Лавров - Александр Иванович Володин

русского социализма».

Это был действительно во многом «взгляд» на прошлое: первобытная традиция общинного землевладения в крестьянстве; Московская Русь с ее самобытностью; деятельность Петра I, приобщавшего Россию к политической и умственной жизни Западной Европы; время Екатерины II, когда впервые интеллигенция выступает как сила, оппозиционная правительству; эпоха Павла I и Александра I, ознаменованная тем, что оппозиционные выступления стали традиционными для русской интеллигенции. Краткая оценка роли Герцена, Чернышевского, Бакунина. И лишь после всего этого — рассмотрение современного состояния борьбы за социализм. «Промышленность русская не выработала еще тех скоплений рабочих пролетариев, которые в Европе подготовили рабочую партию». Крестьянство изолировано не только от всяких государственных интересов, но и «от всех работ новой человеческой мысли». Из среды крестьян вырастает «тип русской буржуазии, деревенский кулак», возлагающий надежды на справедливость царской власти.

Где же сила движения? Где опора исторического прогресса? Ответ — типично лавровский: русская интеллигенция «унаследовала от декабристов ненависть к Самодержавию и от нигилизма начала шестидесятых годов — решимость разорвать с лицемерными фикциями чисто политического либерализма; она получила научную опору в рабочем социализме Интернационала и находилась под свежим еще впечатлением революционного героизма Парижской Коммуны. Она взяла на себя грозную и опасную обязанность сделаться центром нового революционного движения. Базисом этого движения должен был быть русский крестьянин».

Отчаянная схватка народовольцев с самодержавием не давала ожидавшихся результатов. Революционная партия несла одну потерю за другой. В сентябре 1881 года в Алексеевском равелине умер Степан Ширяев, приговоренный к бессрочной каторге. 22 марта 1882 года в Одессе были повешены Степан Халтурин и Николай Желваков. В Женеве в апреле 1883 года покончила с собой Софья Бардина… Чувство растерянности все сильнее захватывало молодежь. Петр Лаврович начал получать письма из России с вопросами такого рода: «Дозволительно ли тратить на себя, на свое личное развитие время, средства, силы, когда кругом так много страданий, когда требования борьбы так настоятельны?» Разумно ли беззаветно бросаться в современную борьбу ради торжества социализма? Не будут ли силы потрачены даром?

Лавров ответил публично уже упомянутой работой: «Социальная революция и задачи нравственности (Открытое письмо молодым товарищам)».

Проблемы революционной нравственности и ранее не раз освещались Лавровым: в «Очерках вопросов практической философии», в «Исторических письмах», в статье «Современные учения о нравственности и ее история», опубликованной в 1870 году в «Отечественных записках», в работе «Социально-революционная и буржуазная нравственность», помещенной в 1875 году в газете «Вперед!». И теперь, выступая с новой работой на эту тему, Лавров опирается на эти предшествующие свои выступления, обильно цитирует старые тексты — прием, характерный для его творчества.

Главная мысль Лаврова — высокое этическое сознание столь же необходимо революционеру, как и революционная теория. Решая вопросы о роли масс, классов, организаций в освободительной борьбе, о ее тактике и стратегии, невозможно упускать из виду нравственные качества ее участников. Разумеется, в революции действуют разные люди. Глупо требовать, чтобы каждый походил на всех и все на каждого. Но при всем различии темпераментов, склонностей, душевных тонов, все вместе и каждый в отдельности должны обладать чуткой компасной стрелкой, указывающей верное направление своих поступков.

Конечно, гармоническое развитие личности возможно лишь при гармонии общественного бытия, представляющей собой идеал отдаленного будущего. Это, однако, не означает, что на путях к будущему, в бессчетных острых ситуациях, жестоко и жестко поверяющих нравственность, допустимы и оправданы безнравственные действия!.

Но беспринципность и деморализация проникают иногда и в ряды революционеров. «Опьяненные злобой против существующего порядка, иные из них готовы употребить для борьбы с ним средства, которые подрывают и солидарность партии, и достоинство ее знамени». Да, учение о социалистической нравственности может служить руководством в борьбе за победу революции.

Социальная революция закономерна и неизбежна. Она есть продукт борьбы классов, от исхода которой зависит судьба исторического процесса. Ни одна нравственная задача не может рассматриваться вне этого явления. Разговор реформаторов о возможности смягчить классовые противоречия, не допустить «кровавых революций» противоречит социалистической нравственности. Главный этический принцип революционера заключается в том, чтобы «доставить социалистическому строю общества возможно полное торжество, возможно скорое и при возможно меньших страданиях для общества». При этом какую бы цепу ни пришлось заплатить за это «торжество», революция оправдана будущим — в ряде поколений уменьшатся страдания человечества.

Однако, призывая к революции, понимая неизбежность насилия, утверждая, что все это делается во имя интересов народных масс, Лавров заостряет внимание на нравственных оттенках движения: «без крайней необходимости никто не имеет права рисковать нравственной чистотой социалистической борьбы. Ни одна лишняя капля крови, ни одно лишнее пятно хищнической собственности не должно пасть на знамя борцов социализма».

Социальная революция обещает быть жестокою, но «цель ее есть цель нравственная и должна быть достигнута. Разрушение русского самодержавия есть весьма маловажный эпизод в этой мировой катастрофе, но на долю русских социалистов история поставила неизбежно эту задачу, и они во имя своих нравственных убеждений должны ее выполнить». Такими словами закончил Лавров свою работу.

В конце 1884 года Лавров получил из России литографированное издание произведения Л. Н. Толстого «В чем моя вера?». Новое произведение писателя сильно встревожило Петра Лавровича. Тревога была оправдана. К середине 1880-х годов нелегальные издания Толстого получили широкое распространение; большое воздействие оказывали они и на читателей из революционной среды. Приветствуя всякую оппозицию самодержавному порядку, преклоняясь перед Толстым, часть демократической молодежи пыталась сочетать свои оппозиционные воззрения с проповедью смирения и «непротивления злу». Исходящая от признанного авторитета, пронизанная глубокой искренностью, проповедь эта была тем более опасной.

Лавров не мог смолчать. В 1886 году он опубликовал в «Вестнике «Народной воли» еще одну статью, посвященную нравственности: «Старые вопросы (учение графа Л. Н. Толстого)».

Верный своей манере, он приводит обширные цитаты из произведений Льва Николаевича, подробно их комментирует, давая читателю возможность получить подлинное представление о рассматриваемом вопросе. Изложив сущность учения Толстого, Лавров переходит к его опровержению. Можно ли не препятствовать злу, которое совершается над людьми? «Предо мной совершается отдельными лицами или правительством дело, которое по моему убеждению есть зло и которому я могу воспрепятствовать только насилием. Должен ли я воплощать убеждение в насильственное дело или оставить совершиться признанное мною зло? Если я остановлюсь потому, что может быть мое убеждение не верно и я сам «злой», то я не имею никакого убеждения, не знаю никакого смысла жизни. Но в таком случае гр. Толстой должен бы усомниться и в том, что признанные им заповеди Христа суть точно «свет», долженствующий разогнать «тьму».

Доктрина Толстого полна противоречий: или непротивление злу и отречение от разумной жизни, или понимание смысла жизни, обязанности бороться за истину, противиться всеми силами злу. Если