Бандиты времен капитализма - Федор Раззаков

Ноябрь начался в Москве с заказных убийств. 1 ноября на Шелепихинском шоссе в доме № 3 был убит экспедитор товарищества с ограниченной ответственностью «Аверия». Преступники поджидали его, спрятавшись за выступом стены. Когда экспедитор вышел из квартиры своей знакомой, убийцы смертельно ранили его, выстрелив из ружья и пистолета.

Прошло всего несколько часов после этого убийства, как уже новое было совершено в Орехово-Борисово на улице Мусы Джалиля. 18-летний учащийся колледжа, вернувшись домой, обнаружил, что его мать убита, а младший брат тяжело ранен. Прибывшие на место происшествия сотрудники милиции обнаружили на полу рядом с трупом 4 гильзы от пистолета Макарова, из которого и стрелял преступник или преступники. Согласно медицинскому заключению, убийство произошло за полчаса до прихода юноши. Милиция выяснила, что погибшая работала экономистом на одном из московских заводов.

Однако 1 ноября 1993 года было отмечено не только заказными убийствами. В тот день произошло событие, наделавшее много шума. Сотрудниками РУОП в Москве был задержан при получении взятки генеральный директор Государственного фонда теле- и радиопрограмм Юрий Корнилов. Взятку ему пытался передать представитель американской компании «APT Гроуп» Тристан Дэл. Вот как выглядела фабула этого события в изложении самого Т. Дала:

«Наша корпорация создана для того, чтобы «оживить» огромное хранилище с ценнейшими записями известных российских музыкантов, начиная от Шаляпина и заканчивая Ростроповичем… Замечу, что мы работаем не с оригиналами (это достояние России), а только с копиями, которое хранилище делает на оборудовании, предоставленном нами телекомпании.

Год мы работали нормально. Но потом нам перестали давать копии. Когда я спросил господина Корнилова, почему нам не выдают их, как это положено по контракту, он сказал: «Я понимаю ваши проблемы, но они есть и у меня, растут расходы на с: роительство дачи». Как тут не понять, о чем идет речь!

Я позвонил своему адвокату Генриху Падве. Он пришел ко мне в офис, и я ему обо всем рассказал. «Что мне делать?» — спросил я. «Если он вас сломает и вы дадите взятку, — сказал Падве, — вы попадете в тюрьму». Генрих Павлович позвонил своему коллеге адвокату Борису Кузнецову. Мы обсудили наши возможные действия втроем. Они сказали мне: «Если вы согласитесь помочь МВД разоблачить взяточника, то должны отчетливо понимать, на что идете…» Я согласился…

С людьми из группы по борьбе с организованной преступностью меня свел Борис Кузнецов. В пятницу (29 октября) он приехал ко мне в офис в «Президент-отеле» с руководителем группы. Это был мужчина лет 30-ти, в штатском. Обаятельный, умный, энергичный, с хорошим чувством юмора… Я подробно рассказал ему о положении вещей. По тому, как и какие вопросы он задавал, как оценивал ситуацию, я почувствовал в нем профессионала очень высокого класса. Затем мы поехали ко мне домой. В машине, на которой приехал старший группы, оказались еще три сотрудника — всем им было приблизительно от 25 до 30 лет.

В квартире мы снова обсудили ситуацию. Старший мне объяснил, как будет проведена операция и что я должен делать. Все оговорили в деталях, вплоть до построения фраз во время разговора с Корниловым…

Старший предложил мне позвонить Корнилову и договориться о встрече на понедельник (1 ноября). Ребята подключили к телефону записывающее устройство, и я позвонил. Сказал, что деньги мне перевели, он может получить всю сумму. Договорились, что он приедет в 17 часов.

Старший группы взял у меня и увез с собой пять тысяч долларов, чтобы переписать номера банкнот, оставил расписку, и они уехали.

Часов в 16 этого же дня группа сотрудников милиции снова приехала, но уже с оборудованием. Они установили его в спальне. В кабинет провели микрофоны и телекамеру. На это ушло не более 40 минут. Они же вернули мне пять тысяч долларов…

1 ноября я позвонил Корнилову в офис. Сославшись на то, что у него мало времени, он предложил, чтобы я привез деньги. Но я сказал, что с такой суммой не поеду через всю Москву. Он согласился приехать.

За час до условленного срока пришли четыре сотрудника милиции. Они вошли в спальню…

Где-то в 17 часов раздался звонок. Сняв пальто, Корнилов уверенно вошел в холл, огляделся. «Хорошая квартира», — сказал он. Как всегда, Корнилов выглядел элегантно. Седина ему шла.

Я пригласил его в кабинет и, согласно инструкции сотрудников милиции, подвинул кресло Корнилову. Ничего не подозревая, он сел, как было задумано. Я сел рядом на диван, предложил что-нибудь выпить, но гость отказался…

Я закурил, сказал, что деньги пришли, теперь его проблемы со строительством дачи станут проще, и я надеюсь, что теперь разрешатся и наши проблемы с получением записей. «Да, конечно, — сказал Корнилов, — я завтра позвоню, и вы получите все что нужно». Я вынул из кармана пиджака пачку долларов, по сто долларов каждая банкнота, и передал Корнилову. Совершенно спокойно он взял ее и, не считая, переложил в карман своего серого пиджака… Я проводил Корнилова до двери, мы попрощались, пожав друг другу руки.

Сотрудники милиции вышли из своего укрытия и сказали, что все получилось отлично. Из кабинета я услышал, как открылась дверь, слышал голоса сотрудников милиции и Корнилова. Кто-то спросил: «В каком кармане у вас доллары?» Как мне объяснили, всю эту процедуру группа снимала на видеокамеру. Больше Корнилова я не видел…»

Однако 7 декабря 1993 года газета «Мегаполис-Экспресс» опубликовала на своих страницах слова следователя, имевшего неоднократные встречи с Т. Дэлом. Приведем вкратце эти слова: «Все обвинения выстроены только на показаниях Дэла…

Как выяснилось, Тристан Дэл уже задолжал телекомпании «Останкино» многие миллионы рублей и ничего не платил. «ЮССЮ Арт Гроуп инк.» привезла сюда хорошую цифровую технику, с помощью которой восстанавливались бессмертные записи — это и Собинов, и Уланова. Договор был составлен под будущую прибыль. Но заключался он явно в интересах американской стороны. Текст договора практически предусматривает отсутствие отчетности и бесконтрольность. Кассеты с восстановленными записями могут хоть завтра появиться на полках западных музыкальных магазинов, а российская сторона так ничего и не получит или получит мизер. Лично у меня нет оснований подозревать Дэла в благотворительности…»

Между тем, несмотря на всю ту шумиху, что подняла российская пресса вокруг этого дела, как оказалось, гора родила мышь. Через некоторое время (в январе 1994 года) Ю. Корнилов был отпущен на свободу, и инцидент на этом был исчерпан.

Из менее сенсационных событий первого дня ноября отметим упразднение Межведомственной комиссии по борьбе с коррупцией во главе с Андреем Макаровым. Видимо, в связи с тем, что главные «коррупционеры» с октября месяца перебрались в Лефортово, эта проблема отпала сама собой.

3 ноября в Москве сотрудники 2-го отдела (расследование убийств) МУРа совместно с коллегами из Северо-Восточного округа при поддержке спецназа ГУВД Москвы провели операцию по задержанию подозреваемых в совершении серии убийств. В тот день были взяты под стражу четыре человека во главе с председателем индивидуального частного предприятия «Центр-Холл». Все они подозревались в совершении 7 убийств владельцев приватизированных квартир (предварительно с владельцами заключались договоры о продаже жилья). Первые их жертвы были «помечены» 5 июня 1993 года.

В квартире одного из задержанных был проведен обыск, в результате которого милиция обнаружила снабженный глушителем автомат «АКС-74У» 1993 года выпуска со спиленным номером и 390 патронов к нему, револьвер системы «наган» с патронами и две портативные радиостанции.

6 ноября 1993 года в Москве произошел беспрецедентный случай, когда сотрудники РУОП Москвы получили вооруженный отпор со стороны преступников и потерпели поражение. Случилось это возле Коптевских бань.

В тот день около трех часов дня сотрудники 6-го отдела РУОП выехали с Петровки. Их было шестеро. В условленном месте засекли они «волгу» с преступниками и, сев им на «хвост», довели до Коптевских бань. Как выяснилось, здесь у них была назначена «стрелка». У «них» — это у ребят из долгопрудненской и коптевской «команд». Возле бани уже стояли два их джипа «чероки» и «мерседес». Но «стрелка», как обычно, проходила не на улице, а в бане — между прочим, самом безопасном в этом отношении месте. Когда человек абсолютно раздет, ему некуда спрятать микрофон для прослушивания, да и постоянный банный шум не способствует успешному прослушиванию разговора.

Однако в тот день руоповцы ограничились лишь визуальным наблюдением за своими «подопечными», для чего им пришлось несколько часов имитировать свое якобы не случайное нахождение возле бань. Оперативники по очереди забегали в банный комплекс — то в бар попить пивка, то в парикмахерскую. И все же, несмотря на все их ухищрения, внимательные долгопрудненцы сумели их вычислить.