Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории - Владимир Соловьев

– Члены партии могут верить в Бога?

– Могут.

– Забавно.

– Ничего не забавно.

– Хорошо. А тогда скажите мне, пожалуйста, вот у вас в партийном списке находится человек, который известен своими националистическими, вплоть до антисемитских, выступлениями. В то же самое время находится в региональном списке господин Линшиц, который, наверное, очень… сложно относится к выступлениям господина Кондратенко. Как насчет прежнего пролетарского интернационализма? Теперь вы, правда, слово «пролетарский» тоже перестали употреблять.

– У нас дружба народов – главное слово. Для нас интернационализм и дружба – это святое дело. Что касается Кондратенко, я с вами категорически не согласен. Он работал на Кубани. На Кубани восемьдесят народов и народн стей. На Кубани не было ни одного столкновения на национальной почве.

– Но у него были абсолютно антисемитские выступления.

– Кондратенко в этом отношении очень последовательный человек. Он острее, чем другие, воспринимает русскую тему, и правильно делает. Русские первые в мире оказались самым большим разделенным народом.

– А что мы будем делать с Карлом Марксом – евреем? И Фридрихом Энгельсом – евреем?

– Ничего мы не будем делать. Кондратенко строго и последовательно придерживается именно принципа дружбы, но он считает, что русские в России оказались обездоленными.

– Как и татары.

– Что русские – разделенный народ.

– Как и калмыки. Как и башкиры.

– Ничего похожего. Что двадцать пять миллионов русских оказались за суверенными границами, которые произвольно провели под Белгородом, Смоленском и Псковом, что это абсолютно недопустимо. Вы послушайте, что Жириновский говорит в той же Думе…

– Вот я и удивляюсь…

– А что касается Кондратенко, так он мужик толковый.

– В вашей партии оказался человек, который говорит словами Жириновского.

– Ничего похожего.

– Хорошо, имеющий уши да слышит. Геннадий Андреевич, вы каждый раз говорите: грамотный специалист, хороший хозяйственник. А идеология где?

– Идеология наша заложена в программе. Вот четыре вопроса, которые я предложил на референдум…

– Но эти бизнесмены – они же не члены партии. Значит, они не подписывались под программой партии?

– Они взяли обязательство строго выполнять наши программные установки. Наша команда голосует солидарно. Нам избиратель доверяет, потому что мы его ни разу не обманывали.

Правильно ли я понимаю, что, когда вы говорите о сменяемости, вы готовите сейчас смену и себе лично?

– Я обязан подготовить грамотных, сильных людей. Кадры у нас сейчас на глазах вырастают.

– Но вы как лидер партии видите уже смену?

– Вижу, конечно.

– Кому отдадите знамя борьбы?

– У нас растут толковые люди, и мы на ближайших пленумах и съездах…

– Кто?

– …будем обновлять свои звенья руководства. Партия решит, успокойтесь. Это будет сильный, грамотный человек.

– Но партия – это кто?

– Мы сейчас тысячу человек переподготавливаем. Все моложе сорока – сорока пяти лет. Это нормально. Сейчас выдвигаем молодежь… Это ребята, которые заявят о себе.

– Когда они хоть работать будут? Что они знают?

– Кстати, все у нас работают. У нас нет бездельников.

– Все, про кого вы сказали: прекрасный хозяйственник, управленец, все, извините, эксплуататоры и олигархи. Потому что если к вам из ЮКОСа приходят потомственные нефтяники…

– В стране единственная дойная корова осталась – нефтегазовый комплекс. Мы обязаны предложить людей, знающих производство.

– Не получается, что внутри партии нет своих умех? И те умехи, которые могут возглавить ваше правительство, из ЮКОСа пришли.

– Послушайте… Один специалист оттуда, что вас это смущает?

– Получается, что опять де-факто красный командир будет очень богатым человеком, как это было в советское время.

– А почему? У Ленина был Брусилов главным советником, лучший царский генерал.

Почему Энгельс, крупный Фабрикант, был другом и помощником Маркса? Почему у меня не может быть крупный специалист, который вчера Работал в одной из компаний?

– И не один Это нормально.

– Зюганов – КПРФ. Явлинский – «Яблоко», ЛДПР – Жириновский. Это три партии, которые дольше всех существуют на политическом небосклоне.

– И так называемая партия власти. У власти огромные ресурсы. Но партии в политическом смысле нет. Власть за пять лет так и не создала партии. Она в свой депутатский список загнала двадцать девять губернаторов, семь министров и замов, пятьдесят шесть чиновников высшего ранга, что является грубейшим нарушением элементарных норм и правил.

– Геннадий Андреевич, на президентские выборы пойдете?

– Сейчас у нас кампания думская. А планы на президентскую кампанию будем еще обсуждать.

Ирина ХАКАМАДА: "Мы не имеем права ходить по кругу, как слепые лошади"

‹16 ноября 2003 г.›

У российской политики не женское лицо, хотя достойно ведут себя в Государственной думе чаще всего женщины. И в то же время именно они проявляют иногда образцы удивительного героизма.

– Ирина, многим моим друзьям, случайным прохожим и просто гражданам нашей любимой страны уже надоели выборы.

– Мне тоже.

– Вы не боитесь, что, например, в вашем округе народ не пойдет, потому что устали. Извините, но и от вас тоже.

– В России мы привыкли бояться всего. Я думаю, должна появиться новая привычка – не предаваться унынию и не бояться.

– Вот народ 7 декабря не приходит на выборы. И что тогда? Нынешняя Дума куда-то денется?

– Никуда не денется, все места будут заняты, они будут заняты партией власти и коммунистами. Альтернативы больше не будет. Не пройдет никто.

– Значит, если я не отдаю свой голос, то за меня его все равно берут?

– Конечно.

– А если не явится столько людей, что выборы будут недействительными?

– Явятся все равно. Самая активная часть населения, ходящая на выборы, голосует или за власть, или за Зюганова.

– Если я, сорокалетний телеведущий с ярко выраженной гражданской позицией, не пойду на выборы, то тем самым я де-факто доверяю свой голос, предположим, семидесятилетнему члену коммунистической партии?

– Не важно, кому именно. Важно то, что вы тем самым отдаете власть и выбор власти другому человеку. Люди, которые хотят жить по-человечески, которые могут что-то сделать, они требуют от власти только одного – нам необходимо, чтобы чиновник не мешал, суды работали объективно, не были подкуплены. Все остальное мы сделаем сами. И вот эти-то люди и не ходят на выборы! В результате какую они получают власть? Получают власть, которая мешает им открыть дело, мешает создать рабочие места. Но не помогает защититься от преступников-рэкетиров, пропускает в города автобусы с террористами. Понимаете? А люди потом удивляются – что ж за власть такая? А я каждый раз задаю им вопрос: а вы, такие умные, вы формировали такую власть, какая вам необходима, вы за нее голосовали, вы ходили на выборы? И они отвечают: вообще-то да, не ходили…

– Печально.

– Печали у нас много…

– Вы в любом случае можете пройти в Государсвенную думу, если не по одномандатному округу, то в партийном списке. Зачем вам сейчас биться в Питере, где, объективно говоря, народ разочарован?

– Вся история моей политической карьеры – это история депутата, который избирался от округа. Я привыкла нести непосредственную ответственность перед теми людьми, которые за меня голосовали в округе. Партийный поезд – он очень легкий.

– А к вам часто приходят из округа?

– Приемная завалена письмами из округа.

– Вы Путину нравитесь?

– Не знаю, это у него надо спросить.

– А он вам?

– Президентов и политиков я никогда больше не буду оценивать с точки зрения "нравится-не нравится". Буду оценивать только поступки.

– А ведь так было бы просто вам избраться – фотография с Путиным, фотография с Матвиенко на всех щитах у себя в округе. И у вас было бы все замечательно, и пост бы любой наверняка получили. Яркий оратор, красивая женщина, да любая партия власти взяла бы вас к себе…

– У каждого человека есть выбор, и я выбираю себе политику не для того, чтобы получить какой-то пост. Давайте задумаемся – зачем таким людям, как я, все это надо? У меня сыну двадцать пять лет, у него уже родилась дочка, у меня дочке пять лет. И я не хочу, чтобы они столкнулись со всем тем, что творится сейчас вокруг, и начинали все заново. Это долг любого поколения. Мы не имеем права ходить по кругу, как слепые лошади. Мы должны передать детям и внукам более удобную площадку для их жизни, успехов в нормальной стране.

– Ирина, вы зачем пошли внутрь здания на Дубровке во время захвата "Норд-Оста"?

– Заложники позвали, террористы согласились, ФСБ дало добро, потому что…

– Но вам же позвонили из Администрации президента и попросили туда не ходить.