Деревня 'Нюркин луг', или тайна печатной машинки - Акулина Вольских

мне рукой.

— Войти? — стараясь не демонстрировать страх, спросила я. Мужчина кивнул, и, пересилив волнение, шагнула через порог в темную камеру. Я ожидала, что дверь за моей спиной тут же захлопнется, но тут на меня из темноты налетел рыжий вихрь, едва не сбив с ног.

— Женька! Женечка! — рыжая стиснула меня в объятиях так, что даже дышать стало трудно. — Они и тебя схватили?

— Нет, — я гладила её по спине, чувствовала, как оживаю в этот момент. — Я пришла вас освободить.

Дарёна удивленно отпрянула. Посмотрела на стражников, один из которых дал ей знак выйти из камеры.

Следом освободили Тимофея. Вопреки недовольству охранников, стрекоза повисла на его могучей шее, что-то бурчала сквозь слезы, и назаровцам потребовалось приложить немало усилий, чтобы расцепить этих двоих.

Часть конвоиров, забрав с собой Дарёну и Тима, вернулись обратно в замок. Я успела шепнуть друзьям, чтобы не делали глупостей и ждали меня. Объяснять подробнее не было ни времени, ни возможности.

Трое повели меня дальше. К Себастьяну. Его Градияр упрятал понадежнее. Понятно, почему.

Когда остановились у следующей двери, сердце отстукивало бешеный ритм вместе с поворотом ключа. Дверное полотно распахнулось, а свет факелов лишь немного осветил часть пола в камере.

— Иди, — мотнул головой мужчина.

Несмело двинулась к проему. Тьма тут же окутала, поглотила меня целиком, стоило мне войти. Было тихо, будто в камере и вовсе никого нет. Потом в стороне раздался шорох.

— Ты зачем вернулась? — услышала я из темноты знакомый тембр, развернулась к нему и медленно приближалась.

— За вами, — ответила негромко, а голос предательски дрогнул. — За тобой…

— Дурёха, — ответил с раздражением охотник.

— Ну и пусть.

Я пыталась разглядеть во мраке его лицо, но видела только темные очертания. Он стоял у дальней стены, не предпринимая попыток подойти ближе.

— Зря ты пришла. Уходи.

— Не смей меня прогонять! — огрызнулась я. — Это мне решать, зря или нет.

— Я чуть не убил тебя в прошлый раз! — он повысил голос, что в узком пространстве каменных стен было невыносимо громко. — Всех вас чуть не разорвал! Мало тебе было?!

— Я знаю, что это был не ты! Ты взваливаешь на себя вину за то, в чем не виноват! — так же громко кричала я. — И прекрати на меня орать!

Он замолчал. Остался стоять в том же темном углу, глядя на меня из своего укрытия. Я резче сорвалась с места, приблизилась и, скользнув ладошками по его корпусу, обняла. Прижалась всем телом, закрыла глаза. Помедлив секунду, он обнял меня в ответ. Холодные от подвальной сырости руки, пленя, сомкнулись в кольцо вокруг моей спины, ещё сильнее прижимая меня к родной груди в оборванных лохмотьях, которые недавно были серым свитером. Уткнулась носом в шею охотника, а рецепторы вмиг уловили запах костра. Я чувствовала его дыхание на своей щеке, слышала стук сердца и умирала от счастья в этих объятиях.

— Дурёха, — ласково шепнул он, поцеловал меня в висок и отодвинулся. Взял мое лицо в ладони, рассматривал меня так, будто впервые видел.

— Ну и пусть, — с глупой улыбкой ответила я.

— На выход, живее, — прервал такой нужный момент близости стражник. — По одному.

Вынужденно расцепив руки, мы друг за другом вышли из камеры. Я так же шла впереди, направляемая зоркими стражами, Себастьян ступал сразу за мной. Снова двери тронного зала открылись, и наша четверка в полном составе предстала перед взором колдуна.

— Ну? — умыльнулся он. — Веди, лучница.

— Куда? — не поняла Даша. Как, впрочем, и остальные.

Градияр расхохотался своим гнусным, зловещим смехом.

— Я потом вам всё объясню, — ответила я, понимая, что прямо сейчас не смогу выдать им и половины правды.

— Делайте, что вам велят, и скоро будете свободны, — сказал колдун, поднимаясь с трона. Вся его свита взяла нас в «коробочку», окружила с четырёх сторон и вывела на улицу, на мостовую, где уже ждали трое перепуганных парнокопытных. Я приложила палец к губам, призывая их молчать, и звери послушно закрыли рты.

Пользуясь заминкой, охотник погладил по носу серую кобылу, благодарно посмотрел на меня и кивнул. Я ответила ему улыбкой, переключила внимание на Дашу, которая вовсю обнимала оставшихся двоих узников скотного двора.

— Выдвигаемся, — сказал Градияр и вскарабкался на свою лошадь.

Путь был долгий, изнурительный. Лишь изредка наемники Градияра нам позволяли остановиться на привал, чтобы хотя бы попить. Вели на расстоянии друг от друга и не сводили глаз. Так, что даже перемолвиться о чем-то нам не удавалось. Максимум — переглядывались и улыбались друг другу, подбадривая. Ночью стерегли ещё сильнее, чем днем. Связывали по рукам и ногам на приличном отдалении друг от друга, и к каждому колдун приставил по паре наблюдателей. Мда, выбраться из такого непросто. Но сейчас мне это было не нужно.

Когда лесной пейзаж сменился широким лугом, я начала ловить на себе удивленные взгляды друзей. Каждый из них узнал место. Даже звери. Да и как, например, козёл мог не узнать тот самый луг, на котором чуть не отбросил копыта от передозировки одуванчиками?

Чем ближе мы подходили к деревне, тем сильнее менялись их лица. Даша смотрела испуганно. Тим — задумчиво. Никита все больше хмурился и, кажется, злился. Как жаль, что я не могу сейчас объяснить им всего, вынуждая мучиться в страшных догадках!

Дарёна ахнула, разглядев колючий «забор» вокруг своей родной деревни. Я и сама заволновалась. Момент «Х». Или сейчас, или никогда.

Градияр спешился с лошади, выпрямил, как мог, кривую спину и подошёл ко мне.

— Пришли, девочка. Делай, что обещала.

Я кивнула. Отошла ближе к «изгороди». Чтобы не пораниться, натянула куртку на руки и, присев, просунула кисть к самому основанию колючих кустов. Запихнула почти до плеча, приподняла камень. Снова встала на ноги, подняла подбородок и, чувствуя, как сверлят меня непонимающим и полным ужаса взглядом друзья, протянула колдуну свиток.

Глава 42

Жертва ферзя

— Нет! — закричала Даша и дернулась ко мне.

— Ты что творишь?! — Никита