Судья - Игорь Денисов

Его выстрелы послужили сигналом остальным. Семь бандитов выпрыгнули из грузовиков. Отстреливаясь, побежали к лесу. Наперерез им бросился еще один отряд ОМОНа.

— Е… вас всех на х…! — заорал Точилин, выхватил пистолет и бросился в чащу.

Быстров обмер, глядя, как прикрытая бронежилетом спина мелькает за деревьями. Чертыхнулся и бросился следом.

С востока от дерева к дереву перебегали двое омоновцев. Их шлемы украшали пучки травы.

— Не дайте им уйти! — заорал Быстров. Вряд ли его услышали. — Не дайте прорваться к дачному поселку!

Однако, двое оставшихся в живых бандитов добежали до одного из коттеджей на берегу озера. Взяли в заложники беременную женщину, ее мужа и страдавшую гипертонией престарелую мать.

Через час контрабандисты вышли на связь. Один, насколько понял Быстров, русский, второй — татарин. В обмен на жизни людей бандиты потребовали заправленный горючим вертолет, кейс с тремя миллионами долларов, загранпаспорта.

На вертолете они рассчитывали долететь до новгородского аэропорта. Там их должен ждать самолет. Самолет приземлится в Шереметьево, где будет ждать другой, для международных рейсов. На нем бандиты вылетят в Израиль. Заложников целыми и невредимыми («если не будет проволочек») по приземлении выдадут русскому посольству.

— На все про все вам сутки, — голос бандита звучал спокойно. — Отсчет пошел.

— Это слишком мало, кретин! — заорал Точилин. — Дай еще сутки!

Молчание.

Точилин сорвал наушники и метнулся к женщине за пультом управления.

— Ну что? Есть голосок?

Жуя резинку, женщина в форме застучала по клавишам. Быстров разглядывал ее: стянутые в узел на затылке волосы, форма сидит ладно, несмотря на худобу. Как это женщинам удается всегда быть элегантными?

«Господи, капитан, о чем ты думаешь?»

— Есть. Озеров Дмитрий Васильевич, 67-го года рождения, Великие Луки. Судимость за контрабанду оружия. Освобожден в 2000-м. Досрочно. Также привлекался…

— Короче, все ясно, — отмахнулся Точилин. — Полжизни на параше. Нам нужен второй.

— Омоновцы оцепили дом, — сказал Быстров. — Они могут придумать, как провести внутрь «жучки».

Точилин покачал головой.

— Нет. Слишком опасно. Нам нужно время.

Он наклонился к микрофону.

— Озеров! Слушай внимательно. С тобой говорит следователь областной прокуратуры Точилин.

— Да хоть Папа Римский. Мы все объяснили. Учтите, вопросы действую мне на нервы. Я люблю ответы. Быстрые ответы.

— Успокойся, пожалуйста. Ты дал мало времени. За сутки мы еле достанем один самолет, не говоря уже о двух, да еще с вертолетом. Деньги и визы займут еще сутки.

— Я все сказал. Через двадцать четыре часа полетят головы. Понял, Точилин?

Быстров потер переносицу. Точилин оскалился. Верхняя губа поднялась и задрожала, как у волка. Но голос спокоен.

— Твои требования не могут быть выполнены, пока мы не согласуем все детали с Министерством внутренних…

— Важняк. Ты кажется, не понял. Я сказал: у вас двадцать четыре часа. Уже двадцать три. Если вертолета и бабок не будет, кое-кто здесь — я думаю, для начала милая бабушка — увидит свет в конце тоннеля.

— Не подначивай его, — прошептал Быстров. Оператор строго взглянула на него.

— Озеров, давай все спокойно обсудим.

— Мы все уже обсудили. Ты понял меня?

Следователь сжал кулаки.

— Да, я тебя понял.

— Отлично.

— Еще минуту. Как там заложники?

— Мы их не трогаем. Пока.

— Я хочу знать, если у них питье и еда.

— Мы не идиоты, Точилин, в отличие от тебя.

— Озеров, слушай. Сейчас мы пришлем человека. Он войдет через черный ход. Дверь рядом с гаражом.

— Ребята, — Озеров нервно рассмеялся. — Вы с нами не шутите.

— Пойми же наше положение. Прежде, чем выполнять твои требования, мы должны убедиться, что с женщинами все в порядке. И с мужчиной, конечно.

На частоте повисло тяжелое молчание. У Быстрова вспотели ладони. Оператор вынула жвачку изо рта и бросила в мусорное ведро через плечо. Точно в цель.

Точилин стиснул трубку так, что побелели пальцы.

Озеров вздохнул.

— Идет. Но смотрите, без фокусов. Чуть что — кое-кто получит пулю в лоб.

— Ага., - Точилин усмехнулся. — А кое-кто мигом останется без баксов и самолета.

— Что ты мелешь? — прошипел Быстров.

— Осторожнее, Точилин. У меня слабые нервы.

— Мне плевать! Не слишком расслабляйся. Будь уверен, мы сидеть сложа руки не будем. И позаботься о том, чтобы у заложников с головы не упал ни один волосок. Они — гарантия твоего выживания. Все, кретин, отбой!

Точилин выпрямился.

— Капитан, мне нужен бронежилет.

Быстров нахмурился.

— Не хочешь же ты сказать…

Точилин вынул пистолет, проверил затвор.

— Именно это я и хочу сказать.

Быстров набрал в грудь воздуха.

— Я пойду, — выпалил он.

Точилин, уже забывший о его существовании, дернулся.

— Капитан, не пори горячку. Ты должен руководить операцией.

— Именно поэтому я и должен. Мне будет стыдно сидеть здесь, когда ты рискуешь.

— Не может быть и речи.

Точилин отвернулся. Быстров схватил его за рукав.

— Саша, выслушай меня. У тебя жена и сын. А у меня никого. Ты гений, ты монстр сыска. Ты должен продолжать дело Нестерова. Дело Судьи. Мы не можем рисковать тобой.

Точилин ехидно улыбнулся.

— Мне начать аплодировать?

— Да ну тебя к черту! Я серьезно.

Несмотря на ироничное выражение лица следователя, Быстров видел в его глазах огонек тревоги за семью.

— Ты прав, как всегда. Ладно. Хочешь лезть в пекло — кто я, чтобы сказать «нет»?

Быстров надел под форменную рубашку бронежилет. Ему дали микроскопический жучок размером с ноготь. Когда его впустят («Если впустят», вставил Точилин), Быстров должен прикрепить его к стене.

— Ну, — Точилин хлопнул его по плечу. — С Богом.

На слабых ногах Быстров шел к дому. Самые трудные двести шагов в его жизни. Слепые окна дома холодно изучали его. Капитан чувствовал себя раздетым.

Он обогнул дом, каждую секунду ожидая выстрела в затылок.

И он раздался.

Капитан заорал. Так испугался, что забыл лечь на землю.

Секунды понадобились ему, чтобы сообразить, рядом всего лишь хрустнула веточка.

Быстров завертел головой. Увидел мелькающий в траве пушистый хвост.

Белка вспрыгнула на поваленный тополь. Приподнялась на задние лапки, принюхиваясь. Обернулась и насмешливо взглянула на капитана милиции.

— Пошла, дура! — зашипел тот.

Кашлянув, он постучал в дверь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});