Авантюрист - Марина Дяченко

— А если я одного, для начала, прирежу?

Оба дёрнулись почти одновременно:

— Н-нет…

— Тогда, — я быстро оглядел полутёмную комнату, — один встаёт и идёт со мной…

Я отступил, давая братьям возможность подняться. Они по-прежнему держались за руки, и это раздражало меня всё больше и больше.

— Ты! — Я ткнул пальцем в того, что был справа. — Ко мне!

Оба шагнули вперёд.

— Не ты! — Я раздражённо оттолкнул левого братца. — Ты — назад! А ты — ко мне!

— Это невозможно.

Они одновременно протянули ко мне руки — те самые, что были сцеплены между собой. И я наконец-то разглядел то, чего никак не желал видеть.

Их руки срослись, образуя одну ладонь на двоих. Одну ладонь — в мягкой кожаной перчатке; пальцев, правда, оказалось больше, чем следует. Не то шесть, не то семь… Пёсья прорва пальцев.

— Это заклятие? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Это мы так родились, — с достоинством отозвался тот, что был слева. — Но если ты хочешь заклятие…

— Сними перчатку! — выкрикнула Танталь. Мозг мой к тому времени вполне прояснился, а потому я поднырнул под общую ладонь, поднимающуюся в величественном жесте, двумя руками схватил братьев за запястья и зубами впился в общую перчатку.

Сдавленный крик из двух глоток. Свободные руки братьев — правая и левая — схватили меня за горло. Братья действовали слаженно, как один человек, я конвульсивно рванулся, но тут в бой вступила Танталь, одна из душащих меня рук ослабела, и я вырвался — на четвереньках, сжимая в зубах перчатку.

На кого я был похож? На верного пса. «Тузик, принеси рукавицы…»

Братья отступали к стене. Тот, что был справа, держался за голову — это Танталь угостила его тяжёлым подсвечником; я взял перчатку в руки. В первый момент показалось, что она хранит тепло человеческого тела, но нет. Она была куда теплее.

— А вот мы её сожжём, — злорадно предложила Танталь. И протянула ко мне руку. — Дай сюда!

— Н-нет… — в один голос простонали братья.

— Ретано… — Алана приходила в себя. В ужасе оглядывала комнату, постель, собственную разорённую одежду. — Ретано, я…

— Зажги свечи, — холодно велела Танталь. — Все, какие найдёшь. Здесь будет светло.

— Р-рогатая судьба, — сказал я хрипло. — Ты можешь объяснить, что здесь было?

— Я могу объяснить, чего тут не было, — сообщила Танталь сухо. — Но что обязательно было бы, в то время как наш защитник дрых, как суслик!

— Я пришёл, — сказал я зло. — Вместо упрёков могла бы сказать «спасибо».

— Ай, спасибочки, Ретано! — Танталь присела в шутовском реверансе.

Алана — волосы разбросаны по плечам, лицо подсвечено снизу — яростно сдвинула брови:

— Что бы… там… не смей его упрекать! Он…

Я увидел, что губы её дрожат, что она вот-вот разревётся. И что просто необходимо прижать её к себе и провести ладонью по волосам. Необходимо, иначе где-то там, в глубокой старости, жизнь её сократится на несколько солнечных дней…

Танталь вертела в руках семипалую перчатку. Потому что пальцев было всё-таки семь.

* * *

Их дед был бродячим магом, внуку его суждено было стать магом тоже; говорят, что мать во время беременности погладила жабу. Неизвестно, что за приступ нежности к рептилиям овладел вдруг молодой женщиной; может, и не было этого, сказки. Во время родов повитуха кричала, что выжить только одному, а другому надо резать ручку; случилось так, что в живых остались оба, но вместо четырёх кулачков на двух младенцев пришлось только три.

Магические способности они унаследовали, но пополам, и если половинку яблока ещё можно съесть, то половинка коровы годится только на жаркое. Полкурицы не несётся, ползайца не бегает; их магические способности оказались ущербными. На склоне лет их дед заложил замок, а отец сделался первым герцогом Доцем, причём они с женой долго спорили, называться ему герцогом или князем. После смерти отца братья стали править вдвоём — и ни разу, Небо свидетель, не то что не поругались — не разошлись во мнениях. Они были одним человеком, разделённым надвое; повзрослев, они с удивлением обнаружили, что плотская любовь — нечто большее, нежели просто мальчишечьи забавы друг с другом.

И началось.

Им нужны были ДВЕ женщины одновременно. Две родственные между собой женщины; одно время им возили близняшек изо всех окрестных деревень, благо их магического умения хватало как раз на то, чтобы задурить девицам головы и потом отшибить память. Но такая «любовь» не устраивала обоих — оба с детства читали романы и мечтали, стало быть, о сентиментальных и возвышенных чувствах. К тому же близняшки, внешне неотличимые, зачастую оказывались совершенно несхожими, стоило только одурманить их, возбудить и утащить в постель.

Год назад через благословенный Доц проезжал купец в сопровождении двух женщин. Женщины были сёстрами, и купец жил с обеими разом. Братья сочли такое положение вещей несправедливым — купец с дамами получили приглашения, явились на ужин и подверглись слабым чарам, после чего купец всю ночь прохрапел в обнимку с фаршированным поросёнком, и весь день, и следующую ночь тоже, а сёстры, разгорячённые напитками и благовониями, оставили в памяти братьев неизгладимый след, смутную мечту о будущем счастье…

— Я сейчас разрыдаюсь, — сказала Танталь, поглаживая семипалую перчатку на своём колене. — Я чувствую, как слёзы, кипя, подступают к моим глазам. Что за романы вы читали, мальчики? «Нравоучение юному насильнику»?

— Мы никого не насиловали, — негромко сказал Лларис, тот, что был справа.

— Мы и ВАС не насиловали тоже, — с кривой усмешкой добавил Колвин. — Если бы не… — Он вовремя придержал язык, скользнул по мне невидящим взглядом.

Он меня боялся. Чудище, вломившееся в спальню с занавеской на башке и с обнажённым мечом в руках. Зверь, легко перерезающий горла, связавший братьям свободные руки — крепко, даже больно, чтобы не было места для похотливых мыслей…

— Сволочи… — Танталь подёргала перчатку поочерёдно за все семь пальцев. — Властители… Герцогья…. — Её передёрнуло. — Ретано, может быть, нам избавить мальчиков от плотских переживаний? Господа властители, вы не пытались обратиться к доктору? К хирургу, я имею в виду… К доктору-с-ножом?

Колвин побледнел — обычно такой бледности сопутствуют обморочные состояния. Лларис холодно прищурился:

— Чем трепать языком, о себе подумайте. Вы думаете, наполовину маг — не маг вовсе? Вы думаете, вам удастся без нашей помощи выйти из замка?

— Мой великий предок, — с неохотой начал я, и Алана, и Танталь резко обернулись в мою сторону, — мой великий предок Дамир, служивший лакеем Ларту Легиару…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});