Тайна василиска (СИ) - Александра Черчень

Они старались принимать всех. И порядки в то время были очень жесткими. Если новенький не приживался — его казнили. Как правило, палачом был Черный Принц. Ильсор убийства не любил, а Дана… вроде бы тоже. А кицунэ получал от этого какое‑то болезненное удовлетворение.

Увы, все мы сходим с ума по — разному. В то время душу чернохвостого лиса терзали совсем другие демоны, чем ныне.

Роман между василиском и человечкой завязался далеко не сразу. Кроме того, что они были разных видов, да и Ильсор слишком уважал Дану, как боевую подругу и коллегу… она просто была не в его вкусе. Ну, как сначала казалось. Но потом образ светловолосой женщины все чаще появлялся перед внутренним взором василиска, все глубже западал в сердце, опутывал душу. Пришел час, когда держать чувства при себе стало нереально. Его к ней тянуло… до физической боли, до иссушающей душу тоски. Это было ненормально… но никакого приворота не было, разумеется, Ильсор проверялся.

Но даже после того, как василиск стал ухаживать за столь внезапно объявившейся дамой сердца, все не стало разом хорошо и мирно. К тому времени между ним и этой самой дамой уже было много курьезов и недопониманий. От личных, ибо Дана была консервативна и в связях, в отличие от Ильса, очень разборчива. До разногласий идеологического характера. Как никак, Дана основала факультет "Долга и Чести", а Ильсор "Интриг и Пакостей".

Но постепенно девушка, конечно, сдалась. Все было хорошо… Примерно полгода.

А потом началась смута. Волнения вокруг такого приюта разного сброда, как Академия, не могли не подняться. И этот оплот почти рухнул. Почти рухнул, невзирая на всю силу Ильсора, изворотливость Эдана Хрона и магию Даны.

Ильсор замолчал.

Секунды казались тягучими, как теплая карамель… но полынно горькими.

— Дальше по официальной легенде Дана принесла себя в жертву, благодаря чему у Академии появилась защита и мы выстояли, — шепотом сказала я.

— Да… — раздался невеселый смешок от моего собеседника. — Вот только не себя, Невилика. Не себя. Угадай, сколько силы освободится, если убить человеческую магичку?

— Не знаю, — честно ответила я, которая никогда не интересовалась жертвоприношениями.

— Немало, но для спасения Академии… определенно не хватит и десятка леди Милохор, — хмыкнул Ильсор. — А вот если угробить на алтаре одного реликтового господина Дешворта… силы можно получить очень много! А если прибить его не просто так, а с прицелом на будущее, то можно остаться с вечным генератором сил в своем распоряжении.

— Это каким образом? — не совсем поняла я механику выгодного и с дальним прицелом убийства Ильса.

— Это душу расщепить, моя дорогая, — любезно подсказал Ильс. — А тело сковать и оставить живым. Энергия вырабатывается и тут же течет куда надо!

Я похолодела, а после, запнувшись, спросила:

— Она разделила душу и тело?..

— Она убила часть души, Невилика… — почти неслышно ответил Ильсор. — Я был в таком шоке, и так цеплялся за существование, что разделил себя. Сам не знаю, как получилось. Но даже того, что она расщепила — хватило на защиту Академии. А моя несчастная тушка до сих пор валяется где‑то в подвалах и обеспечивает Академию и всякую прибившуюся к ней нечистую силу энергией. В общем — после смерти я оказался полезнее, чем при жизни! Все, как Дана и говорила…

— И что потом?

— А потом подоспел Эдан Хрон, который одним ловким движением снес голову нашей общей подруге, но вот мне помочь уже никак и ничем не мог. Разве что умереть по — нормальному не дал… с — с-с — скотина многохвостая! Браслеты подчинения были в первую очередь для того, чтобы удержать меня в этом мире. Имея на руках часть моей души и мое все еще живое чешуйчатое тело, наш черный лис искренно надеялся меня воскресить. Чем очень долго и занимался. Даже убивать стал меньше, так его захватила идея дать кому‑то жизнь.

— Но почему вы всех обманываете?!

— Почему в итоге я подлец, а она молодец? Невилика, ты представь себе, какая очередь из алчущих меня — драгоценного выстроится, если об этом узнают? И так в курсе самые активные товарищи… и от них периодически очень много проблем! Ректор имел глупость не проконтролировать деятельных близнецов, а они имели глупость попасть на службу к Императору Люториану. А стало быть, когда хвостатые гаденыши снова появились тут с вполне прозрачными целями, то их нельзя было так легко и просто устранить как предшественников. Родная кровь, как‑никак!

— М — да… — протянула я. — Понятно.

— Так что вот. Такая история. Нравится?

— Нет, — честно призналась я. — Но многое становится яснее.

— Я за тебя рад, — скупо ответил Ильс.

— А выяснилось, почему ты вдруг влюбился в ту, которая тебе совсем не нравилась? — решилась задать последний вопрос.

— К сожалению, эту тайну мерзавка унесла с собой, — деланно равнодушным тоном сказал мужчина.

— Хотя догадки у меня есть.

— Какие же? — рискнула совсем уж обнаглеть я.

— Не твое дело? — предположил Ильс.

— Не мое, — покладисто признала я.

На этом завершилась наша встреча.

Ильсор сразу растворился в воздухе, видимо, уйдя переживать давнюю драму, куда‑то в подпространство. А я шла по коридорам, не отвечая на приветствия, сжимая кулаки до впивающихся в ладони ногтей… и хотела воскресить эту дрянь и убить ее лично! Как же… ну как же так можно было сделать!

От рассказа Ильсора все мои чувства скручивались в тугой, вибрирующий узел и хотелось… хотелось хоть что‑то сделать!

Но даже для василиска я ничем не могла быть полезной. Он сразу же ушел, не позволив даже слова сказать! Впрочем, подозреваю, что как раз потому и ушел. Не хотел сочувствия, а может вообще сожалел, что рассказал.

И я его понимала… Но жалко эту ящерицу противную было так, что аж злые слезы наворачивались!

Следующие дни Академию Триединства трясло и лихорадило.

Бал был уже совсем близко!

Это было волнительно для команды ответственной за подготовку, а уж о том, как предвкушали праздник остальные студенты, которых не коснулась "сахарная" организаторская доля, так вообще промолчать можно!

Мы с Ильсором доделали свою работу еще дня три назад и заслуженно отдыхали. Ну как отдыхали…. не виделись. Как я и предполагала — дух сожалел о своей откровенности. Нет, он ничего не говорил… он вообще не появлялся!

Эх, василиск… нельзя такое в себе носить столетиями. Потому и получается, что молчишь ты, как настоящий мужчина, а после выговариваешься какой‑то случайной мавке. Но мавка будет умной девочкой. Она будет молчать о том, что слышала от тебя, даже наедине с собой…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});