Солнце на продажу (сборник рассказов) - Уильямс Пауэрс

В общем, высадились мы на ДК-8, и там-то я раздобыл вещицу, которой вы забавляетесь. На ДК-8 она служит охотничьей принадлежностью.

Мэддик был озадачен.

— То есть как охотничьей? — переспросил он. — Вы имеете в виду тот способ, каким Давид разделался с Голиафом? Камень для пращи?

— Да нет же, — Джарис брезгливо поморщился. — Это вовсе не метательный снаряд. Это приманка. Манок. Аборигены расставляют в лесу такие манки и с их помощью отлавливают диких зверей.

Не переставая вертеть диковинку в пальцах, Мэддик пригляделся к ней повнимательней.

— Да полноте! — сказал он. — Что же с нею можно поймать? Выходит, там попросту раскладывают в лесу такие игрушки и ждут, пока в них наползут муравьи, чтобы после их съесть? А приманкой служит эта выемка?

— В глубоком космосе приключаются и не такие чудеса, — голос Джариса прозвучал резче обычного, но тут же смягчился. — Вы молоды, у вас еще все впереди. Вот, например, это орудие охоты; вы наверняка не поверите, что на нем зиждется целая культура. Вы еще не подготовлены к тому, чтобы уверовать.

Улыбка Мэддика означала: "В конце-то концов, нельзя же надеяться, что я всерьез развешу уши, выслушивая подобный вздор!". Вслух же он сказал:

— Небылица и есть небылица, какой с нее спрос. Выкладывайте дальше.

— Да, — согласился Джарис, — пожалуй, звучит неправдоподобно. В известной мере именно это и характерно для космоса: там на каждом шагу тебя подстерегает что-нибудь неправдоподобное. Спустя какое-то время начинаешь забывать о том, что же такое норма. Тогда-то и становишься заправским астронавтом. — Он обвел глазами свою уникальную и бесценную коллекцию. — Взять хотя бы ДК-8. Коль скоро к встрече с разумной жизнью нас подготовил индикатор, мы ничуть не удивились, увидев там гуманоидов. Уже в то время стала общеизвестной истина: разумная жизнь возможна только в форме приматов или квазиприматов. Кто лишен надбровной дуги и цепкой, приспособленной к хватанию конечности, у того простонапросто отсутствуют предпосылки к зарождению разума. У обезьяны развиваются хватательные конечности, они позволяют ей держаться за ветви, когда она лазает по деревьям; развивается и глаз, он позволяет прикинуть расстояние при перескакивании с ветки на ветку; и вот благодаря этому обезьяна оказывается приспособленной к окружающей среде. Но тут случайно выясняется, что лапой можно подбирать с земли различные предметы, а глазом — производить визуальные исследования; минул исторически обозримый срок — обезьяна вовсю подбирает предметы, пристально их разглядывает, и у нее появляются какие-то идейки. Вот она уже пользуется какими-то орудиями труда. Копытным и за миллиард лет не додуматься до этого, им нечем эти орудия держать. По-моему, никакими здравыми доводами невозможно опровергнуть вероятность появления разумных ящериц, но вот до сих пор таковые что-то не появлялись. Надо полагать, эти существа слишком низкоорганизованны.

Джарис спохватился, поняв, что увлеченный собственной логикой невольно повысил тон.

— Простите мне это отступление, — сказал он с улыбкой. — В дальних космических полетах принято вести подобные дискуссии, и страсти при этом накаляются. — Голос его опять смягчился. — Итак, я остановился на том, что мы не слишком-то удивились при виде гуманоидов, будучи заблаговременно предупреждены о наличии разумной жизни на планете…

— Очень странно, об этом я впервые слышу, — перебил Мэддик. — А ведь такого рода информация — мой конек, я за ней слежу внимательнейшим образом. И конечно же, если форма жизни достаточно близка к нашей…

— Дело в том, — в свою очередь прервал его Джарис, — что об этой форме жизни мы никому не докладывали.

Возмущению Мэддика не было предела.

— Боже правый, и вы об этом так хладнокровно заявляете? Ведь я же могу сообщить в Главное управление Космической федерации. — Его глаза хищно обежали сокровищницу, как бы составляя каталог, губы на миг хитровато поджались. — Если, конечно, поверю вам на слово.

Джарис откинулся на спинку стула, словно погруженный в задумчивость, казалось, голос его доносится откуда-то издалека.

— В общем, это не имеет значения, — сказал он. — А кроме того, — тут к нему вернулась улыбка, и голос его зазвучал не так приглушенно, — вы же мне все равно не верите.

Мэддик не сводил глаз со своей руки, а рука тем временем поглаживала полированные бока вещицы. Большой палец с маниакальным упорством сновал по выемке. Внутрь-вверх-назад, внутрь-вверх-назад. Не поворачивая головы, Мэддик перевел взгляд и в упор посмотрел на Джариса.

— Разве я не прав в своем неверии? — спросил он. И вновь обшарил взглядом сокровищницу, дольше всего задержавшись на горке с астрокристаллами.

Перехватив его взгляд, Джарис улыбнулся.

— Зачастую я и сам подумываю, какой идеальной жертвой мог бы стать для шантажиста.

Мэддик поспешно отвел глаза.

— В том случае, если шантажист примет вашу выдумку за чистую монету.

— Всегда остается доля сомнения, — усмехнулся Джарис. — Хотите, я поклянусь, что родство двух рас предельно близкое и земляне успешно спаривались с декайцами?

Прежде чем ответить, Мэддик с минуту следил за тем, как его пальцы обвивают и поглаживают чудесную вещицу. Наконец, он тряхнул головой, будто отгоняя какую-то докучливую мысль.

— Теперь меня ничем не проймешь. Как ни странно, я вам верю. Хотя, как ни странно, сознаю, что должен с пеной у рта отрицать всякую возможность такого спаривания. — Неожиданно он дал волю своему раздражению. — Послушайте, к чему вся эта пустопорожняя болтовня? — вскипел он. И тут же утихомирился. — Впрочем, ладно. Конечно же, я вам верю. Ясно, как дважды два, что я спятил, но вам я верю.

— Верите ровно настолько, чтобы выдать меня федеральным властям?

Не отвечая, Мэддик залился румянцем.

— Боюсь, вам там ответят только, что этого не может быть, — сказал Джарис. И утомленно прибавил: — А жаль. Я ведь говорил, для шантажиста я — лакомый кусок. — Помедлив, он ласково посоветовал: — Не стоит волноваться, сынок.

В голосе Мэддика не слышалось злости. Он смотрел вниз, на кисть своей руки, которая все поглаживала гипноглиф.

— Это угроза? — осведомился он безучастно. Джарис качнул головой:

— Жалость. — Выпустив изо рта клуб дыма, он заговорил чуть оживленнее: — К тому же чересчур убедительны доводы в пользу полнейшей немыслимости подобного явления. Лишь при одном условии могут две разные формы жизни, соединившись, дать потомство и тем самым навести мост между двумя ветвями дивергентной, расходящейся эволюции: если у них был общий предок. Например, лев и тигрица, лошадь и осел. Совсем иное дело — эволюция конвергентная, то есть параллельная. Не исключено, что где-то в дальнем космосе эволюционирует биологический вид, сходный с Homo sapiens, а при бесконечности пространства и времени высока вероятность того, что таких видов появится великое множество. Однако химия и физиология клеток и генетических структур — дело слишком тонкое, при отсутствии общего предка не может быть речи о сходстве и тем более совместимости. Тем не менее земляне могут соединяться браком с деканскими женщинами, что они и проделывали, получая при этом потомство. Здесь, в моем доме, все это звучит совершеннейшим бредом, но я давно убедился, что в глубинах космоса ничего неправдоподобного не бывает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});