Жажда возмездия - Жюльетта Бенцони

— Как мне вас благодарить? Ведь вы пришли за мной в самый ад!

— Это мог сделать только один я. Герцог был вынужден бежать, и его сопровождали всего несколько копейщиков. Я еще никогда не видел его таким потерянным, почти лишившимся рассудка. Мне показалось, что он хотел погибнуть, люди с трудом увели его. Но давайте подумаем о вас! Если вы в силах, поедем как можно скорее в Обрэ. Судя по тем слухам, что дошли до меня, швейцарцы бросили преследование и, поняв, что победили окончательно, решили основательно разграбить город. Надо поехать найти донну Леонарду и молодого Баттисту.

Фьора испуганно посмотрела на него, а затем послала свою лошадь в галоп. Не хватало еще, чтобы убили ее дорогую Леонарду!

Глава 14. ЗАМЕРЗШИЙ ПРУД

Через три дня после спешного путешествия до Орбэ они направились в Лозанну все вместе. Панигарола, Фьора, Леонарда и Баттиста — и скоро приехали в маленький городок Сен-Клод, живописно прилепившийся к горному склону. Городок располагался в месте слияния двух рек и вокруг аббатства бенедиктинцев. Ворота этого монастыря и открылись перед миланским послом и его спутниками.

Там они встретили Антуана Бургундского, который в нарушение всех правил этикета бросился на шею Панигароле:

— Сир посол, передайте вашему господину, что я ему очень признателен. Не будь этого бесподобного скакуна, я бы остался под Мора. Его резвость спасла мне жизнь!

— И вашу честь, монсеньор. Вы здесь один? Мне казалось, что герцог тоже решил ехать сюда.

— Он собирался, но затем изменил решение. Узнав, что герцогиня Савойская укрылась со своими детьми в замке Жэ, он поехал туда с сиром де Живри и мессиром де Ла Маршем, чтобы убедить мадам Иоланду отправиться за ним в Бургундию.

— В Бургундию? Зачем?

— Я полагаю, что он хочет знать, что она ему верна.

— А! А как чувствует себя сам герцог?

— Он в бешенстве. И оно не проходит. Он поклялся, что через короткое время соберет армию в полторы сотни тысяч человек, нападет на кантоны и не оставит там камня на камне. Я опасаюсь, — скорбно закончил Антуан, — что его разум не в порядке.

— Нет, монсеньор, он все еще предается мечтам!

Карл всю жизнь жил мечтой. Сначала — об империи, а затем — о древнем Лотарингском королевстве. И он преследовал именно эту мечту, подменив ее ненавистью к швейцарцам. Боже, сделай так, чтобы пробуждение было не слишком жестоким! Известно ли, сколько мы потеряли людей?

— Вы хотите сказать, сколько было уничтожено?

Несколько тысяч, среди которых Иоанн Люксембургский, Сомерсет и большая часть английских алебардщиков. Галеотто удалось скрыться с двумя ротами. Добавьте к тому, что и на этот раз к швейцарцам попал весь наш лагерь с новой артиллерией, как и в Грандсоне. Это — крах, еще больший, чем тогда.

— Могу я спросить, что вы собираетесь теперь предпринять, монсеньор? Вы будете ждать герцога здесь?

— Нет. Завтра я отправлюсь в Сален, к тем, кому удалось спастись. Если такие есть… Он прибудет туда.

Хотите ехать со мной?

— С удовольствием, если мои попутчики не слишком устали!

В это время в доме для гостей, куда их проводили сразу же по приезде в аббатство, Леонарда при свете оплывшей свечи устраивала себе постель, еще не придя в себя после непривычной для нее скачки верхом, но при этом не переставая ворчать и сулить Деметриосу все муки ада. Она негодовала с тех пор, как Фьора рассказала ей о своей встрече с греком.

— Должно быть, этот старый безумец совсем потерял рассудок! Я вам всегда говорила, что я сама думаю о мести, и все-таки отпустила вас! Слава богу, вы не запачкали себе рук!

— Я их запачкала, Леонарда, я убила человека!

—  — Вы защищались, а это разные вещи! Но хладнокровно отравить, зарезать или удушить человека — я уверена, что вы этого не сделаете.

— Я бы, не задумываясь, убила дю Амеля, а герцога я бы убила до Нанси, когда, наглый и высокомерный, он обращался со мной как с вещью! Я не сделала этого, потому что снова нашла Филиппа, и у меня не хватило смелости дать приговорить себя к смерти за убийство герцога. Любовь оказалась сильнее ненависти, а потом я многое поняла и даже простила герцогу то, что он не помиловал моих родителей. А теперь сама мысль о том, чтобы убить этого человека, слабого и больного, побежденного и почти сломленного, кажется мне вообще чудовищной! И все же…

— Что «все же»? Ведь вы не сделаете это?

Фьора расстегнула плащ, бросила его на одну из монашеских постелей и вынула из кожаного саквояжа, с которым Леонарда не расставалась ни при каких обстоятельствах, небольшое зеркало и посмотрела в него:

— Волосы растут. Надо…

— Обрезать их? На меня больше не рассчитывайте, и я вам запрещаю это делать самой! Ваш супруг жив!

Что он скажет, когда увидит вас остриженной? Настало время снова стать женщиной, Фьора!

— Зачем? Я смогу вновь увидеть Филиппа, только если…

Она достала из-за пояса драгоценный кинжал, который ей подарил Карл, и с отсутствующим видом стала проводить пальцем по сверкающему лезвию. Леонарда побледнела:

— Я вас оставлю на некоторое время, Фьора, если вы поклянетесь мне расстаться с этой безумной идеей.

Попробуйте убить герцога, и вас тут же повесят, а я этого не вынесу. А что касается Деметриоса…

— Мне уже известно, что вы об этом думаете, — прервала ее Фьора с легкой улыбкой. — Вы только о нем и говорили, пока мы добирались сюда из Лозанны.

— Может быть, но я еще скажу: вы не обязаны его слушаться. Низость его трусливого предложения освобождает вас от всех обязательств перед ним.

— А Филипп?

— С ним ничего не случится, пока грек ожидает результатов шантажа. Надо вот что: узнать, где находится герцог Лотарингский, а Деметриос будет рядом, и я знаю, что тогда делать!

— Вы, безусловно, правы, но как узнать, где Рене II?

По словам Панигаролы, он постоянно переезжает с места на место.

— Тогда надо оставаться рядом с герцогом Карлом… и этим любезным послом, который всегда все знает.

У них обоих есть шпионы, и нам будут известны все новости.

— Почему тогда не поехать в Лион к королю и не попросить его вызвать Деметриоса? Это его врач и…

— И неизвестно, послушает ли он нас. А еще вспомните, что молодой Колонна головой отвечает за вас.

— После всего, что случилось, вы думаете, что герцог об этом помнит?

— С таким человеком лучше действовать наверняка.

Но, к сожалению, вы ему нужны, да так, что он попросил сына принца приглядывать за такой старой особой вроде меня. Если бы он куда-нибудь отослал Баттисту…

Панигарола разделил мнение пожилой дамы. По словам бастарда Антуана, Карл проявлял беспокойство по поводу мадам де Селонже в таких словах, которые не оставляли никакого сомнения в его глубоком интересе.