Пепел на твоих губах (СИ) - Вера Зверева

последнее время было слишком много.

Но солнце уже стояло в зените, а ответа или привета от подруги так и не было. Вика пожалела, что не взяла телефон следователя, и была близка к тому, чтобы отправиться в УВД, навестить его лично и узнать, что он сделал с Машей. С большой вероятностью он покрутил бы пальцем у виска, а Маша бы объявилась с рассказами о том, как она выехала на срочный показ очередного особняка и потеряла там телефон, уронив его в пруд с золотыми карпами.

На экране ноутбука в очередной раз всплыло сообщение, что финальные отчеты по последнему проекту опять не прошли проверки, её куратор начинал серьезно раздражаться и слать письмами новые и новые претензии. Подсчёты содержали множество ошибок, критическим образом влияющих на финальный результат и прогноз по прибыли клиента. Но самым неприятным и в то же время непонятным было то, что Вика перепроверяла эти отчеты трижды, прежде чем сдавать. За день до соревнований она вылизала их до последней запятой и была на сто процентов уверена в идеальном исполнении. Как и всегда раньше. Именно за это её взяли на эту работу! За педантичность и точные расчёты. Поэтому грубые и глупые ошибки, которые ей сейчас приходилось исправлять, казались нереальными. Может теперь и она живет двойную жизнь, просыпаясь ночью в состоянии лунатика и исправляя цифры в расчётах? Сошла с ума окончательно?

Она очень надеялась, что сегодняшний день пройдет намного спокойней. Утром долго стояла у окна в надежде увидеть, как Андрей отправляется на службу. А когда дождалась, смогла выдохнуть, увидев, как он выходит из подъезда с привычным рюкзаком на спине. Он был жив, здоров и возможно даже в относительном порядке.

Правда, неприятным моментом стало сообщение от Марины, прилетевшее в мессенджер через час с вопросом: “Что у Андрея с лицом?”, окруженным шокированными смайликами. На пикнике они обменялись номерами, но что это будет сразу же использовано, она не ожидала. Вика могла понять её реакцию, но не могла взять на себя ответственность и что-то объяснить, поэтому малодушно переправила за ответами к Разумову. Этот мутный тип точно мог придумать, как объяснить происходящее сослуживцам Андрея. В конце концов, это не дело Вики, особенно, если ей придется отстраниться от жизни их обоих. Пусть сам и расхлёбывает, думала Вика, вспоминая следователя и его невыносимую искренность. Как же ей легко было до этой непрошенной правды.

В третий раз за день зазвонил мобильный, в трубке снова молчали, и Вика раздраженно бросила его на стол.

— Вы издеваетесь все? — в сердцах обратилась она к неведомым мучителям.

На столе глянцево поблескивал широкими листьями цветок Монстеры в белом горшке, напоминая в очередной раз об Андрее. Но слишком много разнонаправленных эмоций боролись сейчас внутри, чтобы принять разумное решение.

Мобильный вновь завибрировал, но перевернув его, Вика, наконец, вздохнула с облегчением.

— Где ты пропадала? — вместо приветствия сразу же спросила она Машу. — Я уже начала беспокоиться и даже подумывала отправиться к Разумову на работу, чтобы узнать это у него.

— Его все равно там не было, он выходной, — непонятно ответила Маша. Затем всё же добавила, — здравствуй, дорогая!

— Все в порядке?

— Я жива, здорова, если ты об этом, — обобщила Маша, — но сумасшедшие деньки, скажу я тебе. Сама то ты как? Пришла в себя?

— Вряд ли мое состояние можно так описать, но мне всё же немного лучше. Так где ты пропадала? Твой телефон был недоступен.

— Я была… занята… попыткой выяснить подробности у единственного доступного свидетеля с применением негуманных методов допроса.

— Чего? Мне начинать волноваться?

— Ну не то чтобы… но ты точно меня по голове не погладишь.

— Рассказывай уже, не тяни резину.

— Я переспала с Разумовым, — выпалила Маша.

— Ты что сделала? — Вика чуть не выронила телефон.

— Ну, вот как бы я… втёрлась к нему в доверие, очень и очень близко, чтобы выведать информацию о нашем общем знакомом с большими проблемами, чтобы помочь нам в них разобраться.

— Ты прекратишь объясняться этими замудрёнными фразами?

Маша громко вздохнула в трубку.

— Он отвез меня домой, я пригласила его на чай… А оно как закрутилось. Ну, я и подумала, что надо это использовать с выгодой для нас.

— Как это может быть выгодно для нас? — изумилась Вика.

— Ну ладно, ладно. По большей части это я снимала стресс. Ну и он тоже активно участвовал.

— Полтора суток? — изумилась Вика.

— Нет! Ты что! Не до такой степени, да и не роботы мы. Я просто после того, как отправила его домой, выпила снотворного, чтобы отоспаться. Телефон кстати сел. Я видела твои сообщения, когда, наконец, зарядила. За это прости сердечно, не со зла.

— Ты меня с ума сводишь. Как же ты умудрилась? Он же тебя бесил весь день? И я даже не думала, что между вами проскочит хотя бы минимум симпатии. Ещё удивилась, что он решил тебя домой отвезти. А, оказывается, удивляться нужно было не этому.

— Ну, бесил. За дело, между прочим. А потом вот всё поменялось. На реке он был такой милый, на гитаре играл. Потом эта драка, Андрей с его… ну, ты поняла. Ты мне душу всю растеребила. А в итоге Лёша вышел от тебя с таким лицом, будто похоронил кого-то. Я же не железная, смотреть на него в таком состоянии всю дорогу до моего дома. Пригласила на чай в знак благодарности, думала, просто отдохнет с дороги, за рулем долго сидел. Да заболтались, коньячку подлили и… как-то оно само произошло. Только что были за столом и вот он уже голый в моей постели, а я на нём. И останавливаться было как-то поздно. Ну, мы и продолжили.

— Иногда мне кажется, ты шутишь, когда о своей личной жизни рассказываешь. Весёлая она у тебя. Но вот этот случай уже ничем не перебить.

— Да ладно тебе, Вик. Мы люди взрослые, сами за себя отвечаем. С кем не бывает. И уж не тебе меня в этом упрекать.

— Ты серьезно, Маш? — не поверила своим ушам Вика.

— Слушай, я людей хорошо читаю. Ты думаешь, я не заметила, как вы с Андреем друг на друга смотрите, как нечаянно касаетесь друг друга? Да у вас глаза иногда так темнели, будто вы вот-вот наброситесь друг на друга и прямо на столе между шалыками наяривать начнете. Я вижу, что ты мечешься и не знаешь, что к нему чувствуешь, но также я вижу, что уже что-то было. И это не поцелуй на удачу перед соревнованиями. Я