Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден

— Нет, — сказал Тогрул, рассекая рукой воздух. — Ты видел, как они его славили. Если он умрет нынче ночью, я уведу кераитов и откочую еще до рассвета. К рассвету я оставлю этот улус, охваченный смятением, далеко позади.

— Это ошибка… — начал было Вэнь Чао. К его величайшему изумлению, Юань перебил его.

— Я поведу людей в его юрту, господин, — обратился он к Тогрулу. — Мне он не друг.

Тогрул повернулся к китайскому воину и мясистыми ручищами сжал его руку.

— Сделай это, Юань, да поскорее. Возьми стражу, что стоит у моей юрты, и убей его. Он и братья его выпили куда больше меня. Этой ночью они тебя ждать не будут.

— А его жена? — спросил Юань. — Они спят вместе, поднимется крик.

Тогрул помотал головой, прогоняя хмельные пары.

— Нет. Разве что иного выхода не будет. Я не чудовище, но завтрашнее утро хочу пережить.

— Юань?! — резко окликнул его Вэнь Чао. — Что за безумие?

Старший телохранитель повернул к нему задумчивое мрачное лицо.

— Он быстро взлетел и высоко. Умрет сегодняшней ночью — и через пару лет мы не увидим его у наших границ.

Вэнь думал о будущем. Лучше бы Тэмучжин проснулся завтра утром. Если молодой хан прикончит Тогрула, то, по крайней мере, не придется терпеть его общество до границы родных земель. Неужели Тэмучжин не позволит уехать китайскому послу? Вэнь не был в этом уверен и погрузился в размышления, а Юань тем временем встал, поклонился обоим и вышел. Охваченный сомнениями, Вэнь Чао ничего не сказал ему. Он со встревоженным видом повернулся к Тогрулу и стал слушать, как снаружи разговаривает со стражей Юань. Воины вскоре ушли в темноту пространного улуса, и поздно было звать их назад.

Вэнь решил кликнуть носильщиков. Что бы там ни случилось, он решил уехать на рассвете, но никак не мог отделаться от колючего ощущения опасности и страха, который шевелился в груди. Он сделал все, о чем мечтал первый министр. Татары разбиты, и наконец можно снова предаться покою придворной жизни. Запахи пота и бараньего жира больше не будут постоянно преследовать его. Однако пьяный страх Тогрула может разрушить все. Вэнь мрачно хмурился, сидя рядом с ханом: он понимал, что нынче ночью ему заснуть не придется.

Тэмучжин спал глубоким сном, когда дверь его юрты со скрипом отворилась. Рядом с ханом лежала Бортэ, тревожно ворочаясь во сне. Она была уже на сносях, и ей было так жарко, что она сбросила меха, в которые куталась, спасаясь от зимнего холода. Тусклые угли в очаге подсвечивали юрту желтым светом. Когда Юань и с ним еще двое вошли, спящие супруги не пошевелились.

Двое стражей с обнаженными мечами шагнули было вперед, а Юань пристально посмотрел на Тэмучжина и Бортэ. Он вдруг раскинул руки и остановил спутников — и они словно на стену наткнулись.

— Ждите, — прошипел он. — Не стану убивать спящего человека.

Они переглянулись, не понимая, что задумал этот странный воин. Они стояли молча и глядели на него, а Юань набрал в грудь воздуха и шепнул на ухо спящему хану:

— Тэмучжин.

Хан пробудился от тревожных снов. Открыл сонные глаза. Голова гудела. Повернув ее, он увидел Юаня, и несколько мгновений они смотрели друг на друга. Руки Тэмучжина были скрыты мехами, но, когда он шевельнулся, Юань заметил, что у него отцовский меч. Молодой хан был наг, однако вскочил с постели и отшвырнул в сторону ножны. Бортэ открыла глаза и ахнула от страха.

— Я мог бы убить тебя, — тихо сказал Юань стоявшему перед ним обнаженному человеку. — Жизнь за жизнь, ведь ты когда-то пощадил меня. Теперь мы ничего друг другу не должны.

— Кто тебя послал? Вэнь Чао? Тогрул? Кто? — Тэмучжин помотал головой, но юрта все равно качалась перед глазами. Хану было нужно, чтобы мысли скорее прояснились.

— Мой хозяин тут ни при чем, — сказал Юань. — Утром мы отправляемся домой.

— Значит, Тогрул, — проговорил Тэмучжин. — Но почему он ополчился на меня именно сейчас?

Юань пожал плечами.

— Он боится тебя. Может, и правильно боится. Не забывай — этой ночью я мог забрать твою жизнь. Так что я был честен с тобой.

Тэмучжин вздохнул. Сердце начало успокаиваться. Голова кружилась, его шатало, и он боялся, что содержимое желудка сейчас окажется на полу. Арак свел живот судорогой, и, несмотря на то что он проспал несколько часов, Тэмучжину все еще было худо. Он и не сомневался, что Юань с легкостью убил бы его, если б только захотел. Хан подумал, что надо позвать воинов да приказать вытащить Тогрула из юрты. Но передумал — может, просто устал, а может, уже навидался смертей, слишком много, и кровь Илака все еще жгла кожу.

— Уезжай до рассвета, — распорядился Тэмучжин. — Забирай с собой Тогрула и Вэня Чао. — Посмотрел на двоих воинов, пришедших с Юанем. Они стояли, ошеломленные неожиданным поворотом событий, и не смели поднять глаза. — Его телохранители могут отправиться с ним. После всего, что они пытались сделать, не желаю видеть их в этом улусе.

— Он захочет увести кераитов с собой, — проговорил Юань.

Тэмучжин помотал головой.

— Если так, то я созову их и расскажу о той подлости, которую он задумал из трусости. Они не пойдут за дураком. Эти племена мои, Юань, и кераиты тоже. — Он сильнее выпрямился, и клинок с волчьей головой на рукояти отразил тусклый свет углей в очаге. — Передай им, что я не заберу его жизнь, если он уедет до рассвета. Если застану его здесь, брошу вызов перед всеми его воинами. — Тэмучжин смотрел на китайского солдата, и взгляд его был темен и жесток. — Все роды и племена, что кочуют по морю травы, признают меня своим ханом. Скажи это своему хозяину Вэню Чао, когда вернешься. Для него нет от меня угрозы. Сейчас. Но мы еще свидимся.

Его слова прозвучали эхом слов Юаня, но китайские земли лежали в тысяче переходов отсюда. Даже все племена, собранные под властью Тэмучжина, были лишь жалкой горсткой по сравнению с огромными армиями, которые видел Юань. Он не боялся честолюбивых устремлений этого человека.

— Улус пробудится, когда мы уедем, — проговорил Юань.

Тэмучжин посмотрел на него и забрался в постель, не удосужившись ответить. Он бросил взгляд на Бортэ, взиравшую на него с широко открытыми от страха глазами, и осторожно убрал с ее лица пряди черных волос.

— Просто уходи, Юань, — сказал Тэмучжин тихим голосом. Он собирался натянуть на себя меха, но мгновение помедлил. — Спасибо тебе.

Юань вытолкал обоих стражей на холодный ночной воздух, но, когда юрта осталась позади, остановил их. Скорее почувствовал, чем увидел во мраке, как они удивленно к нему повернулись. Они не заметили ножа, снятого Юанем с пояса, но даже если бы и заметили, им не сравниться было с первым мечом Кайфына. Два коротких удара — и оба повалились на колени. Он подождал, пока стражи рухнут на землю и затихнут. Юань нарушил приказ, но на душе у него было легко, к тому же не осталось свидетелей, которые могут поведать Вэню Чао о том, что он сделал. Застывший под звездным светом улус был тих. Единственным звуком был хруст мерзлой травы под ногами. Юань возвращался к хозяину, собираясь сказать ему, что Тэмучжина слишком хорошо охраняют. Он обернулся еще раз на ханскую юрту, запечатлевая ее в своей памяти, и пошел прочь, освещаемый луной. Он отдал долг.

Когда луна склонилась над холмами, хан проснулся снова. В юрту вошел Хасар. Тэмучжин спросонок схватил отцовский меч и вскочил. Бортэ пошевелилась во сне и застонала, и он повернулся к ней, погладил ее по щеке.

— Все хорошо, это пришел мой брат, — прошептал он. Бортэ что-то пробормотала ему в ответ, но на сей раз не проснулась. Тэмучжин вздохнул, глядя на нее сверху вниз.

— Вижу, тебе снились красотки, — хихикнул Хасар.

Тэмучжин вспыхнул, обернул меха вокруг пояса и сел на постель.

— Говори потише, а то разбудишь ее, — прошептал он. — Чего тебе надо?

Тут он увидел Хачиуна, входящего следом за Хасаром, и понял, что нынче ночью покоя ему не видать.

— Сдается мне, тебе будет интересно узнать, что снаружи лежат два трупа.

Тэмучжин сонно кивнул. Он этого ожидал. Хасар нахмурился, не услышав ожидаемого ответа.

— Тогрул и Вэнь Чао вроде бы откочевывать собираются, — удивленно проговорил Хасар. — Охрана седлает коней и готовит тот забавный ящик, в котором ездит Вэнь Чао. Прикажешь их задержать?

Тэмучжин положил отцовский меч на меховое покрывало. Задумался.

— Сколько народу уходит с ними? — осведомился он.

— Да десятков пять, — ответил Хачиун, стоя у входа, — если считать жену Тогрула и его дочерей. Вместе с Юанем и китайской охраной получается большой отряд. Тогрул для своей туши повозку взял. Ты знаешь о чем-то, нам неведомом?

— Тогрул подсылал ко мне убийц, да вот некстати выбрал Юаня, — сообщил Тэмучжин.

Хасар зашипел от злости.

— Я могу пустить за ним Волков, не успеет он отъехать на десяток полетов стрелы. Они стоят ближе всего и Тогрулу клятвы не давали. — Он с изумлением смотрел на Тэмучжина — тот качал головой.