Шопоголик и брачные узы - Софи Кинселла

Такое ощущение, что в последние несколько недель я видела совсем другого Люка. Более молодого, более ранимого Люка, о котором ничего не известно окружающему миру. После встречи с Элинор он некоторое время был очень тихим. Ни буйных эмоциональных вспышек, ни драматических сцен. В каком-то отношении Люк просто снова стал нормальным. Но все еще оставался таким отрешенным, таким изможденным. О работе и думать было нечего. Недели две он спал и спал — по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки. Как будто эти десять лет работы на износ все-таки настигли его.

Теперь Люк постепенно снова становится самим собой. Вновь появляется уверенность в себе и отсутствующее выражение лица — когда он хочет скрыть от окружающих свои чувства. На прошлой неделе он заходил в свой офис — все как в былые времена.

Внешне все стало прежним — но не совсем. Я вижу, что кроется за этим. Я вижу, как Люк работает. Как он мыслит, чего он боится, от чего хочет избавиться в своей жизни. Мы уже два года вместе. Мы жили вместе, мы были удачной парой. Но теперь я чувствую, что узнала его таким, каким не знала раньше.

— Я все время возвращаюсь мыслями к разговору с матерью. — Люк, нахмурившись, смотрит в свой стакан. — Это все еще кажется мне странным.

— Странным? — помолчав, переспрашиваю я. — Почему?

— Я никогда не слышал, чтобы она так говорила. Это казалось ненастоящим. — Люк поднимает глаза. — Даже не знаю, верить ли ей.

Я наклоняюсь и беру его за руку.

— Люк, если она не говорила тебе этих слов раньше, это не значит, что они не искренни.

Я твержу ему это каждый день с той самой встречи с Элинор. Сколько же можно мусолить. Я хочу, чтобы Люк принял то, что она сказала, — и был счастлив. Но он слишком умен для этого. Несколько мгновений Люк молчит; уверена — опять мысленно прокручивает тот разговор.

— Некоторые вещи, которые она сказала, кажутся правдой, а другие — сплошной фальшью.

— Что именно показалось фальшью? — оживленно спрашиваю я. — Так, для интереса?

— Что она так гордится всем, что я сделал — от основания компании до выбора тебя в жены. Это не совсем… даже не знаю… — Люк мотает головой,

— Мне казалось, это очень даже неплохо! — брякаю я, прежде чем успеваю прикусить язык. — То есть… по-моему… вполне в ее стиле…

— Но потом она сказала кое-что еще. Сказала, что с моего рождения не было дня, когда бы она не думала обо мне. — Люк смолкает в нерешительности. — И то, как она произнесла это… Я по-настоящему поверил ей.

— С самого рождения? — огорошенно спрашиваю я.

На листке, который я вручила Элинор, ничего похожего не было! Я снова забираю у Люка джин с тоником и, погрузившись в раздумья, отпиваю глоток.

— Похоже, она действительно говорила то, что думала. Собственно… я это знаю. Главное — она хотела сказать, что любит тебя. Пусть даже это звучало не совсем естественно — но ей было важно, чтобы ты это знал.

— Полагаю, что так. — Люк смотрит мне в глаза. — И все же. Я не могу относиться к ней по-прежнему. Нельзя войти в одну и ту же воду дважды.

— Нет, — говорю я после непродолжительного молчания. — Что ж, может, это и к лучшему.

Заклинание развеялось. Люк наконец проснулся. Я придвигаюсь ближе и целую его.

— Пойду облачаться в свою рясу.

— Ты разве не в этой привиденческой брезентухе будешь? — с ухмылкой спрашивает Люк.

— Ну, я собиралась. Но раз уж ты ее видел, поищу, пожалуй, что-нибудь другое… — Я поднимаюсь и останавливаюсь в нерешительности. — Послушай, Люк. Если тебе сегодня что-нибудь покажется странным, просто… держись как ни в чем не бывало, ладно?

— Ладно, — с удивлением отвечает Люк.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Люк бросает на меня косой взгляд. — Бекки, а мне больше ничего не нужно знать?

— Нет, — невинным тоном говорю я. — Нет, не думаю. Увидимся.

20

В голове не укладывается, что я довела все до этого момента. Честно — поверить не могу, что это происходит на самом деле. Я облачена в свадебное платье. В моих волосах сияющая тиара.

Я — невеста.

Когда Робин ведет меня по пустынным, безмолвным коридорам «Плазы», я чувствую себя немного как президент в голливудском фильме.

— Красавица в пути, — бормочет она в свою штуковину, пока мы шествуем по красному плюшевому ковру. — Красавица приближается.

Мы сворачиваем за угол, я мельком замечаю свое отражение в большом старинном зеркале —и меня точно ударяет током. Конечно, я в курсе, как выгляжу. Не зря же полчаса проторчала перед зеркалом в номере. И все же, увидев себя внезапно, я не могу поверить, что эта девушка под вуалью — я.

Это я!

Я собираюсь пройти по главному залу «Плазы». И четыре сотни человек станут следить за каждым моим движением. О господи.

Господи. Что я делаю?

При виде дверей меня охватывает паника, пальцы судорожно стискивают букет. Ни за что не получится. Я рехнулась. Я не могу этого сделать. И я хочу удрать.

Но удирать некуда. Ничего не остается, кроме как идти вперед.

Эрин и другие подружки уже ждут, и, когда я приближаюсь, они дружно принимаются ахать над платьем. Понятия не имею, как их зовут. Все это — дочурки друзей Элинор. После сегодняшнего дня я, возможно, их никогда больше не увижу.

— Струнный оркестр. Мелодия для Красавицы, — шепчет Робин в передатчик.

— Бекки!

Какое счастье — это Дэнни, в парчовом сюртуке и кожаных брюках, с бронзово-бежевой программой церемонии.

— Выглядишь супер!

— Правда? Все в порядке?

— Эффектно! — твердо объявляет Дэнни.

Он поправляет шлейф, отступает на шаг, чтобы окинуть все взглядом, потом достает ножницы и отхватывает кончик ленты.

— Готово? — спрашивает Робин.

— Думаю, да, — бормочу я, преодолевая легкую дурноту.

Распахиваются двойные двери, и я слышу шорох — четыре сотни человек разворачиваются на своих сиденьях. Струнный оркестр начинает играть тему из «Спящей красавицы», и подружки невесты двигаются по проходу.

И внезапно я выхожу вперед. Я ступаю в зачарованный лес, подхваченная музыкой. Блуждающие огоньки мерцают над головой. Под ногами благоухают сосновые иглы. Пахнет сырой землей, чирикают птицы, доносится плеск маленького водопада. С каждым моим шагом распускаются цветы, расправляются листья, и у людей перехватывает дыхание от этого зрелища. И впереди я вижу Люка, прекрасного принца, что ждет меня. И наконец я начинаю расслабляться. И наслаждаться.

Я иду и чувствую себя как прима-балерина, исполняющая причудливый арабеск на сцене Ковент-Гарден. Или как кинозвезда, идущая за своим «Оскаром». Играет музыка, все смотрят на меня, в моих волосах сверкают драгоценные камни, и на мне самое красивое платье, какое только можно вообразить. Я знаю, что ничего подобного в моей жизни уже не будет. Никогда. Приблизившись к концу прохода, я замедляю шаг, вбирая в себя эту атмосферу, запоминая и деревья, и цветы, и чудный запах. Стараясь сохранить в памяти каждую мелочь. Наслаждаясь каждым магическим мгновением.