Смех баньши - Вера Космолинская

— Кто ты, что вторгся в этот дом без приглашенья? — чопорно спросила королева, сложив руки на поясе, где они бы в любом случае не дрожали.

Колдун с обиженным удивлением поднял бровь.

— Забывчивость не лучшая черта правительниц, леди. Твое приглашение было на кончиках копий твоих воинов. Отчего же ты о нем забыла?

— Я звала человека, называющего себя моим пропавшим братом, несчастным безумным Мерлином.

Колдун понимающе рассмеялся.

— Ах, вот оно что. Обознались. Я никогда не называл себя твоим братом, и уж никак не несчастным безумцем. Слава всем богам, ничего общего.

Королева возмущенно дернулась.

— Но ты зовешь себя Мерлином!

— Не я зову себя Мерлином. Меня зовут Мерлином. Но я вовсе не твой брат, королева Ганеида.

— Тогда зачем ты явился сюда! Поднять бунт и захватить корону под чужим именем?!

— Вот уж что мне не нужно, так это твоя корона. Оставь себе. Мое королевство не от мира сего. Не веди же себя неразумно, иначе и впрямь можешь вызвать бунт. Со своей же стороны скажу, что не желаю его, и даже буде он случится, не воспользуюсь, хоть бы мне пообещали золотые горы.

— Ты лукавишь!

— Нет. И если тебе больше нечего сказать, прощай, леди.

Мерлин убрал ногу с крыльца и отвернулся.

— Постой! — вдруг выкрикнула королева. — Мерлин! — Он остановился, и она сбежала вниз с неожиданной прытью, а потом впилась ему в лицо пронизывающим взглядом.

— Ведь ты не Мерлин, верно?

— Это всего лишь имя.

Она не услышала.

— Ты совсем не похож на себя! И как помолодел! — Она невольно коснулась своей начинающей дряблеть щеки и покрылась резкими малиновыми пятнами. — Ну конечно! Сын дьявола! Всегда так говорили! Явился во всем блеске, чтобы надо мной посмеяться! Так, ублюдок?!

И она исступленно кинулась на него выставив когти как дикая кошка, собираясь расцарапать ненавистное лицо. Колдун мягко перехватил ее и какое-то время удерживал. Королева вскоре взяла себя в руки и всхлипнула.

— Ненавижу тебя, Мерлин! Ненавижу!

— Утешься тем, что я не твой брат, — сказал тот. — Так что тебе во мне? — И он легким шагом пошел прочь, оставив ее приходить в себя. Уже выходя за ворота он опять услышал позади яростный крик.

— Да как ты смеешь отрекаться от меня, Мерлин?!

— Иррациональность, — сказал Мерлин своим спутницам, — самая очаровательная и обескураживающая человеческая черта. Приходится с ней мириться, раз на ней держится мир! Ну что — следующим пунктом заглянем в Стоунхендж?

* * *

Настроение у всех было приподнятое, что неудивительно, учитывая, что значительная часть собравшихся была уже навеселе, выступая в этот небольшой увеселительный карательный поход. Задорно плескались по ветру яркие разноцветные флажки, звенела сбруя, рассыпанным чугунным горохом стучали копыта, вздымалось до петухов и опадало нестройное пение. Вокруг Тараниса, немало его раздражая, с высунутым языком восторженно носился Кабал, набирающий вес и рост с пугающей скоростью. Если дело так пойдет дальше, его самого начнут принимать за лошадь.

— Ну и чем хорошим кончится эта Дикая охота? — скептически проворчал Гавейн. — Подожжем лес, вытопчем все к чертовой бабушке, народ распугаем? Устроим показательное мамаево нашествие?

— К чему так разрушительно? Вот ты лучше скажи, что бы ты сделал на месте того парня, к которому мы первому нагрянем?

Олаф поглядел назад оценивающим взглядом.

— Что бы сделал? Ну, выпендриваться-то было бы бесполезно. Скажем, изобразил бы счастья полные штаны, постарался всех слегка подпоить, а потом составил бы компанию с визитом к любимому соседу. Праздники продолжаются.

— Очень мудро, верно?

Так оно и случилось. Первый же сомнительного происхождения форт сдался без боя, с криками радости и клятвами в вечной верности. Его хозяин со слезами умиления вышел при полном параде встречать долгожданных гостей не только с хлебом и солью, но и с бочонками вина и эля, и зарезав чуть не всех имевшихся под рукой свиней для царского угощения. После основательной задержки мы двинулись дальше, отягощенные еще и дополнительным отрядом этих радушных хозяев, а в следующем пункте назначения все веселье повторилось. К ночи уже чуть не все малое королевство оказалось пьяным в стельку. А к утру, с похмелья, все еще раз повторили. Пересказывать, честно говоря, да и вспоминать противно. Но по крайней мере обошлось без жертв, если не считать по пьяни разбитых лбов и целой пачки пергаментов, скрепленных печатями, свидетельствующих, кто же на самом деле теперь в Камелоте хозяин.

На другой день все-таки начались небольшие приключения. И какой же великолепный в то утро был туман! Пробираясь в жемчужной пелене, сперва мы абсолютно невзначай наскочили на небольшую стоянку неведомо как просочившихся саксов. Боя, однако, не вышло. Они уставились на нашу развеселую ораву вытаращенными глазами. Мы — на них, примерно с той же боевой готовностью. В следующее мгновение кое-кто из британцев вошел наконец в раж и с боевыми воплями едва не бросился вперед. Саксы тоже опомнились и похватались за топоры и луки, меж тем как наиболее богато и хорошо одетый из них, придя в себя, поднял пустую ладонь и крикнул: «мир!», в то же время жестом другой руки показывая своим, чтобы не вздумали напасть первыми. Хорошо, что некоторые вовремя это заметили и с помощью дисциплинированного Кея, мне удалось сдержать атаку.

Выяснилось, что пришельцы, производившие, между прочим, впечатление вполне дружелюбных и цивилизованных ребят, — всего-навсего посольство из Кантиума, явившееся с целью поговорить о возможности возобновления союзнических отношений, которые еще при жизни предыдущего верховного короля, вернее, в последние ее годы, пришли в полнейший упадок. А заодно, конечно, послы явились просто на разведку. Однако проводить разведку боем сейчас с их стороны было бы форменным самоубийством. Молодой жизнерадостный эделинг[11] лорд Хорс — так звали главу посольства, горел желанием узнать направление нашей грядущей политики. Например, надолго ли мы придумали себе это безобразие с объединением, и чем это может грозить Кантиуму или, наоборот, позволит урвать еще какой-нибудь кусочек. И на какие, собственно, земли мы претендуем.

Немалая часть бриттов выразилась о политике на ближайшее время в том ключе, что мягко можно перевести как «прибить немедленно всю эту германскую сволочь!» Находя такой подход, однако, малополитичным, от подобных советов мы отказались. И к явному неудовольствию многих, лорд Хорс был принят под покровительство и приглашен в качестве почетного гостя в Камелот. Кажется, Хорс с любопытным оживлением отреагировал на увиденного им Бедвира, воскликнув было: «И ты здесь, эделинг!..» Но Бедвир только насупился и покачал головой. Хорс слегка пожал плечами и решил больше об этом не вспоминать.