, где находился огромный зал на несколько тысяч мест.

По просьбе Странника и Грея Гаргавана связь была включена постоянно: её друзья хотели слышать происходящее в режиме реального времени.

Ингрид ожидала, что после утренних событий многие не придут на церемонию. Однако сработал обратный эффект: всем хотелось взглянуть, как будут себя чувствовать и что будут говорить Генеральный Координатор и его окружение после всего произошедшего. Необычность ситуации ощущалась лишь по необыкновенно тихому уровню шума в зале, где рассаживающиеся гости говорили исключительно полушепотом. Естественно, тема на устах у всех была лишь одна.

Исключительно острый слух кочевницы позволял Ингрид улавливать обрывки разговоров вокруг.

Сзади сидели двое военных в крупных чинах с женами и обменивались новостями.

— Ты слышал, что генерал Мортий покончил с собой?

— Еще бы не слышать. А что ему оставалось делать? На его место назначен генерал Свикс.

— Как тебе все происходящее? Листовку читал?

— Читал. Пусть теперь почешутся. На фронте я никого из этих жилодралов что-то не видел. Резать связанных в подвале куда как безопаснее.

— Было до сегодняшнего дня. А вот что они теперь делать будут?

— Вот-вот. И мне стало интересно, поэтому и поперся сюда.

Фрис Шебанска, осмотревшись, начала осторожно указывать Ингрид на наиболее приметные фигуры в зале. Однако впереди лица нельзя было толком рассмотреть, а поворачиваться назад было неудобно. Решили отложить знакомство до перерыва.

Наконец, началась церемония. Генеральный Координатор произнес зажигательную десятиминутную речь, клеймя происки недобитых врагов нации и призывая сплотиться вокруг правительства, чтобы дружно дать отпор…

— Ишь как ловко повернул, каналья, — услышала Ингрид комментарий справа, где сидели двое холеных пожилых мужчин в штатском.

— Это не он, это