Убийство девушку не красит - Лидия Ульянова

Гораздо больше угнетало и пугало присутствие где-то параллельно Лоры или какой другой решающей женщины. Ведь не с нашим же цыганским счастьем встретить нежданно-негаданно совершенно свободного Принца на Белом Коне…

Надо держаться и не показывать вида, уговаривала она себя. Надо делать вид, как будто мне все равно.

Сергей открыл дверь и, обнаружив, что Катя уже проснулась, громко протопал к кровати и с размаху бросился на них сверху, обхватывая руками и подгребая под себя.

Возмущенный таким обращением, Боб в недоумении напрягся и для порядка зарычал, а Катерина довольно запищала, прижатая тяжелым телом.

Сергей перекатился на бок, ослабил хватку, но не выпустил Катьку из рук и строго сказал псу:

– Потом с тобой разберемся. Я ее просто так не уступлю. Если нужно будет – станем драться.

Он аккуратно поднял собаку под брюшко и опустил на пол.

Смирившись с тем, что возле хозяйки появился человеческий самец, Боб вздохнул и покорно улегся внизу на ковре, возле Катиных шортов, положив голову на лапы.

В Катиной жизни между Борисом и Сергеем мужчины, разумеется, были. Они периодически возникали у Кати дома, оставались ночевать в ее постели, и это превращалось в непрекращающееся выяснение отношений человека и собаки. Боба приходилось выставлять за дверь, и там он грозно рычал, лаял, выл до умопомрачения, мешая людям сосредоточиться на собственных эмоциях. Он вдохновенно грыз чужие ботинки, демонстративно рвал стянутые перчатки и валялся на сдернутых с вешалки кашемировых пальто.

С Сергеем все получалось по-другому.

Казалось, Боб думал: этому странному можно доверить хозяйку. Придется, наверно, с ним делиться. Да я и сам не прочь с ним подружиться, вон он как тому терьеру наподдал. Меня руками трогал, а руки у него хорошие, не злые. Уж я-то чувствую. И хозяйка рядом с ним делается такой пусечкой: пушистая, спину выгибает ласково и голосом урчит. Морду на лапы печально не складывает, а только довольно поскуливает. Эх, жаль, хвоста у нее нет, вилять нечем. А как без хвоста ему свое настроение показывать? Нет, может, нам обоим от него только толк и польза?…

А Катька в этот момент не сомневалась, что в ее жизни от Сергея только толк и польза. И еще умопомрачительное чувство, что она прибилась, наконец, к родному берегу после странствия по суровым волнам. Только б не мираж!

Сергей шептал ей какие-то пустые и глупые слова, горячо дышал в ямку под ключицей, в ложбинку между грудей, в завитки волос на влажной шее, а она вбирала в себя каждое слово, букву, звук, каждое прикосновение, забыв о том, что несколько минут назад твердо намеревалась встать и уйти.

Второй раз был совсем не похож на первый. В первый раз между ними были страсть и голод, который оба пытались яростно утолить, разрывая друг друга на части, безжалостно терзая друг друга. Теперь же все происходило неспешно, чувственно, с полной, щедрой отдачей себя другому, с ощущением бесконечности бытия.

А внизу на коврике Боб, навострив одно ухо, терпеливо прислушивался к доносящимся интимным звукам, ловил охотничьим носом разносящийся по комнате аромат продолжения рода и размышлял о своем. И эти мысли приводили Бобтеуса Реджинальда Голд Тил в благодушное и меланхолическое настроение.

Когда на кровати над его головой затихли звуки борьбы двух тел и доносилось лишь глубокое, протяжное дыхание, Боб поднялся, оперся лапами о край матраса и с любопытством заглянул на ложе. Никогда до сих пор не видел он у своей горячо любимой хозяйки такого выражения на морде: как будто она до отвала наелась вяленых свиных ушей, что покупает для него в магазине «Мой друг», или как будто она съела целую миску того, что остается после разборки холодца. Глаза ее были закрыты и подернулись поволокой, все мышцы лица расслаблены, а от неподвижно лежащей вытянутой руки так вкусно пахло, что Боб не удержался и лизнул.

Лежащий рядом с ней большой самец приподнялся на локте, подмигнул и дружелюбно признал:

– Похоже, мы с тобой поладим.

Боб согласился и подумал, что жизнь их, кажется, совсем налаживается.

4

Когда, совсем вечером, они вылезли, наконец, из кровати, то, наскоро перекусив, взяли с собой бутылку водки и отправились к Савельичу «на мировую». Боб, у которого немилосердно «тянула» морда, неторопливо бежал у ног, далеко не отходил.

Савельич при свете лампы сидел на веранде и возился с рыболовными крючками, рядком выложенными на белой тряпице. То ли чинил их, то ли точил, а, может, правил. Гостей он через большое окно увидел издали, но упорно делал вид, что не рассмотрел. Подождал, пока сами подойдут, пристально оглядел, особенно Катю, и, не заметив никаких следов причиненного ущерба, встал в приветствии, широко разводя руки.

Катя под его взглядом закраснелась, а он буркнул для порядка, сдвинув лохматые брови:

– Свирестелка! Волнуюсь ведь, скоро ночь на дворе. Позвонить хоть могла бы. Я же за тебя отвечаю. А он что? Он купил, а не живет…

Прямо как мать родная, подумала Катя и смущенно пролепетала:

– Прости, Савельич, как-то некогда было. Да я и забыла.

Сергей Кириллович уверенно предложил:

– Егор Савельич, давайте теперь я за нее отвечать буду.

Савельич с сомнением снова оглядел Катю с головы до ног.

– Ну, вообще-то она девка хорошая, не хлопотная. Но смотри, хозяин спросит как с понимающего, если что случится. Через неделю вернется.

– Савельич, ты думаешь меня целую неделю не вынести? – кокетливо поинтересовалась Катя.

– Да ну вас, сами разбирайтесь… – сдался старик, делая вид, что собирается вернуться к своему занятию, а сам внимательно наблюдая за тем, как Сергей вынимает из кармана бутылку.

– Егор Савельич, это вам за беспокойство.

– А это правильно. Это по-нашему! – оживился старик.

– Мы, вообще-то, хотели Катины вещи забрать…

У Кати вопросительно округлились глаза. О ее вещах речи между ними не было. Ей захотелось броситься ему на шею и кричать, болтая в воздухе ногами:

– Вещи! Да-да, вещи!.. Забирай скорее и меня, и мои вещи!..

Пока она собирала свои немногочисленные пожитки, Сергей с Савельичем присели на кухне и «приняли по сто», закусывая малосольными огурцами, собственноручно заготовленными дедком.

Возвращались к Сергею уже в темноте. И снова Сергей нес на плече ту же самую дорожную сумку, набитую Катиным барахлом. Нес и пел, дико фальшивя:

– Я маленькая лошадка, но стою очень много денег… Бобтеус Реджинальд Голд Тил радостно лаял.

5

В жидком сером мареве катящейся к исходу белой ночи они вдвоем сидели на полу, смотрели на мерцающие в камине уголья, пили вино и курили одну сигарету на двоих.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});