В начале войны - Андрей Еременко

Спустя два года, когда эта территория была освобождена, многое еще напоминало о трагических событиях, которые разыгрались в роще Шумейково в сентябре 1941 г. Здесь лежали сожженные бронемашины, разбитые автомобили, счетверенные пулеметы, неразорвавшиеся снаряды, патроны, гильзы.

Товарищи, фамилии которых я привел выше, в течение месяца с помощью местных жителей разыскивали трупы генералов и других командиров, погибших 20 сентября 1941 г. в роще Шумейково. Им удалось найти труп генерал-полковника Кирпоноса, генерал-майора Тупикова.

Трупы генералов Кирпоноса и Тупикова были доставлены с места первоначального погребения на станцию Сенча, а отсюда специальным поездом в Киев, где 18–19 декабря 1943 г. были похоронены с воинскими почестями.

К таким катастрофическим итогам привело грубое попрание Сталиным азбучных истин военной стратегии. Но на этом дело не ограничилось. Враг, реализовав план по оккупации значительной части Украины, обеспечив свой южный фланг, завладев ресурсами богатейших областей нашей страны, получил свободу рук для удара в сердце советской державы, по ее столице Москве.

Замысел гитлеровского командования в запланированном им комплексе операций, целью которых было овладение Москвой, сводился к следующему: ударами сильных группировок из Духовщины, Рославля и Шостки в восточном и северо-восточном направлениях расчленить фронт обороны наших войск, окружить и уничтожить войска Западного и Брянского фронтов в районе Вязьмы и Брянска, не допустив их отхода к Москве. В дальнейшем мощные подвижные клинья должны были охватить Москву с севера и юга и во взаимодействии с наступавшими на Москву с запада и юго-запада 9, 4 и 2-й армиями овладеть советской столицей.

Директива гитлеровской ставки на осуществление этой решающей операции, получившей кодовое наименование Тайфун, была издана 16 сентября.

Подготовка к операции заняла около двух недель. Они ушли на перегруппировку и щедрое пополнение войск группы армий Центр. Если на 15 сентября в ней насчитывалось 58 дивизии, при этом на московском направлении действовало 46 дивизий, то на конец сентября на Западном направлении против трех наших фронтов — Западного, Резервного и Брянского — было уже 77 дивизий (в том числе четырнадцать танковых и восемь моторизованных), что составляло 38 % всех пехотных и 64 % всех танковых и моторизованных дивизий, находившихся на Восточном фронте. К этому же времени все дивизии были пополнены, их численность, за редким исключением, почти равнялась штатной. Наступление группы армий Центр поддерживалось 2-м воздушным флотом, насчитывавшим 950 самолетов. В результате противник получил превосходство над нашими войсками по личному составу в 1,4 раза, по танкам — в 2,2 раза, по орудиям и минометам — в 2 раза и по самолетам — более чем в 2,5 раза.

Как явствует из сказанного, одним из главных трамплинов для взятия советской столицы враг считал район Брянск, Орел.

Чтобы овладеть как можно скорее этим районом, наступавшая здесь 2-я танковая группа под командованием Гудериана была тоже пополнена и состояла теперь из семи пехотных, пяти танковых, четырех моторизованных, одной кавалерийской дивизий и одной моторизованной бригады.

На рославльском направлении цротив 50-й и 3-й армий действовали три армейских корпуса 2-й гитлеровской армии.

На 30 сентября положение войск танковой группы (с 6 октября 2-я танковая армия) Гудериана, по его собственному свидетельству, было следующее:

48-й танковый корпус выступил из района Гадяч, Штеповка и направился через Недригайлов на Путивль…

24-й танковый корпус выступил из Глухова на Севск, Орел, имея впереди 3-ю и 4-ю танковые дивизии, за которыми следовала 10-я мотодивизия.

47-й танковый корпус (18-я и 17-я танковые дивизии) выступил из Ямполя, продвигаясь своим правым флангом в направлении на Севск.

29-я мотодивизия должна была следовать уступом влево на Середина Буда.

Оба корпуса (35-й и 34-й армейские корпуса. — А. Е.), на которые была возложена задача обеспечения флангов, выступили, двигаясь частью сил через Костобобр, частью через Ромны, 1-я кавалерийская дивизия располагалась на западном берегу реки Судость в районе севернее и южнее Погар{2}.

Таким образом, на брянском направлении противник превосходил нас по численности больше чем в два раза, а по танкам — больше чем в 10 раз. На направлении главного удара превосходство было еще более значительным.

Общее наступление на Москву началось 30 сентября. Противник, используя свое громадное превосходство в силах, нанес свой первый удар на левом крыле нашего фронта, на недавно прирезанном фронту участке, в стык 13-й армии и группы генерал-майора Ермакова. Главный удар наносили 47-й и 24-й танковые корпуса. Спустя два дня был нанесен мощный удар и по войскам двух других фронтов, оборонявших московское направление.

Части 13-й армии и группа генерала Ермакова, получившие еще 28 сентября приказ о переходе к обороне{3}, завязали напряженные бои. Вражеская группировка превосходила войска 13-й армии и группы Ермакова по людям в 2,6 раза, по артиллерии и минометам в 4,5 раза, превосходство в танках было абсолютным, так как танков у нас здесь почти не было. К исходу 30 сентября войска 13-й армии вели упорные бои с мотопехотой и танками противника, наступавшими в направлении Севск, Суземка. Особенно сильное давление противник оказывал на левый фронт 13-й армии.

Группа генерала Ермакова к исходу дня вынуждена была отойти на восток. Связь с ней нарушилась.

Танковые и моторизованные части врага, развивая наступление, к вечеру 1 октября на участке 13-й армии уже заняли Середину Буду, а 25–30 танков прорвались на ст. Комаричи.

На участке группы Ермакова 24-й танковый корпус своими мотомехчастями и пехотой при поддержке 150 танков и 30–40 самолетов 1 октября в 13.00 занял город Севск, отрезав группу Ермакова от 13-й армии. Вместе с тем создалась угроза охвата всего левого крыла Брянского фронта крупными силами танковых и механизированных соединений противника. Здесь действовало со стороны врага около 500 танков. Из района Севска 24-й танковый корпус развил наступление на Орел, 47-й танковый корпус — на Карачев, Брянск, а 29-я моторизованная дивизия, усиленная пехотой и пулеметными подразделениями, развернула наступление во фланг 13-й армии, стремясь сломать ее фронт. Этот фланговый удар был направлен в самое больное место 13-й армии. Он был самым опасным и для всего нашего фронта, так как угрожал ему полным окружением.

2 октября обстановка на фронте стала еще более напряженной. 2-й гитлеровская армия, перейдя в наступление, прорвала оборону в полосе правого соседа — 43-й армии Резервного фронта. Развив успех на стыке 43-й и 50-й армий, противник 5 октября захватил Жиздру, поставив под угрозу правый фланг и тыл 50-й армии. Было ясно, что части 2-й армии стремятся соединиться восточнее Брянска с войсками Гудериана и окружить всю нашу брянскую группировку. На левом крыле фронта противник продолжал развивать наступление. Отразив в районе Хутора Михайловского контрудар соединений 13-й армии, части 47-го и 24-го танковых корпусов противника 3 октября овладели Орлом, глубоко охватив войска Брянского фронта с востока.

Здесь следует сказать несколько слов об Орле. В тылу Брянского фронта, на расстоянии 200–250 км от переднего края, в Орле находился штаб Орловского военного округа. Командующим войсками округа был генерал-лейтенант А. А. Тюрин. Он часто приезжал к нам для ознакомления с положением дел на фронте и в свою очередь информировал нас о мероприятиях по организации обороны города.

Таким образом, Тюрин отлично знал, что происходит на фронте, а мы имели основание считать, что знаем положение в глубоком тылу фронта. Орел находился за пределами района, отведенного Брянскому фронту. Ответственность за оборону Орла была возложена на Военный совет Орловского военного округа. 30 сентября, когда на левом крыле фронта противник прорвал нашу оборону, я сообщил об этом начальнику штаба Орловского округа (Тюрина в это время в городе не было). Одновременно дал ряд практических советов об использовании сил и средств, имевшихся в распоряжении округа, для организации обороны города. Я знал, что в это время в Орле было четыре артиллерийских противотанковых полка. Кроме того, в районе Орла сосредоточился гаубичный артиллерийский полк, который должен был перейти в подчинение фронта, но так как он был далеко от линии фронта и не успел прибыть к определенному сроку, я передал его Орловскому военному округу для усиления обороны города. В распоряжении штаба округа имелось также несколько пехотных частей, находившихся в самом городе.

Начальник штаба округа ответил мне по телефону, что обстановка им понятна и что оборону Орла они организуют как следует. Он заверил меня даже, что Орел ни в коем случае не будет сдан врагу.