Королевский долг - Пол Баррел

Принцесса казалась вполне умиротворенной, когда я оставил ее. Мы говорили о том, как важен этот день, о ее любви к принцу Чарльзу, о том, как она противилась разводу, как хотела, чтобы все было иначе. И она предалась философским размышлениям — так принцесса, по ее словам, очищала ауру в доме. Философия помогала ей бороться с неуверенностью в себе, с беспокойством и сомнениями, а слова поддержки придавали силы.

«Думай о внутреннем мире, а не о репутации, ведь внутренний мир — это ты сама, а репутация — то, что думают о тебе другие».

«Сохраняй спокойствие, пока по-настоящему не обретешь себя».

«Успех — результат правильных решений. Правильные решения — результат опыта. Опыт — результат ошибок».

«Трудности — это возможность что-то изменить в жизни». «Трудности придают мужества и мудрости».

«Учись приспосабливаться к требованиям времени».

«Учись верно оценивать себя, тогда сможешь верно оценить других и постичь Божественное».

А еще принцесса цитировала Бенджамина Франклина: «Что тяжело, то полезно».

Ночью накануне развода она повторяла, чтобы убедить себя, что все сделала правильно:

— «Только единство сердца и разума позволяет любить даже на расстоянии». Мне это известно, Пол, хорошо известно, — твердила принцесса.

Как много чепухи писали о принцессе и ее разводе! Так называемые друзья и советники лгали всему миру, что принцесса хотела развестись с принцем Чарльзом с самого 1990 года. А как много писали о ее мнимой ненависти к мужу.

— Мы с Чарльзом друзья и очень терпеливы друг к другу. Думаю, он осознает, что потерял. Я не чувствую к нему ненависти. Я столько выстрадала, поэтому я такая, какая есть, — говорила принцесса.

Что же касается Камиллы Паркер Боулз, то тут стоит говорить скорее о негодовании, чем о ненависти. Принцессе вновь потребовалось обратиться к философии, чтобы разобраться в чувствах к любовнице своего мужа. И вот к какому выводу она пришла:

— Негодование — это тщетная попытка что-то изменить.

Многие часы провела принцесса, пытаясь понять, почему их брак с принцем Чарльзом распался. Много раз мы беседовали об этом. Более того, принцесса часами пыталась разобраться в самой себе. Утверждала, что так становится лучше. Вот как друзья принца Чарльза отзывались о трудностях принцессы: «Диана капризничает». Но принцесса не разменивалась на мелочи. Она предавалась глубокому самоанализу. Таким образом она старалась понять, из-за чего именно их отношения начали портиться. А виной всему была низкая самооценка принцессы, которая убивала не столько брак, сколько ее саму. Вот что принцесса говорила по этому поводу:

— Высокая самооценка не спасает человека, но она дает человеку возможность сомневаться в себе и не разрушать при этом свою личность!

Принцесса догадывалась, что ее низкая самооценка берет начало еще в детстве, когда она только стала осознавать себя. С такой заниженной самооценкой она и вступила в брак с принцем Чарльзом. Принц хвалил принцессу, что повышало ее мнение о себе. Когда же он перестал делать это, принцесса почувствовала себя отверженной.

— Мне стало неоткуда черпать душевные силы, — говорила принцесса.

Ссылаясь на некоего Мелвана [26] она заявляла:

— Он пишет, что «терпение — ключ к счастью». Знать бы об этом раньше!

Еще принцессе не мешало бы понять — думаю, многие говорили ей об этом, — что гнев — чувство естественное. Но она, как и другие женщины, считала, что злоба недопустима. Я убеждал ее, что принц Чарльз был того же мнения.

Принцесса даже стала приглашать в Кенсингтонский дворец тренера по боксу. Она говорила, что, когда бьет боксерскую грушу, освобождается от негативных эмоций. Удар у Дианы, принцессы Уэльской, был еще какой.

Теперь по ночам мы говорили с ней о чувствах, которые она испытывает. Однажды после разговора я отправился на кухню. Вернувшись в буфетную, я обнаружил записи мыслей принцессы после нашей беседы, а также краткую надпись «Спасибо» на листке линованной бумаги формата А4.

Единственное, чего хотела принцесса, — дать понять британскому народу, как ей было тяжело все эти годы. Она считала, что принц Чарльз заставил ее страдать, но даже из этих страданий извлекла урок. Принцесса покинула этот мир, любя принца. Я это точно знаю, потому что она сама об этом писала. Принц Чарльз говорил, что через двадцать пять лет королевские архивы поведают миру об их истинных отношениях с принцессой. Но по-моему, неправильно заставлять весь мир пребывать в неведении целую четверть века. Собственные слова принцессы помогут опровергнуть ложь уже сейчас. Вот что написала она мне в ту ночь:

Сегодня 28 августа 1996 года — пятнадцатая годовщина нашей свадьбы. Я никогда не думала о разводе, наоборот — мечтала о счастливом браке и любви Чарльза. Пускай этому не суждено было сбыться, зато у нас два чудесных мальчика, которых мы оба очень сильно любим. Во мне всегда будет жить любовь к Чарльзу, а теперь я хочу, чтобы он, глядя на меня, гордился.

Это были бурные пятнадцать лет: я сталкивалась с завистью, ревностью, ненавистью друзей и семьи Чарльза — никто из них не понимал меня, и этим глубоко ранил мое сердце.

Мне бы так хотелось стать самым близким другом Чарльза, ведь я лучше других понимаю, в чем именно он нуждается.

Глава одиннадцатая

ВСЕ ДЕЛО В ДОВЕРИИ

«Ура, вот вы и дома!»

Эти слова были написаны на кремовом листе бумаги с красными краями. Мы только что вошли в свою квартиру в Старых конюшнях и втащили наши чемоданы — мы уезжали на две недели в Кентукки, и все время в этой поездке я мог проводить с женой и детьми. Один из конвертов, лежащих на коврике у дверей, сразу же привлек мое внимание. На конверте почерком Дианы было написано: «Полу».

Накануне нашего приезда принцесса пришла к Старым конюшням и подсунула под дверь это письмо. Я стал его читать. Судя по всему, ей было о чем мне рассказать: «В последние две недели было много неприятностей, ты будешь очень удивлен! Как хорошо, что ты вернулся. Увидимся в понедельник! С любовью, от Дианы».

Когда я утром пришел в Кенсингтонский дворец, принцесса с завистью посмотрела на мой загар. Мы с Марией очень загорели в этой поездке, и принцесса решила загореть еще сильнее. Два раза в неделю она отправлялась «загорать». На первом этаже, рядом с комнатой камеристки и гардеробной, поставили аппарат из солярия, похожий на космическую капсулу. «Пойди, разогрей его, Пол. Я спущусь через полчаса», — говорила принцесса. Ей не нравилось ложиться в него, когда он еще холодный. У меня как у «подогревалыцика» были свои преимущества: прежде чем придет принцесса, я сам проводил в этом аппарате пятнадцать минут. Как-то раз она заявила, что чувствует себя «сандвичем, который сунули в тостер с ультрафиолетом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});