Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине - Вальтер Скотт

Замечание короля показалось принцессе Эдит колким и обидным, и она тотчас же ответила Ричарду, что не одна она из фамилии Плантагенетов склонна к опрометчивым и строгим суждениям.

Может быть, она сказала бы и больше, так как вполне унаследовала присущую всем Плантагенетам особенность – излишнее самолюбие. Мы должны заметить, что Плантагенеты, хоть и заимствовали свою фамилии от Planta Genista (нежное растение, выбранное ими эмблемой смирения), в действительности были одной из самых гордых династий, когда-либо правящих в Англии. Возможно, Эдит сказала бы в ответ на замечание короля больше, чем допускал этикет того времени, но в этот миг взор ее случайно остановился на мнимом нубийце, хотя последний и старался скрыться позади присутствовавших. Эдит побледнела и прислонилась к стулу, чувствуя, что силы ее покидают и она теряет сознание. Королева Беренгария потребовала воды и спирта, чтобы привести ее в чувство.

Ричард, зная хорошо натуру своей кузины, видимо, понял, в чем дело. Он дал знак Блонделю, чтобы тот начал петь, добавив, что музыка в подобных случаях всегда была самым действенным лекарством.

– Спой нам, – продолжал король, – ту балладу, содержание которой ты мне пересказывал перед моим отъездом с Кипра. Теперь ты ее наверняка знаешь наизусть, если память твоя, выражаясь языком наших стрелков, не притупилась.

Почтительно выслушав короля, Блондель снова устремил свой тревожный взор на Эдит и повиновался вторичному приказанию короля не раньше, чем увидел, что ее щеки снова покрылись румянцем.

Блондель взял несколько аккордов на арфе, чтобы проверить настройку, сыграл небольшое импровизированное вступление и затем под тихий и нежный аккомпанемент инструмента запел один из старых известных рыцарских романсов, пользовавшийся большой популярностью.

Как только пальцы его – поэта и музыканта – коснулись струн, невыразительное лицо моментально преобразилось: вдохновение оживило его, наделило каким-то высшим вдохновением глаза, засветившиеся небесным огнем. Его сильный, грудной, звучный и мягкий голос очаровал всех присутствовавших и вызвал восторг.

Король Ричард как музыкант более других проникся чарующим пением и пришел в полный восторг. Он усадил всех присутствовавших в кружок и после каждого куплета, за которым следовал короткий антракт, снова призывал гостей к вниманию.

Блондель запел свою балладу на норманнском языке.

Окровавленная мантия[27]

Близ высоких Беневентских стенПри закате солнца красногоВоины готовились со рвениемК ристалищу на утро раннее.Юный паж спешил посломОт принцессы в воинский стан,Чтобы разыскать там Томаса Кента,Доблестного англичанина.

* * *

Он обошел весь стан два разаИ наконец увидел вдалиОдинокую палатку рыцаря.Она сверкала своей стальной верхушкой.Рыцарь сам чинил свои доспехи,Сам точил свой дамасский меч,Призывая на помощь своего угодникаИ произнося имя своей возлюбленной.

* * *

– Рыцарь, я посланный принцессы! —Сказал ему надменно юный паж.– Она с отцом страною этою владеет,А ты лишь воин простой в сем стане;Если хочешь заслужить ее вниманиеИ чести быть рыцарем ее,То подвигом себя прославь отважнымИ славы рыцарской добейся небывалой.

Вот что она тебе повелевает:Сними с себя доспехи боевыеИ мантию ее ночную ты одень,Она должна служить тебе защитойИ грудь твою от вражеских ударов ограждать.Ты на ристалище в ней завтра появись —Наградою тебе послужит взгляд ее.Со славою умри в бою, иль победи.

* * *

Дар гибельный Кент-рыцарь принимаетИз рук надменного и дерзкого пажа.– Скажи, – он говорит, – владычице моей души,Покорен я малейшему ее веленью:Сражаться буду я, броней ее покрыт,И если выйду победителем из боя,То и принцесса испытанью, назначенному мною,Подвергнуться должна без отговорок.

* * *

Ристалище открыто. Рыцари съезжаются в строю.Пламенея воинственным пылом, они вступают в бой.С неустрашимостью они соединяют хладнокровие.Рука разит, не уставая. Какая же наградаЗа подвиги их ждет? Гробница павшему,А слава победителю. Но кто из них,Удары все превозмогая, собою всех затмил?Не рыцарь ли без лат и панциря, покрытыйОдеждою принцессы, ему пажом врученной?С ним избегают в бой вступать неравный,Все думают, что рыцаря таков обет.Но он разит отважной, крепкою рукою.Изранен весь он, и потоки крови льются,Но духом он силен и продолжает бой.Но вот король дал знак и битва умолкает.Герольдами и сонмом рыцарей, собравшихся вокруг,Он победителем провозглашен единодушно.

* * *

Турнир окончен. Пир роскошный ждет бойцов.Принцесса драгоценные уборы примеряет,Царицей пиршества желает быть она.Но вдруг является посол, неся убранство ей.«От рыцаря, – вещает он, – вот дар обратно твой,Он кровью орошен, покрыт он пылью, пóтом,Изорванный в клочки, растерзанный по швам,Живого места в нем ты не найдешь,Едва узнаешь мантию свою, но все ж она твоя.Принцесса, Томас Кент, властитель мой,Твое вниманье заслужил, себя прославил он.

Он не щадил себя, изранен весь, но жив и торжествует.Своею кровью он купил любовь твою и славу приобрел.Сдержал он слово, данное тебе, и ты должна сдержать свое:Когда не явишься ты вечером на пиршестве двораВ кровавой мантии, то не поверит Кент любви твоей,И, образ твой изгнав из сердца своего, навекиРасстанется с тобой, принцессою жестокой и коварной».

* * *

К груди прижав кровавую одежду, принцессаДает ответ такой: «О да, она послужитБлестящим одеяньем мне. Я мантию надену.В присутствии всего двора явлюсь я в ней на пир.Чем больше там свидетелей найду, тем лучше,Тем больше возгоржусь!» И слову своему она была верна.Кровавую накинув мантию свою, она на пир явилась.Все были так поражены, что онемели. Но вскореСреди дам и рыцарей пошли насмешливые толки.Король же прекратил злословье и обратился к дочери:«Дурачеством своим ты доказала рыцарю свою любовь,Да будет он твоим супругом. Но скройся с глаз моих!Беги! Я гнев свой не таю. Из царства моегоТебя я изгоняю, отцом меня отныне не считай!»– А если так, – здесь Томас Кентский возразил, —То скроется она из Беневента, твоей послушна воле,И станет украшеньем блистательного Англии двора,Супругой став не рыцаря простого, но графа Кентского, меня!

Громкие рукоплескания, вызванные настоящим восторгом, а не только необходимостью следовать примеру короля, раздались со всех сторон. Ричард, подойдя к своему любимцу, осыпал его похвалами и подарил ему драгоценный перстень. Королева со своей стороны наградила его браслетом, который носила сама. Бóльшая часть придворных лиц и присутствовавших дворян последовали примеру Ричарда и Беренгарии.