Письма к тайной возлюбленной - Тони Блейк

О, черт!

Каково ему будет смотреть, как она уезжает? Каково будет проснуться завтра утром — и знать, что она уже очень-очень далеко?

Он уже успел узнать, что тюремные камеры бывают разными. Но теперь он вдруг понял, что, наверное, их даже больше, чем ему казалось. Может быть, он превратил дом Милли в одну из тюремных камер — просто другого сорта. Но Линдси все изменила, принесла в его дом жизнь… оживила его самого.

И когда она захлопнула крышку багажника и пошла садиться за руль, он понял, что не может ее отпустить. Он вел себя как долбаный идиот и должен это прекратить… немедленно!

И он побежал.

Он бежал по шоссе, огибавшему озеро Спирит, мимо причала — прямо к кольцевому разъезду.

Он бежал как сумасшедший и видел, что ее машина тоже приближается к разъезду.

И — вот черт! — у него оборвалось сердце, когда он понял, что Линдси его не видит и что, несмотря на всю свою спешку, он не успеет к ней. Она уедет из Лосиного Ручья — и от него…

Глава 21

— Ну ладно, нам просто придется это сделать. Просто придется уехать. Из Лосиного Ручья. От дома тети Милли. От Роба. Мы справимся. Нам придется справиться. Другого варианта нет. И если Роб способен начинать все заново, опять и опять, то и мы справимся.

Пусть даже ей совершенно не хочется оказаться в Чикаго. Пусть даже за последние недели ей стало совершенно неинтересно быть гламурной светской фигурой. И пусть даже… да, дело плохо! она снова начала разговаривать с собственной машиной, как только отъехала от гостиницы «Гризли». А ведь на этот раз она даже не пила!

Линдси не ожидала, что ей так трудно будет уезжать, но она своего решения не изменила. И, подъезжая, к кольцевому разъезду, она бросила последний теплый взгляд на «Ленивого лося», а потом снова переключилась на дорогу… где что-то огромное закрыло ей вид. Она ударила по тормозам, пытаясь сфокусировать взгляд.

Но теперь это был не медведь.

Боже! Это был Роб!

Машина с визгом затормозила, чуть развернувшись на дороге и разбросав колесами гравий, и остановилась всего в нескольких шагах от него. Он стоял перед ней, широко разведя руки в стороны. Какого дьявола?

Она переключилась на нейтральную передачу и выскочила, громко хлопнув дверцей машины.

— Ты с ума сошел? Мало того что я сломала тебе жизнь — так теперь ты хочешь, чтобы я еще и задавила тебя?

Роб ответил ей неожиданно спокойно и негромко. Он сказал:

— Я люблю тебя, Линдси.

И она вдруг забыла, как надо дышать. Она застыла на месте, потрясенная, лишившись дара речи.

— Я люблю тебя, и мне необходим тот хаос, который ты устраиваешь в моей жизни, и я простил тебя за то, что ты привела сюда Билли. Я знаю, что ты этого не хотела… я знаю, что ты добрая, Линдси. — Тут его голос стал еще тише. — Ты можешь меня простить?

Линдси открыла рот, но все равно ничего не смогла произнести. Все тело ее залила слабость, к глазам подступили слезы…

— Я… я…

«Боже! Да скажи хоть что-нибудь!»

— Ты можешь простить меня? За то, что я был так слеп?

На этот раз ей удалось кивнуть. Однако говорить она по-прежнему не могла.

Но, похоже, это было и не нужно. Потому что он продолжал говорить — произносил такие слова, каких она совершенно не ожидала услышать от него.

— Не бросай меня, Линдси. Ты мне нужна. Я тебя люблю. Благодаря тебе моя жизнь стала такой прекрасной, какой не была никогда. Ты… дала мне свободу.

Громы небесные! Она дала ему свободу? Неужели он действительно сказал это? Ей ни разу в жизни никто не говорил таких прекрасных слов!

— Скажи, что ты меня любишь! — попросил он, подходя к ней и беря ее за руки. — Мне нужно это услышать. От тебя самой.

— Я тебя люблю! — прошептала она, утопая в его отчаянном взгляде.

У него начали дрожать губы.

— Повтори то, что ты говорила в письме. Скажи, что никогда меня не оставишь. Ни за что.

Она еле могла говорить и с трудом удерживала слезы, но постаралась ему ответить:

— Я никогда тебя не брошу, Роб. Никогда!

Роб заключил ее в крепкие, жаркие объятия — объятия, в которых она уже не надеялась снова оказаться. О, Боже! Он был такой огромный, теплый и чудесный! Она обхватила его за шею — и по ее щекам покатились слезы.

А потом она услышала громкий мечтательный вздох — и, обернувшись, увидела, что на крыльце «Ленивого лося» стоят Карла, Элеонор и Мэри Бет. И вся троица начала громко аплодировать.

Эпилог

Год спустя

Линдси заглянула в духовку, чтобы проверить, как себя чувствует мясной рулет. Он был почти готов. Картофель уже был превращен в пюре, кукуруза тихо побулькивала. Скоро пора ставить в духовку печенье и зажигать свечи.

День у нее был полон хлопот. Да что там — весь этот год был полон хлопот! Помимо возобновления колонки «Письма влюбленных» (которая имела громадный успех!), она продолжала давать советы в своем блоге, хоть и прекратила писать о личных делах, усвоив, что когда ты любишь кого-то, это налагает на тебя немалую ответственность. Кроме этого, недавно она возродила к жизни «Новости Лосиного Ручья». Большую часть заметок она писала сама — по крайней мере, пока, — но официально назначила Элеонор фоторепортером газеты, и похоже, горожане были рады тому, что их газетка снова начала выходить. А еще она помогла Карле создать новую традицию в «Ленивом лосе» — «Вечер нового напитка», который стал проводиться каждую вторую пятницу и даже подвиг Карлу на то, чтобы покупать фрукты для оформления коктейлей. И кроме этого, ей поручили выбрать следующую книгу для проведения встречи Книжного клуба в «Прибрежном кафе». Внимательно перечитав несколько самых любимых своих книг, она остановилась на «Дьявол носит „Прада“». Потому что она тоже носит такую обувь — порой даже в Лосином Ручье.

Конечно, в это время года она еще много помогала Робу в прокате — и теперь уже была обладательницей целых трех пар кед! Потому что девушке надо иметь удобную обувь, которая хорошо сочетается с ее нарядами — пусть даже это обувь не от Джимми Чу.

И в целом ей нравилось быть частицей мира тети Милли — и в том, что составляло его традиции, и в чем-то новом.

Роб был занят не меньше Линдси, а может, и больше. Его строительная фирма процветала настолько, что он даже нанял пару плотников, которые должны были помогать ему выполнять заказы. И когда у него выпадало свободное время, он работал у себя в мастерской. Узнав о его умении резчика, городской совет заказал ему большую фигуру лося для кольцевого разъезда, тем более, что Роб согласился взять за работу недорого. Хотя жители и любили медведя, все сошлись на том, что он городу не подходит, в результате чего в Лосином Ручье появился Комитет по деревянному лосю.