Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стивен Стюарт

Цви Замир, или просто Цвика, родился в 1924 г. в Польше и в том же году был увезен в Израиль, куда эмигрировали его родители. В 1942 г. он вступил в ряды Пальмаха и в 1944-м, в двадцатилетием возрасте, стал дивизионным командиром.

За деятельность, связанную с программой нелегальной иммиграции, он был арестован британскими властями. Во время Войны за независимость активно действовал в Иерусалиме и его окрестностях, будучи командиром батальона.

В 1950 г. он был назначен инструктором на курсы повышения квалификации для старших офицеров, а в 1953-м сам обучался в Англии на курсах для высших британских офицеров. По возвращении из Англии он был командиром пехотной школы, а в 1956 г. получил повышение в должности и назначен инструктором в министерстве обороны. В 1957 г. он взял отпуск для того, чтобы сдать экзамены на степень бакалавра по гуманитарным наукам в Иерусалимском университете. Затем получил звание командира бригады.

В 1962 г. Замир в течение небольшого промежутка времени возглавлял Южное войсковое соединение, а 15 июля 1966 г. был назначен военным атташе в Лондон. Таким образом, в Шестидневной войне он участия не принимал. Для офицера израильской армии это было недостатком, равносильным неспособности выполнять свои супружеские обязанности.

Цвика Замир, самый непрезентабельный из всех израильских генералов, был не менее других поражен новым назначением. Вместо того чтобы уйти в тихую, незаметную жизнь, он получил одну из самых ответственных должностей в стране, причем не имея никакого опыта, который мог бы помочь ему освоиться в новом для него деле.

Армия, склонная выразить недовольство, была тем не менее обезоружена действиями Эшкола. Армия требовала генерала. И она его получила. Профессионалы Мосада, однако, были обескуражены.

На вопрос, как можно ожидать, чтобы столь неопытный человек справился с такой деликатной работой, Эшкол бодро ответил: «Все будет в порядке. Через год-два он научится». Ответ был легкомысленным. Тем не менее оказалось, что премьер-министр был прав.

Замиру действительно потребовалось два года, чтобы понять и освоить все особенности своей новой работы, но он их понял. Работая днями и ночами, учась и прислушиваясь к мнению профессионалов, Замир стал мастером своего дела. В конце концов он создал свой собственный стиль, ввел методы, отличные от тех, которыми пользовались его предшественники. Доклады его правительству отличались исчерпывающей полнотой. Он никогда ничего не пытался скрыть, беря на себя ответственность и за успехи и за провалы. Провалы болезненно переживал. Голда Меир, став премьер-министром, обычно утешала его: «Лес рубят — щепки летят!» — говорила она. Доверяла Голда Меир Замиру безоговорочно.

В начале своей деятельности Замиру удалось избежать внутренних беспорядков и передряг, которые сопровождали появление каждого из его предшественников. Пусть даже Цвика Замир не был идеальным кандидатом на пост начальника разведки, но он был, безусловно, человеком, способным заставить своих сотрудников работать с полной отдачей.

Амит был для них боссом. Замир походил скорее на председателя Комитета. Стоило старшим офицерам Мосада освоиться со стилем его работы, как они признали его.

Все они были профессионалами с многолетним практическим стажем. И эти свои профессиональные способности они могли теперь использовать гораздо полнее и свободнее, чем раньше.

В 1969 г., когда Цвика Замир занял должность руководителя Мосада, борьба с палестинскими террористами была в разгаре. Постороннему наблюдателю могло показаться, что ничего не менялось и террористы оставались хозяевами положения. На самом же деле к этому времени уже стали сказываться результаты терпеливой и настойчивой работы, начатой Амитом и рассчитанной на достижение далеко идущих целей.

Первым значительным своим успехом Замир был целиком обязан Амиту и молодому агенту, которого Амит заслал в Европу за несколько месяцев до этого. Звали его Барух Коген. Он принадлежал к одной из старейших и уважаемых в Израиле семей. Как и многие другие уроженцы Израиля его поколения, Барух Коген рос вместе с местными арабскими детьми и научился уважать их язык и обычаи.

Решающим событием в жизни Баруха Когена стала смерть брата, который был убит в Войне за независимость. Брата Барух очень любил, и после его смерти пошел в армию.

Проходя военную службу, Коген специализировался на разведывательной деятельности и был одним из тех офицеров Военной разведки, которых Амит забрал с собой в Мосад после того, как возглавил его.

В июле 1970 г. в возрасте тридцати пяти лет Барух Коген с женой и двумя детьми уехал в Брюссель, где под именем Моше Ханана Ишайи занимал незначительную дипломатическую должность. Настоящей его работой в качестве ответственного резидента Мосада была координация действий израильских агентов в Европе, которые все с большим успехом проникали в террористические ячейки палестинцев, расплодившиеся на континенте. В обязанности Баруха Когена входила задача выявления среди сотрудничающих с Мосадом палестинцев двойных агентов.

Париж в это время был городом, где палестинцы чувствовали себя вполне уютно. Это было следствием проарабской политики де Голля. К тому же палестинцы всегда могли смешаться с местным арабо-алжирским населением, которое было достаточно многочисленным. Мосаду вскоре стали известны имена и адреса многих «рядовых» в палестинском движении, а также тайники, где они прятали оружие, взрывчатку и документы. Вся эта информация могла быть предоставлена в распоряжение французской полиции, если, например, появлялись сведения о готовящемся угоне самолета. Это, разумеется, было квалифицированной разведывательной деятельностью, но для Мосада совершенно недостаточной. Мосад был заинтересован в именах и адресах людей, осуществляющих оперативное руководство действиями Народного фронта в Европе, тех, кто управлял «рядовыми». Руководители палестинских террористических групп, как правило, были людьми профессиональными. Специфическая система связи и «тупиковые» почтовые ящики обеспечивали им анонимность, и лишь немногие из террористов знали своих настоящих руководителей.

Секреты подпольных организаций, и это хорошо известно, выплывают на поверхность в моменты активных действий. Тогда на какое-то время руководители вынуждены бывают покидать свои строго законспирированные укрытия.

В конце марта 1971 г. Барух Коген получил от одного из своих агентов сведения о том, что планируется диверсия в Израиле с целью раз и навсегда доказать евреям, что они никогда не станут хозяевами в своем собственном доме.

В операцию на этот раз были вовлечены две хорошенькие девушки, которые ранее с палестинским движением не были связаны. План состоял в том, что девушки прилетят в Тель-Авив и передадут взрывчатку ожидающей их там команде.

Данных было немного. К тому же и достоверность информации была под сомнением. Тем не менее пренебречь ею не представлялось возможным. Все кассиры «Эль-Ал» были предупреждены, хоть и казалось маловероятным, что девушки воспользуются услугами израильской национальной авиакомпании. В аэропорту Лод система безопасности была усилена. В течение последующих нескольких дней некоторые из молодых пассажирок, прибывших из Европы и даже из США, по приезде в Израиль подвергались унизительному личному досмотру. Ничего подозрительного обнаружено не было.

14 апреля 1971 г. на самолете компании «Эйр Франс» из Парижа прибыли две прелестные девушки, обе в мини-юбочках. Агент Мосада заметил их среди пассажиров и предупредил таможню. Агента заинтересовало их поведение. Несмотря на то что по внешнему виду девушки вполне могли сойти за сестер, держались они порознь.

Таможенники задержали одну из них. Вторая уже прошла контроль, но вернулась, чтобы узнать, почему остановили ее подругу, хотя за пять минут до этого, всем своим видом показывала, что с ней незнакома. Одна из девушек — по паспорту двадцатишестилетняя Даниель Риве — работала секретаршей в большой парижской фирме. Вторая тоже была секретаршей. Звали ее Мартин Элен Гарсье. Чемоданы обеих оказались битком набиты взрывчаткой. При личном досмотре выяснилось, что на каждой был широкий пояс с взрывчаткой. Девушки оказались теми, о которых сообщал Барух Коген.