Сильнодействующее средство - Эрик Сигал

Мюриэл справедливо рассудила, что Изабель посвятила молодого человека во все детали, и теперь говорила вполне открыто.

— После вчерашнего разговора профессор Авилов раз десять мне звонил. Само собой, ему не терпится опробовать свой метод на Эдмундо. Но, насколько я поняла, за это ты должна согласиться на анализы.

Изабель растерянно помотала головой, а Джерри твердо ответил:

— Не уверен, что позволю Изабель пойти на это, миссис Циммер. Ведь если пробы окажутся положительными, ей придется жить дальше в постоянном страхе.

— Вы, мне кажется, не медик, — твердо возразила Мюриэл.

— Мам, он мой самый близкий друг, — выразительно вставила Изабель.

— Я уважаю ваши отношения, — дипломатично произнесла Мюриэл. — Но даже если бы Авилов не выдвигал это в качестве условия для лечения Эдмундо, неужели тебе самой не хочется знать?

Джерри вновь перехватил инициативу:

— Прошу прощения, но это вопрос чисто этический. Это вам не СПИД, где от положительного или отрицательного анализа может зависеть здоровье других людей. И я не вижу, чем она обязана мистеру Циммеру. И даже вам, если уж на то пошло. Не стоит требовать от нее каких-то жертв.

— Представьте себе, что у вас в семейном анамнезе есть болезнь Гентингтона, — не согласилась Мюриэл. — Разве вы не хотели бы знать правду?

— Нет, — парировал юноша. — Я бы вообще не хотел, чтоб об этом кто-либо знал. А меньше всего — моя страховая компания. Не побоюсь показаться ханжой, но, на мой взгляд, долгосрочные прогнозы на основании генетических проб только откроют ящик Пандоры. Медики уж точно начнут химичить.

— Весьма благородно с вашей стороны, молодой человек, — рассердилась Мюриэл. — Но вам-то терять нечего.

Джерри грозно поднялся.

— Совсем наоборот, миссис Циммер. У меня как раз поставлено на карту самое драгоценное, что у меня есть. — Он нежно обнял Изабель за плечи. — Я рискую потерять девушку, на которой собираюсь жениться.

При этих словах Изабель разом забыла о своей депрессии. Она с восторгом в глазах взяла Джерри за руку, а тот продолжал говорить, глядя прямо в глаза будущей теще.

— А сейчас, если вы не против, я бы отвез вас в аэропорт. Я взял на себя смелость забронировать вам билет до Сан-Диего. Я спущусь и подожду в машине, а вы тут пока закончите свои дела.

Он поцеловал Изабель и оставил мать с дочерью наедине.

Мюриэл сделала попытку растопить лед.

— Ну и характер у твоего молодого человека! Давно вы знакомы?

— Не твое дело! — огрызнулась Изабель.

— Представляю, как ты на меня сердишься.

— Не думаю, что это удачное слово, мама, — резко сказала девушка. — Ты предала папу, а он тебе верил.

— Но почему ты не хочешь взглянуть на это с другой стороны? — продолжала мать. — Эдмундо ведь не просто твой биологический отец — возможно, именно его генам ты обязана своими талантами.

— Перестань! — с горечью отрезала Изабель. — Надеюсь, ты не ждешь, что я скажу тебе спасибо?

— Все, чего я прошу, это капля понимания. Видит бог, я допустила ошибку, но я за нее наказана.

Внезапно в их разговор встрял чужой голос. Это был профессор Авилов собственной персоной, бодрый и напористый.

— Доброе утро, дамы. Могу я составить вам компанию?

Мюриэл подняла глаза и беспомощно ответила:

— Конечно.

Наблюдательный русский тут же приметил на столе третий прибор и поспешил поправиться:

— Или я мешаю важному разговору?

— Не беспокойтесь, профессор, — ядовито ответила Изабель, — моя мать не собирается больше ни с кем консультироваться. Ваши фанфары останутся при вас.

— Фанфары меня не интересуют, доктор да Коста. Я прежде всего врач и призван спасать больных.

— А заодно и приумножать свою популярность, — добавила Изабель.

— Мне кажется, вы несправедливы, — возмутился Авилов.

— По правде говоря, что вам кажется — меня не волнует.

Мюриэл не выдержала:

— Вы не могли бы прекратить эту перебранку? Речь идет о жизни человека!

Изабель хотела возразить, что в этой драме по меньшей мере две жертвы, но Авилов не дал ей сказать.

— Вы совершенно правы, миссис Циммер. Именно поэтому я и поспешил известить вас о своем решении. — Он выдержал картинную паузу, желая придать больше веса своим словам. — Я уже договорился о лечении маэстро Циммера по моей методике.

— Вот это новость! — обрадовалась Мюриэл.

— Конечно, никаких гарантий я вам дать не могу. Сегодня многие передовые методы лечения применяются в карибских клиниках. Оборудование там у них — по последнему слову техники. А разрешения на применение экспериментальных препаратов не требуется. Думаю, нам всем следует как можно скорее отправиться в Сент-Лусиа.

— Спасибо вам, доктор. Большое спасибо. — Мюриэл с трудом сдерживала слезы.

— Вот и чудесно, — объявил русский и резко встал. — Все заинтересованные стороны я буду держать в курсе. — Он не преминул добавить: — К ним, безусловно, относится и доктор да Коста.

— Не стоит утруждаться, доктор Авилов. И лучше всего, если я вообще больше никогда о вас не услышу.

Джерри Прахт знал, что по-настоящему успокоить Изабель можно только одним способом.

— Айза, давай поженимся прямо сейчас.

— Что?

— Ты меня слышала. Если хочешь, я даже готов просить благословения у твоего отца. То есть — Реймонда, разумеется.

— Ни за что не позволю тебе жениться на мне. В генетическом плане я — бомба замедленного действия.

— Но я же тебя люблю.

— Я тебя тоже. Именно поэтому ты не должен этого делать. У меня выбора нет, а у тебя — есть.

— В таком случае, — заявил он, — я передумал.

— Насчет чего?

— Насчет твоей генетической пробы. По крайней мере, тогда у меня будет пятьдесят шансов из ста, что ты скажешь мне «да».

— Если честно, это единственная причина, почему я готова согласиться. Во всем остальном я поддерживаю то, что ты говорил маме. С той минуты, как мне сказали, я спать не могу. Даже если результат окажется ужасный, по крайней мере, я буду знать. С другой стороны, если мы позволим это сделать Авилову, вряд ли он станет держать язык за зубами.

— Тут я согласен. Могут что угодно болтать о врачебной этике — когда дело касается знаменитостей, медики такие же трепливые, как все.

Изабель горестно вздохнула.

— Но не все еще потеряно, — заявил Джерри. — Это, может, и против правил, но я навел кое-какие справки и нашел одного человека, который не станет выдавать нашу тайну этому жирному русскому.

— Откуда такая уверенность?

— Это его бывшая жена. — Он подмигнул. — Сейчас она замужем за гарвардским профессором Адамом Куперсмитом, работает вместе с ним в иммунологии. А когда Авилов только начинал, именно она с рвением опричника помогала ему разрабатывать тест на Гентингтона. Насколько я слышал, она замечательный человек. Судя по всему, этот Авилов с ней обошелся по-свински.

— Вообще-то, другого от него и ждать нельзя.

Джерри не стал откладывать в долгий ящик, тут же позвонил доктору Куперсмит и назначил встречу.

Несмотря на мучившие ее мысли, Изабель невольно отметила необъяснимое сходство между собой и не потерявшей привлекательности русской докторшей.

Аня приняла их в своем кабинете в Гарвардской школе медицины, и все ее лицо, а в особенности глаза выражали сочувствие, на какое способен только человек, сам переживший трагедию.

Она безоговорочно приняла условие конфиденциальности и даже настояла на том, что сама произведет забор крови.

— Черт! — простонала Изабель. — Я уколов боюсь.

— Уколов все боятся. — Аня улыбнулась. — До того, как сдать экзамен на врача, я работала лаборанткой. С иглой обращаться умею, уж поверьте.

Она не только не хотела причинить пациентке боль, но и всячески старалась психологически ее поддержать. Взяв у девушки кровь, Аня пообещала:

— Как только что-то прояснится, я вам сразу позвоню.

— В любое время дня и ночи! — попросила та.

Аня понимающе кивнула.

— Не волнуйтесь. Мой муж научил меня и секунды лишней не держать больного в неведении.

— Хороший, наверное, человек ваш муж, — заметил Джерри.

— Да, очень хороший. — В ее голосе вдруг послышалась печаль. Делая вид, что ничего не произошло, она добавила: — Адам был бы рад с вами познакомиться. Может, как-нибудь поужинаем вместе.

— Было бы здорово, — обрадовалась Изабель. — Но сначала — анализ.

— Конечно, — согласилась Аня Куперсмит с грустной улыбкой. — Делу время, потехе — час.

За пару дней до этого пришло первое письмо от Рея. Оно было написано на фирменной бумаге частной школы Ковентри, с золотым тиснением, и пришло как нельзя вовремя.

В выходные они не стали сидеть, как привязанные, у телефона в ожидании звонка, а сели в машину и отправились с ним повидаться. Хотя им было что скрывать, поездка удалась на славу.