Узники неба - Майкл Муркок

— Поверьте, Мак-Аскилл, я сожалею, что вынужден поступить так, но от этого зависит слишком многое. Я должен быть уверен, что никто из вашей компании не захочет поймать удачу прежде, чем мы уедем. Теперь выходите и идите пешком. Вы не сможете пройти мимо Гата.

Когда машина поднялась, обдав изгнанников облаком песка и пыли, Шеврон высунулся наружу и выбросил в темноту портупею с поясом. Затем он пристроился рядом с пилотом и оглядел светящуюся схему с разбросанными по ней значками.

— Все указывает на Полярный Научный комплекс. Он и будет конечной точкой нашего предприятия. Орман отправился туда. Полдано зубрил теорию истечения льдов. Яманак бьет набат.

— Это название обозначает какое-то место, — подумав, ответила Анна Рилей. — Я думаю, это гора. Около Северного Полюса. Она упоминается в отчетах о полярных исследованиях. Это слово из лексикона эскимосов.

— И ты только теперь говоришь это! Давно ли ты сидишь на этом Клондайке информации?

— Мне кажется, я слышала это раньше, только не помню, при каких обстоятельствах. Это сидело где-то глубоко в подсознании, а теперь вот всплыло наружу. Да, теперь я твердо в этом убеждена.

— У тебя подходящее подсознание. Напомни мне, чтобы я занялся им как следует, когда у нас появится свободная минута.

Закайо постучал ножом по спинке сиденья и внес практическое замечание:

— Это — долгий путь. Вряд ли этот разбитый челнок собирается доставить нас так далеко.

Это была правда, и она влекла за собой еще один вопрос.

— Да? — переспросил Шеврон. — Нет, не так. С вас достаточно. Триполи недалеко, и это довольно большой город, чтобы вы могли там скрыться. Оттуда я продолжу путь один.

Машина спланировала вниз и аккуратно пришвартовалась к дороге. Анна Рилей убрала руки с пульта и спокойно спросила:

— Ты говоришь так, потому что думаешь, что мы не так умны и ловки, как ты? Или потому, что не доверяешь нам? А может, ты считаешь, что мы не захотим продолжать путь вместе с тобой? Я отправилась в это путешествие далеко не добровольцем, но теперь хочу увидеть конец. К тому же, это меня ожидает полиция, потому что это я убила Честер.

— Никто не знает об этом.

— Я знаю, и этого достаточно.

— Я тоже смогу быть полезен, босс, — поддержал ее Закайо. — Может оказаться так, что ты будешь рад любому, кто сможет прикрыть тебя. Я хочу идти с тобой.

Немного поразмышляв, Шеврон решил, что в их словах есть смысл. Если исходить из практического расчета, это могло повлиять на то, сможет ли он туда добраться или нет. Он отдавал себе отчет в том, что просто хотел уберечь ее от дальнейших неприятностей. Может быть, он не имел права становиться на их пути, исходя все равно из личной ли или общественной пользы. Наконец он сказал:

— Это смелое решение, и я отдаю ему должное. Пусть будет так, если, конечно, это то, что вам нужно. Поднимай машину, Анна, и держи курс на Триполи. Выжми из нее все, на что она способна.

В полной темноте, не зажигая огней, челнок летел над пустыней, отбрасывая на песок темную бесформенную тень. Лишь луна и огоньки на навигационной карте освещали их путь. Каждый час в новостях повторяли сообщение из Гата. Были подняты все силы Региональной Безопасности, но налетчики, казалось, исчезли без следа. Потом выступил господин А. Викерс с историей, которая могла бы пролить свет на происшедшие события. Приводилось описание челнока, и довольно точное. Ареста можно было ожидать в любую минуту.

— Пустыня подобна морю, и ее нельзя обыскать в пять минут, — высказал свое мнение Шеврон. — Мы будем очень осторожны до тех пор, пока не доберемся до главного центра.

— Что ты имеешь в виду?

— Между Триполи и Копенгагеном существует трансконтинентальное ракетное сообщение. Мы воспользуемся этим и доберемся до Копенгагена. Затем еще один перелет до Рейкьявика, а оттуда совсем недалеко.

— Только как нам удастся сделать это?

— О Заке еще не было сказано ни слова. Он может заказать билеты на рейс. Я знаю человека в Триполи, который сможет выправить нам документы. Анна, для начала приобрети светлый парик. Я думаю, это должно выглядеть весьма привлекательно.

— Да. Необходимая принадлежность женщины-убийцы.

— Вот именно. Только он должен быть немного вьющийся и аккуратный. Кроме того, неизменная улыбка, и кто знает, как это может изменить внешность женщины.

Долгий окольный путь привел их к побережью. На уже начавшем розоветь востоке появилась светящаяся полоска отдаленных предместий.

Шеврон, растянувшись на полу и прильнув к обзорному иллюминатору, повел машину сквозь лабиринты темных узких аллей, словно какой-нибудь разухабистый морской волк, и в конце концов опустил машину на стоянку, рядом с круглосуточно работающим бистро. На нежно-голубом поле вывески кроваво-красными буквами было выведено: «Небесный кокон».

— Зайдите внутрь и посмотрите, как отдыхает другая половина человечества, — сказал он. — Они здесь не будут задавать слишком много вопросов. Я вернусь примерно через час. У вас будет достаточно времени размотать этот кокон, если вы, конечно, найдете его. До встречи.

Прежде чем Анна Рилей успела вымолвить слово, он покинул челнок и растворился в темноте.

Поднимаясь по шаткой пожарной лестнице ветхого многоквартирного дома, Шеврон прекрасно сознавал, что судьба предприятия будет целиком зависеть от его рискованной попытки. Два года назад Лавери жил здесь и по слухам, доходившим до него, никем не заменялся и никуда не переводился. Но это была достаточно гибкая служба. Во время «затишья» могла сработать любая из множества случайностей. Шеврон не был даже уверен, что сможет отыскать квартиру.

Двигаясь бесшумно, как кошка, он поднялся до седьмого этажа, перелез на узкий балкончик и стал двигаться к пожарной двери. Она оказалась запертой на замок. Короткая жгучая струя бластера выплавила язычок замка, и дверь вдруг против всяких пожарных правил безопасности распахнулась внутрь.

Он оказался в темном грязном коридоре с маячившим в дальнем конце мутным освещением. Он миновал выход на лестничную площадку и оказался перед пятью углубленными дверьми. Вдруг он вспомнил номер. Тридцать три. Это была последняя из трех дверей напротив лестницы.

Лавери, типичный представитель Средиземноморья, еще не совсем отошел от сна и, тяжело дыша, с трудом произнес:

— Не сейчас, Зуликха. Иди домой, — и тут же попытался нащупать под подушкой лазер.

— Спокойней, ты, распутная свинья, — приказал Шеврон. — Что меня больше всего удивляет, так это то, что ты до сих пор еще жив.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});