Военспец. Чужое лицо - Юрий Корчевский

Пошатываясь от слабости, он явился в полковой лазарет. По крайней мере, там можно было спокойно отлежаться – кормят и тепло. Для офицеров была выделена отдельная комната, топчаны с чистым бельём.

В полубредовом состоянии Андрей провёл в лазарете месяц. Но организм поборол болезнь, и постепенно он начал вставать и ходить, держась за стенку. Но всё-таки выжил, не умер. Ему повезло: молодые солдаты из холопов, физические сильные и здоровые, умирали от болезней каждый день. И каждый день в лазарет поступали новые заболевшие.

Боясь снова заразиться, Андрей покинул лазарет – уж лучше потихоньку окрепнуть среди здоровых. В лазарете о дезинфекции – хотя бы той же хлоркой – не слышали, там даже сам воздух был насыщен миазмами.

По прибытии в полк он представился командиру, полковнику Кондратьеву.

– Ты ли это, Андрэ? Да от тебя одна кожа и кости остались! Да, болезнь не красит человека. Но уж то хорошо, что жив остался. И что же мне с тобой делать? В полной мере службу продолжать ты ещё не можешь, слаб, бледен, как поганка.

– Да какой уж есть, – отшутился Андрей.

– Да я не в укор. Вот что, отлежись пока с недельку, а там видно будет. И зайди к казначею, жалованье получи – деньги пришли.

В первый раз Андрей получил жалованье за службу – за два месяца сразу. Часть денег выдали серебром, другую – медяками. По весу получилось изрядно: две полные жмени.

Он сразу направился в трактир. Не пьянствовать – поесть нормально. Заказал себе варёную курицу и бульон куриный. Мать в своё время говорила ему, что куриный бульон лучше всего силы укрепляет после болезни. Давно это было, а вот вспомнилось, всплыло из каких-то уголков памяти.

Он поел не спеша, а под конец ещё и лафитник водки заказал – для дезинфекции.

Настроение поднялось, показалось, что и сил прибавилось. В своей комнате, едва раздевшись, он рухнул на постель и проспал до утра.

Неделю Андрей только и делал, что ел да спал, зато и на поправку пошёл быстро. Каждый день проходил мимо плаца, где сержанты и капралы муштровали новобранцев. Вместо погибших в боях, умерших от болезней и списанных по ранениям набрали новичков. Их учили строиться, маршировать и обращаться с оружием.

Через неделю он предстал перед полковником.

– Вижу, вижу – порозовел слегка, вес набрал. Но выглядишь ещё неважно.

– Получше стало, уже ветром не качает.

– Водку надо было пить, ни одна хворь не пристанет.

Да, объяснить бы полковнику про цирроз печени – так не поймёт. Это уже позже Пётр создаст Кунсткамеру, где будут демонстрироваться людские уродства.

– Ты в седле хорошо держишься? – неожиданно спросил его Кондратьев.

– Опыт есть.

– Тогда задание дам, из лёгких. Донесение надо в Москву доставить. Либо государю Петру Алексеевичу в руки, либо в канцелярию. Проветришься после болезни, да заодно и на Москву посмотришь.

– Был я там как-то.

– Вот-вот, знакомцев проведаешь. Небось в Немецкой слободе осталась девица? Ступай, завтра пакет будет готов. Рядового с ним посылать никак не можно, а офицеров из здоровых почти нет. Так что тебе сам Господь ехать велит.

Глава 3. Клад

Кони в полку имелись: верховые для офицеров, битюги для перевозки пушек и повозок – с имуществом и снаряжением. Конечно, к коню привыкнуть надо, у каждой лошади свой норов может быть.

Конюх из рядовых вывел из конюшни коня, взнуздал его и вынес седло.

– Смирная лошадка, Звёздочкой звать. Дашь ей кусок ржаного хлеба, и подружитесь. Животина – она ласку понимает.

Андрей получил у полковника засургученный пакет и сунул его за отворот кафтана.

– Оружие наготове держи, – посоветовал полковник, – в чужие руки пакет попасть не должен – там все сведения о гарнизоне Воронежском.

– Понимаю.

– Тогда с Богом!

Андрей сразу и выехал. Коли ехать далеко предстоит, лучше поторопиться. Иначе пойдут дожди, дороги развезёт, и поездка не на одну неделю затянется.

За неделю он добрался до Москвы. В городе был разброд: по улицам слонялись пьяные стрельцы, чувствовалась напряжённость.

В Кремль Андрей не поехал. Стрелецкое войско доживало последний год, и уж если кому служить, так это Петру, а не царевне Софье и главе Стрелецкого приказа Фёдору Шакловитому.

Выспросив дорогу, он направился в Преображенское, да опоздал. Вернее, разминулись они с царём Петром где-то по дороге. Вдруг вспомнил, что говорил полковник: пакет можно и в канцелярию сдать. Андрей так и поступил, сдав пакет под роспись.

– Ответ будет?

– Если и будет, так не скоро. Езжай, капитан, в полк!

Андрей раздумывал: остаться в Москве на несколько дней или переночевать на постоялом дворе да обратно отправиться? А что ему в Москве делать? Знакомых нет, стрельцы на его форму косятся. Не трогают, но смотрят злобно. Голова стрелецкий Шакловитый стрельцов своих настраивает против армии Петра. Нет, надо переночевать в Москве и снова отправляться в путь, тем более что прохладно и небо хмурится.

Утром, после завтрака, он выехал. К вечеру второго дня миновал Коломну и перебрался на рязанские земли.

Уже в сумерках он добрался до постоялого двора. Прислуга приняла лошадь и увела в конюшню, сам же Андрей поужинал и улёгся спать. На службу он не торопился. Зачем спешить, если в полку едва ли не треть болеет? Заразиться и заболеть повторно ему не хотелось.

Ночью сквозь сон он услышал какой-то шум во дворе, вроде бы даже драку – удары, матерные крики. Только что ему до этого?

Однако утром оказалось, что драка коснулась и его. Ночью неизвестные налётчики, скорее всего дезертиры, поскольку по описаниям слуги все нападавшие были молодыми мужчинами и в казённых сапогах, увели из конюшни всех лошадей постояльцев. Прислуга сопротивлялась, как могла, но слуге, конюху и хозяину крепко досталось – на их лицах красовались синяки.

Обозлённый Андрей спросил:

– Ну форма-то какая на них была?

– Как крестьяне одеты были – кожухи, рубахи, порты… Вот сапоги казённые, селяне таких не имеют.

Вот попал! Рядом – ни крупного села с торгом, где лошадь купить можно, ни яма, откуда вполне вероятно лошадь арендовать или повозку нанять.

– Хозяин, ты меня в убыток ввёл. Лошадь казённая, полковая. Как мне отчитываться?

– Я и сам пострадал, – хозяин показал пальцем на заплывший глаз и распухшую щёку.

– Как мне теперь выбираться? У меня служба!

– Насчёт лошади скажи – пала. А выбираться? – Хозяин поскрёб давно не мытые волосы. – Лодку мою возьми. Не корабль, конечно, но крепкая, четверых легко выдержит.

– Мачта, парус есть?

– Откель? Бери, дарю. Будет возможность – вернёшь, а нет… – Хозяин махнул рукой.

Выбираться из этой дыры всё равно надо, но топать пешком – не ближний край. Пожалуй, по воде быстрее будет, положение почти безвыходное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});