Славянский шкаф, или Малахитовые часы - Владимировна

— Конечно, Ивина, я помогу, но чем? Почистить его?

— Что вы, ни в коем случае! Вы его сдайте в свой антикварный магазин, только не трогайте его. Я его сама довезу до магазина.

— Ивина, я никогда ничего своего не продавала. Получится ли продать ваше наследство?

— Инесса Евгеньевна, бабуля мне рассказывала, что этот стул ей достался от ее бабушки, он у нее стоял в кладовке.

— Видно, что стул старый, забыли его вовремя выбросить.

— Ладно, не надо его продавать, я просто хотела вам показать бабушкино наследство.

— Ивина, я поняла, что ты пошутила, насчет антикварного магазина.

— Простите, за беспокойство, — сказала Ивина и спиной, неся стул, вышла из квартиры матери Красса.

Дома она перевернула стул, оторвала пожелтевшую этикетку, еще раз осмотрела стул, поставила его в угол. Затем она вынесла из комнаты пять стульев собратьев, и без стульев поехала в магазин на новой алой полукруглой машине.

— Вас что-то у нас заинтересовало? — спросил продавец консультант Родька Селедкин.

— Да, мне вы вчера еще понравились, — сказала Ивина, кокетливо улыбаясь продавцу.

— Меня среди антиквариата обычно не замечают, — хмуро ответил молодой человек.

— Что вы сегодня вечером делаете? — спросила она мужчину.

— К вам еду, я правильно понял? — усмехаясь, ответил продавец, — Рабочий день через полчаса закончиться. Только мой визит Крассу может не понравиться.

— Можно я похожу пока по магазину, а потом поедем ко мне, я на Машине.

— Ходите, смотрите, это не запрещено, сами понимаете, — предложил вежливо Родька.

Ивина два раза обошла торговые залы, потом вышла из магазина, и села в Машину. Она с тоской подумала, что делает глупость. Ей захотелось уехать от магазина куда подальше, но на крыльце показался продавец Родька.

— Идите сюда, — позвала Ивина, открывая дверцу машины.

— Женщины меня еще не возили на машине, — сказал он, глядя, на машину.

— Времена меняются, я давно за рулем.

— Что мы у вас делать будем? Мы недавно знакомы. Я понял, ты хочешь оценить свой антиквариат!

— Мы уже знакомые, а антиквариата у меня никогда не было, мебель современная.

— Хороший ответ, а я подумал, что заманиваешь меня в дом, как оценщика старой мебели.

В подъезде Ивина столкнулась с Инессой Евгеньевной. Дама улыбнулась и вопросительно посмотрела на Родьку, но промолчала.

Родька прошел в квартиру и воскликнул:

— Я прав, вы меня привезли оценивать этот стул! — и он подошел к стулу, — а, что неплохой стульчик! Прямо скажем неплохой!

— Вы проницательны, — сказала Ивина с некоторым внутренним раздражением, ей показалась, что афера себя не оправдала.

— Продать?

— Нет, он мне дорог, как память.

— Все так говорят и продают, а покупатели эту память покупают. Сказать вам цену на этот стул? — и он назвал цену.

— Так мало?

— Вот видите, из-за стула вы меня привезли! А мало стул стоит потому, что без легенды и тянет на позапрошлый век.

— Правда, что ли?

— А, вы, что не знали что стул восемнадцатого — девятнадцатого века?

— Нет, на самом деле я его принесла из бабушкиной кладовки. Мне его профиль понравился, изогнутость ног и спинки. Я с детства этот стул помню, я на нем сидела, когда к бабушке приходила пить чай с вишневым вареньем. Дома у нас варенья никогда не было, — увлеченно врала Ивина и сама верила своим словам.

— С какой грустью вы говорите, и так красиво, но вспомнили бы лучше историю стула до варенья с чаем, или вспомните, что бабушка говорила о своей бабушке.

— Не помню, мне это было неинтересно.

— Тогда дороже не продать. Я сейчас уйду, а вы стул сами привезете, а мы его продадим. Вот и вся любовь — на один стул.

— Мне жаль, что вы уходите.

— Я без обиды, вы не первая в моей работе, которая меня увозит на оценку антиквариата под предлогом интереса.

Родька ушел.

Ивина села на диван, еще раз посмотрела на стул и рассмеялась:

— Это ж надо! Восемнадцатый век!

Она позвонила Крассу:

— Красс, спасибо, родной мой, за стулья восемнадцатого века!

— Ивина, ты откуда узнала, что они из восемнадцатого века?

— Твой друг оценщик сказал из антикварного магазина мебели.

— Ты бедствуешь, моя радость? Я подарил, а ты продаешь? Ну, ты даешь!

— Так получилось. Стулья на самом деле из гарнитура восемнадцатого века?

— А ты вспомни, где я работаю! Я теперь работаю на частной мебельной фабрике. Мы изготавливаем мебель на заказ малыми партиями. Как-то нас попросили сделать гарнитур из восемнадцати стульев, типа стульев восемнадцатого века, я ездил по музеям, нашел один стул в музеи, натуральный. Одним словом мы по этому стулу выполнили заказ, а заказчик оплатил двенадцать стульев. Шесть стульев я купил по цене с большой скидкой, и тебе подарил.

— Вот теперь спасибо, а ты знаешь, что я могу один стул продать, как антиквариат восемнадцатого века?

— А пять стульев не тянут на продажу?

— Это целая история, ты лучше скажи, где находится музей, в котором ты стул срисовал?

— Я соскучился, приеду и все расскажу.

— Резонно, приезжай, хоть сейчас, — сказала Ивина, и положила трубку телефона.

Ивина спрятала стул, прошедший испытания на стенде. Пять стульев она распределила по квартире так, чтобы их число не сразу определялось. Посмотрела на себя в зеркало и решила, что красивее быть необязательно и побрела на кухню готовить ужин для любимого мужчины. Дети у них пока не появились. Красс хотел детей, бредил продолжением своего рода. Ивина упреки на эту тему не выносила. Она привыкла к дарам Красса. Они ее устраивали.

Красс был гибким мужчиной, легким на подъем. Вес на его теле так равномерно распределялся, что он казался просто прекрасным, что Ивине весьма импонировало. Красс знал и чувствовал дерево в любом его проявлении, но что касалось техники, тут у него был полный провал. Машину водить он умел, но без особой легкости, хотя имел права на вождение. Вообще он весь, был отголоском прошлых веков.

Глава 11

Красс вместо того, чтобы уехать, воспылал любовью к Ивине. Она пыталась увильнуть от его назойливой любви, но чем больше Ивина его отсылала, тем настойчивее он становился. Жесть. А еще Инесса Евгеньевна проглотила стальную коронку вместе с сушеными абрикосами. Тронула она языком десну и обнаружила пустоту, а коронка уже согнулась внутри абрикосы и проскочила в желудок. Жесть. Так и Красс проскакивает в Ивину, как бы она его не отгоняла от себя. Зуб Инесса Евгеньевна по глупости обтянула железом, послушавшись старших товарищей, говорящих, что так остаток зуба надежней сохранится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});