Расцвет и упадок государства - Мартин ван Кревельд

Мы представим здесь некий четвертый подход к рассмотрению данного вопроса, который включает в себя элементы всех трех перечисленных.

Восточная Европа

Первой страной после вышеперечисленных, которая стала государством или чем-то вроде того, была Россия. Его строительство началось, когда Петр I Великий обрел фактическую власть. Напротив, те регионы, которые оказались не способны сформировать государства, вскоре отстали и были захвачены соседями. История, которую мы изложим в этом разделе, представляет собой рассказ о России, с одной стороны, и о Польше, с другой. На примере их противоположных судеб может быть проиллюстрирована вся значимость политической модернизации.

Точнее всего Россию в XVI–XVII вв., пожалуй, можно охарактеризовать как развивающуюся патриархальную империю, управляемую царем, чья власть, благодаря завоеванию новых земель, становилась все более и более абсолютной[672]. Царь был окружен потомственной знатью, которая была обязана политической и экономической властью своим землям, будь то аллодиальные, передающиеся по наследству имения, известные как вотчины, или род феодальных владений — поместья, которые начали появляться при Иване III с 70-х годов XV в. Как и в других странах, население России было преимущественно сельским. Но если в большинстве стран Европы к западу от Эльбы это население постепенно двигалось в сторону владения землей и большей личной свободы, то в России процесс шел в противоположном направлении. В первой половине XVII в. та свобода передвижения, которой все еще обладали крепостные крестьяне, постепенно была отнята; тех, кто давал беглецам приют, могли заставить выплатить компенсацию их владельцу. Вскоре дело дошло до того, что крепостных стало можно покупать, продавать и одалживать, по отдельности или целыми группами, с землей, на которой они жили и работали, или без нее.

Вступление страны после 1632 г. в целую серию крупных войн с более развитыми западными соседями — сначала с Польшей, а затем со Швецией — усилило зависимость царя от знати и привело к принятию в 1649 г. «Соборного уложения»[673]. Из-за необъятных бездорожных просторов России и отсутствия судоходных рек во многих местах города и так развивались медленно. Теперь, дабы пресечь всякую возможность бегства крепостных, города были полностью отделены от сельской местности, а контроль над ними ужесточился как никогда раньше. Не имея притока рабочей силы, города чахли, что привело к тому, что даже в 1815 г. на их долю приходилось лишь около 4 % всего населения страны[674]. Самих крепостных, которые находились под управлением своих непосредственных хозяев при минимальном или полностью отсутствующем надзоре сверху, можно поделить на четыре группы. Примерно 10 % принадлежали церкви. Знать в общей сложности владела около 40 %, а правящая династия — от 5 до 10 % в разные периоды времени. Единственную группу, не находившуюся в частном владении, которая включала в себя около трети всех крепостных и впоследствии приобретала все большее значение, составляли казенные крестьяне. Будучи сосредоточенными преимущественно на севере и юге, они жили в основном на недавно завоеванных территориях, в результате чего стали предметом «публичной» собственности, вместо непосредственного включения в царский домен.

Таким образом, большая часть населения страны (примерно 90 %) была низведена до условий, немногим лучших, чем у рабов. За исключением случаев продажи или ссылки (теоретически, землевладельцам запрещалось убивать своих рабов, и ссылка служила эквивалентом смертной казни), обычно они жили и умирали в имениях своих господ. Таким образом, какое бы то ни было развитие государства, которое могло бы иметь место в России, задержалось более чем на два столетия. Правительство так и не обрело статус юридического лица, что являлось основной характерной особенностью становления государства в других странах; вместо этого страна управлялась союзом царя — который еще в середине XIX в. мог говорить о своем «отеческом попечении» — и знати. Последняя составляла примерно 0,5 % населения страны, и только ее представители считались пригодными для занятия какой-либо должности в правительстве — будь то гражданская должность, военная или духовная. За исключением священников и обеспеченных горожан, никакие другие представители населения страны вовсе не обладали правосубъектностью.

Превратив половину населения России в свою личную собственность, знать в общем и целом позволяла царю управлять собой, хотя изредка и случались мятежи бояр, которые отказывались видеть, что мир вокруг меняется. Важный первоначальный шаг был сделан в 1682 г., когда царь Федор Алексеевич демонстративно сжег разрядные книги, в которых были записаны наследные титулы знати, тем самым установив свое право использовать представителей знати на своей службе так, как он сочтет нужным. Между 1712 и 1714 гг. процесс закрепощения крестьян был завершен Петром Великим. Старое различие между вотчинами и поместьями было отменено. Землевладение стало условным и предоставлялось в обмен на несение службы, после чего всех представителей знати стали называть одним словом дворянин, которое фактически означало человека, служащего императору[675]. Целый ряд новых титулов, таких как граф и барон, были привнесены с Запада. В зависимости от количества крепостных, которыми они владели, дворяне были поделены на ранги, от первого (высшего) до четырнадцатого. Шесть высших рангов были наследственными, остальные давались за личные заслуги. Дворянин на службе у царя занимал какую-либо должность в одной из четырех иерархий: армия, флот (недавно созданный Петром), гражданская служба и двор. Продвижение с одного ранга на другой на низших уровнях было делегировано, но на высших оно строго контролировалось сверху. Само собой разумеется, что на практике даже такой гений, как Петр I, не мог контролировать каждый винтик этой машины, которая к концу его правления насчитывала 5000 офицеров, не говоря уже об огромном количестве бюрократов на гражданской службе. Поэтому данная система представляла собой огромную сеть неформальных связей и покровительства, сверху донизу пропитанную коррупцией.

Создание такой системы, в которой все дворянские титулы в социальном и этимологическом отношении были производными от царского двора, позволило Петру избавиться от старого боярского совета или думы как высшего учреждения в стране. Ее место занял Сенат — назначаемый орган, который сосредоточил в своих руках судебную, административную и законодательно-консультативную функции. Девять коллегий (управляющих советов), каждая из которых имела своего председателя и несла коллективную ответственность перед Сенатом, осуществляли правительственную деятельность на высшем уровне. На более низком уровне страна делилась на восемь губерний, или административных регионов, каждый из которых был поделен на провинции и дистрикты. Особенностью системы было то, что существовавшая ранее запутанная система приказов, управляемых из Москвы и осуществляющих различные, зачастую пересекающиеся функции, не была упразднена; однако постепенно они и их штат перешли в руки новых губернаторов. Последние осуществляли царскую волю по всей империи, которая по стандартам Западной Европы уже была невообразимо большой (в 1700 г. — 6 500 000 кв. миль), но при этом настолько редко населенной, что целые регионы были практически пустынными.

С помощью своей административной системы Петр смог ввести новые налоги. Старый земельный налог был заменен подушным налогом (взимаемый вначале с хозяйства, а потом с отдельного человека) и поземельным налогом. В отличие от Запада слаборазвитая в торговом отношении экономика давала мало возможностей для косвенного налогообложения; тем не менее были введены налоги на соль и неотъемлемый атрибут русской жизни — водку. Кроме того, существовала барщина и в довершение всех тяжестей — натуральный оброк. Правительственных чиновников, как и войска при передвижении, необходимо было размещать и кормить, а также предоставлять им транспорт в виде лошадей и повозок. Как и в других странах, живущих в условиях старого режима, дворянство и высшее духовенство были освобождены от всех налогов, за исключением некоторых косвенных. Остальное население, включая горожан, платило без передышки: как гласил императорский указ, даже деревенский дурачок, слепой, хромой и старик не должны быть освобождены от налогов. По некоторым оценкам, налоговое бремя на среднего крепостного крестьянина в период между 1700 и 1708 гг. выросло в 5 раз, при том, что средний размер крестьянского хозяйства стал меньше. И это не считая платы, которую различные приказы продолжали требовать за предоставляемые услуги или за рассмотрение жалоб.