Всего одна неделя - Линда Ховард

– Ничего, – без малейшего сочувствия возразил железный лейтенант. – Ты крепкая. Выдержишь.

Возражать было бессмысленно: опыт показывал, что, если лейтенант Бладсуорт принял решение, он уже ни за что не передумает. Поэтому я решила отомстить чисто по-женски. Просто вспомнила вдруг, что рука еще немного побаливает, так что Уайатту пришлось помочь мне нанести макияж, чтобы спрятать синяки. Кроме того, оказалось, что волосы не хотят слушаться, а потому он должен заплести их в косички. После нескольких неудачных попыток Уайатт раздраженно пробурчал что-то себе под нос и заявил:

– Ну все, хватит. Ты уже достаточно меня наказала. Пора выезжать, иначе я опоздаю на работу.

– Неплохо было бы тебе научиться заплетать косы, – заметила я, сделав большие невинные глаза. – Наша дочка наверняка когда-нибудь будет носить косички, и ее очень порадует, если папочка сумеет их заплести.

При упоминании о дочке лейтенант мгновенно растаял, однако сумел достаточно быстро взять себя в руки.

– У нас будут только мальчики, – решительно парировал он, поднимая меня со стула. – Никаких девочек. Мужскому населению семьи придется сплотиться и выступить единым фронтом.

Я успела схватить блокнот за секунду до того, как меня вывели в гараж и практически воткнули в «форд». По крайней мере, сидя в департаменте полиции, можно будет продолжить собственное расследование.

Когда мы приехали на место и Уайатт открыл передо мной дверь, я сразу увидела офицера Вискосая. Он был в граждан ском, а потому я решила, что Вискосай только что закончил работу и направляется домой. Офицер остановился и в знак приветствия поднял руку.

– Мне очень понравился ваш десерт, мисс Мэллори, – признался он. – Хорошо, что я задержался на службе, а то и не попробовал бы.

– Рада доставить удовольствие, – вежливо ответила я, улыбаясь. – Позвольте поинтересоваться, где вы тренируетесь? Это сразу заметно.

Офицер немного растерялся, но тут же пришел в себя.

– В молодежной христианской организации.

– Когда вся эта история закончится и я смогу вернуться ча работу, с удовольствием покажу вам свой клуб «Фанаты тела». Мы предлагаем целый ряд программ, и у нас имеется самое новое, первоклассное оборудование.

Тем временем Уайатт незаметно, но упорно подталкивал меня вперед. Прежде чем свернуть за угол, к лифту, я обернулась и крикнула:

– Пока, до встречи!

– Ты можешь не флиртовать? – прорычал Бладсуорт.

– Я не флиртовала, а занималась бизнесом.

Двери лифта открылись, и мы вошли. Уайатт нажал кнопку своего этажа.

– Именно флиртовала, и ничего больше. Так что прекращай свои штучки.

Шеф Грей разговаривал с группой детективов, среди которых оказались Макиннис и Форестер. Едва мы появились, он замолчал, поднял голову и принялся внимательно наблюдать за тем, как Уайатт эскортирует меня в кабинет. Начальник был одет в темно-серый костюм и яркую синюю рубашку. Я наградила прилежного ученика ослепительной улыбкой и в знак одобрения подняла большие пальцы; шеф смущенно поправил галстук.

– Кажется, произошла тактическая ошибка, – пробормотал Уайатт, усаживая меня в собственное кресло. – Однако менять что-то уже поздно, а потому просто сиди здесь и составляй списки, хорошо? Среди сотрудников немало ребят с высоким уровнем холестерина, а потому старайся не слишком улыбаться, чтобы не случилось сердечных приступов. Кроме того, даже не пытайся флиртовать с теми, кому за сорок, кто страдает лишним весом и кто женат, а также с теми, кому еще нет сорока и кто свободен. Поняла?

– Но я вовсе не кокетка, – обиженно возразила я и вытащила блокнот. Ведет себя просто как настоящая собака на сене. Это необходимо записать.

– Факты свидетельствуют об обратном. После того, как ты сказала шефу, что ему идет синий цвет, он полностью перешел на синие рубашки. Так что, думаю, тебе стоит подсказать бедняге какой-нибудь новый оттенок.

– Ах, как мило! – просияла я. – Мистер Грей, должно быть, в тот же день отправился по магазинам.

Некоторое время Уайатг молча, с огромным вниманием изучал потолок, а потом поинтересовался:

– Может быть, хочешь кофе? Или диетической колы?

– Нет, спасибо, пока ничего не надо. А где же устроишься ты? Ведь я заняла твой стол.

– Где-нибудь, – неопределенно ответил Уайатт и вышел.

Скучать было некогда. То и дело в кабинет заглядывали люди, благодарили за пудинг и просили дать рецепт. То есть рецепт просили, конечно, женщины. Мужчинам подобное и в голову не приходит. В перерывах между разговорами я смотрела в свой блокнот, рисовала всякую чепуху и время от времени записывала некоторые детали, которые могли иметь какое-то значение, а могли и не иметь. Однако магическое звено, способное скрепить цепь в единое целое, так и не обнаружилось.

Когда наступило время ленча, в кабинете появился хозяин. В одной руке он держал белый пакет с двумя сандвичами, а в другой – две банки с напитками. Первым делом он согнал меня с кресла – понятия не имею, что за секрет таят его кресла и почему он никак не хочет ими делиться. Потом он уселся и принялся за еду, одновременно рассматривая рисунки в блокноте и читая записи.

Мое творчество особого успеха не имело. Понравилось лейтенанту лишь собственное имя: Уайатт нарисовал вокруг него сердце, пронзенное стрелой. Но тут же нахмурился, обнаружив новый список злоупотреблений.

Покончив с сандвичем, Бладсуорт наконец заговорил:

– Ребята из лаборатории выяснили, что черные волосы натуральные, а не крашеные. Кроме того, они принадлежат человеку азиатского типа, и это очень важно. Среди твоих знакомых много этнических азиатов?

Вопрос заставил меня задуматься. В нашей части страны не так уж много граждан азиатского происхождения. В колледже я дружила с несколькими из них, но никаких отношений между нами не сохранилось.

– После колледжа не могу вспомнить никого.

– Не забывай, что коренные американцы, то есть индейцы, тоже имеют азиатские корни.

А вот это совсем другое дело! Вблизи резервации восточных чероки жило немало представителей этого племени. Среди моих знакомых многие имели индейские корни, но убивать меня им было абсолютно незачем.

– Придется как следует подумать, – наконец заключила я – И составить список.

Уайатт ушел, а я занялась составлением перечня всех знакомых коренных американцев. Однако, прилежно записывая имена, я понимала, что лишь напрасно трачу время. Никто из них не мог покушаться на мою жизнь.

Пришлось вернуться к началу. Я написала: «Волосы азиатского типа». Но разве не из таких волос делают все качественные натуральные парики? Эти волосы крепкие, прямые и блестящие, а потому с ними можно делать все, что угодно, даже красить и завивать. Немного подумав, я написала слово «парик» и обвела его кружочком.