Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма - Дмитрий Михайлович Цыганов

мере надобности. Не члены Комитета могут присутствовать на заседаниях лишь по постановлению Комитета.

Решения Комитета по существу представления работ к присуждению Сталинских премий считаются правомочными при наличии на заседании не менее двух третей состава Комитета и принимаются простым большинством голосов закрытой баллотировкой.

6. О принятых Комитетом по Сталинским премиям решениях составляется протокол за подписями Председателя и членов Комитета.

7. При Комитете по Сталинским премиям состоит Секретариат.

Смета расходов по деятельности Комитета и штат Секретариата Комитета утверждается Советом Министров Союза ССР.

8. Комитет по Сталинским премиям имеет свою печать с государственным гербом[1282].

Параллельно с внутрикомитетской регламентацией происходило и урегулирование всей индустрии советского культурного производства. На этот раз Сталин не поддержит кандидатуру Храпченко на посту председателя Комитета по делам искусств. 26 января 1948 года постановлением Политбюро он будет освобожден от своих обязанностей, а на его место будет утвержден П. И. Лебедев. Подготовка постановления Политбюро ЦК «Об опере „Великая дружба“ В. Мурадели»[1283] станет поводом к переформированию не только музыкальной секции Комитета по Сталинским премиям, но и оргкомитета Союза советских композиторов СССР[1284]. Усилятся нападки и на некоторых партработников с умеренными идеологическими пристрастиями и относительно «либеральными» позициями по отношению к советскому искусству. Так, серьезной «проработке» подвергнется Е. И. Ковальчик[1285], которая, наряду с Е. Ф. Книпович и Е. Ф. Усиевич, входила в тройку влиятельнейших советских женщин-критиков. С 1946 года и почти до конца жизни Ковальчик, находясь в должности доцента и не имея научной степени, заведовала кафедрой советской литературы филологического факультета Московского университета (в 1952 году на посту заведующего Ковальчик сменил А. И. Метченко). В начале февраля 1948 года А. Маслин[1286] и В. Вагин напишут Андрееву докладную записку, в которой обвинят Ковальчик в том, что она в первые послевоенные годы не только «со своими друзьями тащила на страницы газет все, что восхваляло произведения формалистского порядка, и не допускала положительных оценок произведений народного творчества, заслуживающих поддержки общественности», но и группировала вокруг себя «эстетствующих критиков» И. Л. Альтмана, Г. Н. Бояджиева, Я. Л. Варшавского, Е. А. Грошеву, И. И. Юзовского[1287]. Так сталинский политико-эстетический режим вытравливал «плесень индивидуализма» из «тайников души» людей, хранивших память о высокой культуре прошлого[1288].

Первое заседание литературной секции прошло 30 декабря 1947 года в составе Тихонова, Корнейчука и Твардовского[1289]. На нем присутствующие ознакомились со списками рекомендованных текстов, но решили перенести обсуждение. 5 января 1948 года эксперты распределили между собой тексты национальных авторов, которые было необходимо прочесть к следующему заседанию: поэму «Девушки» Айбека поручили читать Тихонову, «Дорогу к счастью» Каххара — Твардовскому, стихи Рустама и «Уста Гияз» Мирмухсина — Кербабаеву, «Утро Востока» Мамедханлы и первую часть «Решающего шага» Кербабаева — Корнейчуку[1290]. Другую часть текстов национальных авторов распределили на заседании 10 января (присутствовали Б. Кербабаев, А. Твардовский, Н. Тихонов и А. Фадеев): пьесу «Борьба без линии фронта» Якобсона, сборник стихов Абашидзе и «Дорогу к счастью» Керашева поручили читать Фадееву, «В братской семье» Судрабкална и вторую часть «Решающего шага» Кербабаева — Тихонову, «Два чинара» Каххара, «Акша булт» Серсенбаева и «Тулга» Абилева — Кербабаеву[1291]. Итоговый список одобренных и отклоненных кандидатов для представления на пленуме Комитета был составлен по результатам обсуждения на заключительном заседании литературной секции, состоявшемся 9 февраля в присутствии Гулакяна, Кербабаева, Коласа, Тихонова, Фадеева и Хоравы[1292].

Итоги работы литературной секции Комитета Тихонов представил в докладе, который прочел 14 февраля[1293] на очередном, пятом по счету, заседании[1294]. Увеличение количества премий в области художественной прозы способствовало увеличению объема секционной работы, вынесенной за рамки общекомитетских пленумов. Результатом этой работы стал предварительный список кандидатов на Сталинскую премию:

Прозаические:

одобренные:

премия первой степени: «Счастье»[1295] (опубл.: Знамя. 1947. № 7–8; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) П. А. Павленко; «Буря»[1296] (опубл.: Новый мир. 1947. № 4–8; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) И. Г. Эренбурга; «Знаменосцы»[1297] (опубл.: Новый мир. 1947. № 3, 8; рекомендовали Союз писателей (Московское и Украинское отделения), Институт мировой литературы им. Горького и ЦК ВЛКСМ) А. Т. Гончара;

премия второй/третьей степени: «Гурты на дорогах»[1298] (опубл.: Новый мир. 1947. № 10; рекомендовал Союз писателей) В. Ф. Авдеева; «Белая береза»[1299] (первая часть; опубл.: Октябрь. 1947. № 5–8; рекомендовали Союз писателей и редколлегия журнала «Октябрь») М. С. Бубеннова; «Когда загорится свет»[1300] (опубл. в 1947; рекомендовал Союз писателей (Московское и Украинское отделения)) В. Л. Василевской; «В Донбассе» (опубл. в 1947) и «В одном населенном пункте» (опубл.: Новый мир. 1947. № 1) Б. А. Галина (рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького)[1301]; «Звезда»[1302] (опубл.: Знамя. 1947. № 1; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) Э. Г. Казакевича; «Великое противостояние»[1303] (опубл. в 1947; рекомендовали Союз писателей и Министерство просвещения РСФСР) Л. А. Кассиля; «Дорога к счастью»[1304] (опубл. в 1947; рекомендовал Союз писателей (Московское и Адыгейское отделения)) Т. М. Керашева; «Решающий шаг»[1305] (опубл.: альманах «Дружба народов» (1947. № 15); рекомендовал Союз писателей) Б. М. Кербабаева; «Товарищ Анна»[1306] (опубл.: Октябрь. 1946. № 3–6; рекомендовала группа писателей журнала «Октябрь») А. Д. Коптяевой; «Иван Грозный»[1307] (опубл. в 1947; рекомендовал Союз писателей) В. И. Костылева; «Горы и люди»[1308] (опубл. в 1947; рекомендовал Союз писателей) Ю. Н. Либединского; «Над картой Родины»[1309] (опубл. в 1947; рекомендовали Союз писателей и издательство «Молодая гвардия») Н. Н. Михайлова; «Очаг Хиратели»[1310] (пер. с груз. Н. Чхеидзе; опубл. в 1948; рекомендовало Грузинское отделение Союза писателей) М. Н. Мревлишвили; «Кружилиха»[1311] (опубл.: Знамя. 1947. № 11–12; рекомендовал Союз писателей) В. Ф. Пановой; «Открытие мира» (опубл.: Знамя. 1947. № 11–12; рекомендовала группа писателей) В. А. Смирнова; «Это было в Ленинграде» (опубл. в 1946), «Лида» (опубл. в 1946) и «Мирные дни» (опубл.: Звезда. 1947. № 9–10) А. Б. Чаковского (рекомендовал Союз писателей)[1312]. Позднее в список для голосования внесли «В крымском подполье» (опубл.: Знамя. 1947. № 2–3; рекомендовал Союз писателей) И. А. Козлова;

отклоненные: «Голубая скала» (на татарск. яз.) и «Белые ночи» (на татарск. яз.) А. С. Абсалямова (рекомендовало Татарстанское отделение Союза писателей); «Счастье» (пер. с киргизск.; опубл. в 1948; рекомендовало Киргизстанское отделение Союза писателей) К. Баялинова; «Петербургская осень» (пер. с укр.; опубл. в 1945; рекомендовало Украинское отделение Союза писателей) А. Е. Ильченко; «Университет» (опубл.: Октябрь. 1947. № 6–8; рекомендовала редколлегия журнала «Октябрь») Г. И. Коновалова; «Священный обет» (на армянск. яз.; рекомендовало Армянское отделение Союза писателей) Р. К. Кочара; «Серебряная пряжа» (опубл. в 1946; рекомендовало Ивановское областное отделение Союза писателей) М. Х. Кочнева; «Земля русская» (опубл. в 1946; рекомендовало издательство «Молодая гвардия») Н. Н. Михайлова; «Богатоз» (опубл. в 1946; рекомендовали Казахстанское отделение Союза писателей, Совет Министров и ЦК КП(б) Казахстана) С. М. Муканова; «Казахский батыр» (на казахск. яз.; рекомендовало Казахстанское отделение Союза писателей) Г. М. Мусрепова; «Стрелы золотой наконечник» (на бурят. яз.) и «Славлю