Корабль Древних - Пол Макоули

Последний из городов на берегу длинной-длинной реки назывался Сенш. Выжженный солнцем город с прячущимися в тени пальм узкими улочками, пыльными площадями с саманными домиками под плоскими крышами. Вокруг раскинулись бесконечные плантации саго, финиковых пальм, апельсинов, гранатов, бананов и всякого рода земляных орехов.

Кроме того, здесь разводили верблюдов или по крайней мере очень похожих на них существ.

Жители Сенша были стройными ловкими людьми, весьма искусными в изготовлении посуды и стекла. Их маленькие черные глазки без век поблескивали под низкими нависающими лбами, коричневая и черная кожа в разной степени сохранила следы чешуек.

— Змеи, — назвал их комиссар Сенша, маленький деятельный человек, который жил в саду, плавающем над дворцом из розового песчаника, — его официальной резиденции. Казалось, комиссар Дрин весьма охотно готов был ей услужить, но Анжела не спешила высказывать свои пожелания.

Через несколько дней она встретилась с архивистом Сенша, грузным прихрамывающим мужчиной. Его звали господин Нарьян. Он принадлежал к той же расе, что и капитан первого захваченного Анжелой корабля. Она видела, как Нарьян нырнул с причала широкой площади на берегу и грациозно поплыл, в воде его движения были удивительно ловкими. Они сидели с Анжелой в маленькой чайной рядом с верблюжьим базаром. Сначала он делал вид, что не понимает, кто она. Анжеле нравились его лукавые неторопливые манеры. Она ничего от него не требовала, даже того, чтобы он признал ее тем, кто она есть на самом деле. Как тосковала она по беседе с равным себе.

Архивист боялся Анжелы, но хорошо умел этот страх скрывать. Он вел легкий разговор, объясняя смысл процессии, которая как раз двигалась мимо, говорил, что людей лишили разума, может, в наказание, а может, из-за того, что он называл излишним пристрастием к религии. Говорил, что понимает, какой долгий путь у нее за плечами, и она усмехнулась этой аллегории.

Слегка встревожившись, архивист сказал:

— Я не хотел тебя оскорбить.

Чтобы скорее найти общий язык, Анжела заговорила о своем собеседнике. Она указала на его свободную рубаху с широким поясом и заметила:

— Ты одеваешься как… абориген. — Она чуть не сказала «змей». — Это что, твое религиозное пристрастие?

Он объяснил ей то, что она уже знала: он — городской архивист. У него было круглое добродушное лицо с изборожденным глубокими морщинами лбом и тяжелым тройным подбородком.

— Люди здесь, — начала Анжела, — так многообразны. В каждом городе своя раса. Когда я покидала эти места, не было известно ни одного вида разумных существ нечеловеческого происхождения. В этом как раз одна из причин моего поведения. Ко мне относятся как к правительнице… В чем дело? Или я похожа на богиню?

— Хранители покинули мир очень давно. Сейчас подступает конец света.

Архивист проговорил это механически, смысла ее вопроса он не понял.

Анжела возразила:

— Всегда есть люди, которые считают, что живут при конце света. Мы сами полагали, что история подходит к концу: все звездные системы Галактики обследованы и нанесены на карты, все обитаемые миры обустроены. Я слышала, что Хранители, которые, должно быть, являются моими потомками, сотворили множество рас, и каждая называет себя людьми, даже те, кто выглядит так, что сразу ясно — они не люди, они не могли произойти от кого-то, хоть отдаленно напоминающего человека.

— Чистокровные расы называют себя людьми, потому что не имеют другого слова для того состояния, в котором пребывают. Это касается как преображенных, так и непреображенных рас. И, в конце концов, у них ведь не было названия, до того, как их сотворили, — мягко сказал архивист и просительным тоном добавил: — Люди Сенша невинны. Мы за них не несем ответственности.

Анжела заявила, что, если судить по той войне за преобразование, которой она стала свидетелем выше по реке, люди его профессии заняты не очень-то благим делом. Она описала военные действия и задала архивисту массу вопросов, на большинство из которых он не сумел ответить. Не спрашивая ее разрешения, он записал описание войны за преображение и все ее вопросы на пластинку, используя систему диакритических знаков. Анжелу это позабавило.

— Ты слушаешь, что рассказывают тебе люди.

— Их рассказы очень важны. В конце концов, это единственное, что остается. Единственное, что остается от человеческой истории. Эти рассказы все выдержат и переживут.

Анжела задумалась над этим и, помолчав, сказала:

— Я так долго была вне истории, что не уверена, желаю ли снова стать ее частью.

Она устала. Пока она путешествовала, можно было не вспоминать, что она сбежала от корабля и от своего экипажа, а сейчас подошел момент, когда придется принять решение. Разговаривать ей больше не хотелось, и она оставила архивиста. Он был достаточно умен, чтобы не пойти за ней, и тем еще больше понравился Анжеле.

Она нашла себе подходящее жилье: двухэтажный домик с балконом, окна выходили на большой двор, укрытый в тени палисандрового дерева. Его хозяева, благодарные ей за внимание, были счастливы предоставить дом в ее распоряжение. Тут же явились другие люди с подарками: мебель, ковры, продукты, вино, музыкальные инструменты, сигареты, картины, листки пластика, в которых Анжела узнала книги, пластины с изображением сцен из далекой истории мира, которые, очевидно, украли с древних надгробий в низовьях реки.

Некоторые из пришедших остались с ней, в основном молодые люди. Анжела занялась сексуальными экспериментами. В полном объеме со змеями это было невозможно, однако она придумала целую гамму приятных и очень многообразных развлечений. По вечерам она любовалась танцорами, смотрела представления теневого кукольного театра, слушала под аккомпанемент серебряной флейты и двухструнной гитары тяжелые носовые звуки песен лучшего в городе поэта.

Дни проходили очень приятно, но однажды в чайной у верблюжьего базара к ней подошел архивист и сообщил, что ее корабль движется к Сеншу.

Анжела изобразила беззаботность, которой на самом деле вовсе не чувствовала. Она ожидала, что корабль найдет ее, но не так скоро. Она завязала с архивистом разговор, и в конце концов они оказались в ее доме. Увидев многолюдную компанию, он сделал серьезную мину и мягко посоветовал ей не пользоваться услугами горожан. Анжела резко возразила:

— Мне с ними весело, что в этом дурного?

Архивист опустил глаза. Тогда она поняла, что он не может с ней спорить и ощутила укол стыда.

Она приказала подать чай и оладьи с медом и стала рассказывать ему о впечатлениях своего долгого путешествия по реке, потом забросала архивиста вопросами о пределах власти Дрина, о том, как поддерживается порядок в городе. Она поймала одну из машин и показала ему:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});