Гражданские войны - Аппиан

2. Кассий, по прозванию Пармский, был оставлен Кассием и Брутом в Азии с флотом и войском для взимания денег. Когда умер Кассий, он, не думая, что подобная же участь постигнет и Брута, выбрал себе из родосского флота тридцать кораблей — столько, сколько он считал нужным снарядить, — а остальные, за исключением священного корабля, сжег, чтобы родосцы не помогли поднять восстания. После этого он вышел в море со своими кораблями и с упомянутыми тридцатью. Клодий, посланный Брутом на Родос с тринадцатью кораблями и заставший на Родосе возмущение — к этому времени умер уже и Брут, — вывел охрану, состоящую из трех тысяч тяжеловооруженных и выступил против Кассия Пармского. Прибыл к ним и Турулий, имея с собой еще много других кораблей и деньги, ранее собранные с Родоса. К этому флоту, представлявшему известную силу, стекались все, кто находился на морской службе в различных частях Азии; они снабдили его, насколько могли, тяжеловооруженными, а также гребцами из числа рабов или пленных, пополняя состав их при посещении островов также и островитянами. Явился к ним и Цицерон, сын Цицерона, и все знатные граждане, которые бежали с Фасоса. Скоро накопилось весьма значительное число и полководцев, и солдат, и кораблей. Присоединив к себе еще Лепида[462] с другим войском — тем, которое подчинило Бруту Крит, они поплыли в Ионийское море к Мурку и Домицию Аэнобарбу, стоявшим там во главе больших сил. Из них одни вместе с Мурком отплыли в Сицилию и свои силы присоединили к силам Секста Помпея, другие остались у Аэнобарба, где образовали самостоятельную партию. Вот что образовалось прежде всего из остатков партии Кассия и Брута.

3. Цезарь и Антоний после победы при Филиппах совершили торжественное жертвоприношение и воздали публичную хвалу войску. Для распределения наград за победу первый из них отправился в Италию, чтобы раздать воинам земли и распределить их по колониям; он выбрал себе это дело, так как был нездоров, Антоний направился в провинции, находившиеся по ту сторону моря, для сбора обещанных воинам денег. Вновь Цезарь и Антоний распределили между собой провинции, присоединив к тем, которые были у них прежде, принадлежавшие Лепиду. Цизальпинскую Галлию было решено, по требованию Цезаря, оставить самостоятельной провинцией в соответствии с решением Цезаря старшего. На Лепида было возведено обвинение в том, что он передался Помпею; было решено, если обвинение окажется в глазах Цезаря ложным, дать Лепиду взамен другую провинцию. Солдаты, отслужившие в войсках положенный срок, были отпущены, за исключением восьми тысяч, которые просили разрешения продолжать военную службу; Цезарь и Антоний приняли их, разделили на отряды и зачислили в преторианские когорты.[463] Последнюю часть войска составляли солдаты, перешедшие от Брута: всего их было одиннадцать легионов пехоты и четырнадцать тысяч всадников. Из них Антоний получил для своего заграничного похода шесть легионов и десять тысяч всадников. Цезарь четыре тысячи всадников и пять легионов; из них он дал Антонию два легиона, взяв взамен из тех, которые Антоний оставил под начальством Калена в Италии. И так Цезарь отправился в Ионийское море.

4. Антоний, явившись в Эфес (41 до н. э.), совершил торжественное жертвоприношение богине[464] и тех, кто после поражения Брута и Кассия сбежались в храм и умоляли о милости, отпустил, за исключением Петрония, бывшего соучастника убийства Цезаря, и Квинта,[465] предавшего в Лаодикее Кассию Долабеллу. Затем, созвав эллинов и другие народы, населявшие часть Малой Азии около Пергама — из них некоторые присутствовали в качестве посольства при заключении договора, другие были сюда вызваны, — он сказал им следующее: "Вас, эллины, завещал нам ваш царь Аттал.[466] Вскоре же мы показали себя по отношению к вам добрее, чем был Аттал: от той подати, которую вы платили Атталу, мы вас освободили до тех пор, пока не явилась в этой подати нужда, — ведь и у нас есть люди, ищущие популярности в народе. А когда нужда явилась, мы назначили вам сумму взноса не в зависимости от ценза, чтобы, таким образом, иметь подать в постоянном размере; нет, мы предписали вносить каждый раз известную долю поступающего урожая плодов, чтобы и в неурожайные годы не испытывать недостатка вместе с вами. Когда же те, кто взял у сената на откуп[467] эти поступления, стали вас обижать и требовать гораздо больших взносов, Гай Цезарь убавил ваши взносы на треть, а чинимые вам обиды прекратил: ведь он поручил вам самим собирать подать с земледельцев. И его, такого человека, наши лучшие граждане называли тираном, и им вы выплачивали много денег, им, убийцам вашего благодетеля, действуя при этом против нас, мстивших за него.

5. Теперь справедливая судьба окончила войну не как вы хотели, но как этого требовало право. Если бы с вами поступить как с союзниками наших врагов, то вы заслуживали бы кары; но так как мы охотно верим, что вы действовали по принуждению, мы освобождаем вас от большего наказания; однако мы нуждаемся в деньгах, в земле, в городах для наград победившему войску. А ведь в нем двадцать восемь легионов тяжеловооруженных, что составит вместе со всеми, кто еще находится в войске, свыше 170.000 человек; сверх того есть еще конница и масса других войсковых частей. По этому количеству людей вы можете видеть вместе с тем и то, в каком количестве денег мы нуждаемся. Для раздачи им всем земли и городов Цезарь и отбыл в Италию; если определить это одним словом, — он поехал туда, чтобы выселить Италию. На вас же, чтобы вы не были выселены с вашей земли, из городов, домов, храмов и могил, мы наложили взнос денег, не всех — этого вы и не могли бы выполнить, — но части их, притом самой незначительной; этим вы, я думаю, останетесь довольны. Того, что вы дали нашим врагам в два года, — а отдали вы им подать за десять лет, — будет нам достаточно, но получить мы это должны в течение одного года: этого требуют наши нужды. Вам, услышавшим от такой нашей милости, я мог бы еще прибавить только одно: ни на кого из вас не налагается такое наказание, которое равнялось бы вашей провинности".

6. Так говорил Антоний, сообщая о вознаграждении для двадцати восьми легионов пехоты. Я думаю, что указанное им число объясняется тем, что, хотя легионов было сорок три, когда в Мутине они заключали договор и давали такие обещания войску, война сохранила всего лишь двадцать восемь легионов. Эллины еще во время его речи бросались на землю, говоря, что в силу проявленных по отношению к ним со стороны Брута и Кассия принуждения и насилия они заслуживают не наказания, а сострадания; что они охотно дали бы благодетелям требуемое, но находятся в нужде из-за их врагов, которым они приносили не только деньги, но в счет денег и утварь, и украшения, из которых при них же чеканилась монета. И, наконец, просьбами они добились разрешения в два года внести подать, полагающуюся за девять лет. Царям, династам и свободным городам было предписано внести остальное, сообразно с силами каждого.

7. Когда Антоний объезжал провинцию, Луций, брат Кассия, и все прочие, бывшие в страхе и узнавшие о его милостях в Эфесе, пришли к нему с мольбой о прощении. И он простил всех, кроме участников убийства Цезаря: к ним одним он был беспощаден. Также он успокаивал наиболее пострадавшие города: ликийцев освободил от податей и советовал им заселять Ксанф, родосцам отдал Андрос, Тенос, Наксос и город Минд; города эти были вскоре отняты у них за слишком суровое с их стороны управление. Лаодикейцев и тарсийцев Антоний объявил свободными и снял с них подати, а проданных из числа тарсийцев в рабство освободил особым приказом. Афинянам, пришедшим к нему хлопотать о Теносе, он вместо Теноса дал Эгину, Икон, Кос, Скиаф и Пепареф. Проходя по Фригии, Мисии и стране галатов в Азии, Каппадокии, Киликии, Келесирии, Палестине, Итурее и остальным областям, занятым сирийцами, Антоний на всех наложил тяжелые подати и творил суд над городами и царями: в Каппадокии над Ариаратом и Сисинной, причем содействовал воцарению Сисинны, прельстившись красотой матери его, Глафиры; в Сирии он изгнал тиранов, правивших городами.

8. В Киликии Антоний упрекал явившуюся к нему Клеопатру за то, что она не приняла участия в походе Цезаря; скорее объясняя, чем оправдываясь, они указывала, что она немедленно послала к Долабелле свои четыре легиона и, имея готовую к отплытию часть флота, была задержана ветром и тем, что в очень скором времени Долабелла потерпел поражение; что она сама с хорошо снаряженным флотом отправилась в Ионийское море против Кассия, дважды угрожавшего ей, в случае если она будет сражаться в союзе с Антонием и Цезарем, воюющими против его партии; тем не менее она отправилась, не боясь Кассия, не остерегаясь Мурка, подстерегавшего ее на море; все это она делала, пока зима не принесла вообще много вреда, а ей причинила болезнь, из-за которой она и позднее не могла выступить; тем временем они уже одержали победу. Антоний, пораженный, помимо внешности, также и умом Клеопатры, тотчас влюбился в нее как юноша, хотя ему в это время исполнилось уже сорок лет. Говорят, он от природы был всегда влюбчив; также говорят, что он был увлечен красотою Клеопатры, когда она была еще ребенком, а он юношей, в звании начальника конницы, сопровождал в Александрию Габиния, руководившего походом.