Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур - Валерий Карышев

Секретарша окинула Отари еще одним презрительно-ледяным взглядом и, сделав вид, что не расслышала его колкой реплики, углубилась в какие-то бумаги.

Неожиданно в приемной зазвонил телефон – аппарат белого цвета, с глухой панелью. Нетрудно было догадаться, что это была внутренняя связь начальника РУОПа со своим секретарем. Девушка сняла трубку.

– Хорошо, – она кивнула, – обязательно. – Девушка положила трубку, встала и направилась к двери противоположного кабинета. Открыв ее, она вошла в кабинет зама. Пробыв там не более двух-трех минут, секретарша вернулась обратно, затем приоткрыла дверь кабинета начальника и сказала, обратившись к Отари:

– Вы можете пройти.

Отари встал, еще раз откашлялся, одернул пиджак, проверил, не сбился ли узел галстука, и вошел в кабинет начальника РУОПа.

Это оказалось более чем просторное помещение, вероятно служившее некогда кабинетом первому секретарю райкома партии. Имелась здесь и еще одна дверь, ведущая, должно быть, в комнату отдыха. Огромный стол занимал середину помещения, вокруг него стояли многочисленные стулья. Вероятно, здесь начальник РУОПа проводил свои совещания. Обстановку дополняли многочисленные офисные шкафы и кожаный диванчик с креслами и журнальным столиком. В дальнем конце комнаты размещался еще один стол – на сей раз обыкновенных размеров, уставленный телефонами, заваленный бумагами и папками. К столу были придвинуты два кресла. В третьем, стоящем с другой стороны стола, под портретом президента сидел сам начальник РУОПа.

Это был мужчина лет сорока – темноволосый, темноглазый, с приятными чертами лица. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы образ не портили тонкие сухие губы, которые начальник сжимал в узкую полоску.

Отари кивнул полковнику и приблизился к столу. Начальник также ответил Отари коротким кивком и, указав рукой на одно из стоящих возле стола кресел, сказал:

– Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста.

При этом полковник не протянул руку для приветствия. Отари тут же отметил это, и в нем вновь всколыхнулась обида. Даже чиновники из администрации президента здороваются с ним за руку, а тут всего лишь полковник, пусть и начальник РУОПа, не пожелал этого сделать!

Отари собрался уж было начать разговор, но начальник жестом остановил его.

– Одну минуточку, – сказал он, – сейчас придет мой заместитель, и тогда мы начнем с вами беседовать.

«Зачем нам нужен заместитель? – удивленно подумал Отари. – Неужели мы не можем поговорить вдвоем? Ладно, в конце концов, ему виднее... Скорее всего он просто боится себя скомпрометировать. Все же как-никак я являю собой фигуру довольно одиозную. Мало ли что могут подумать его сотрудники, узнав, что их начальник говорил о чем-то с глазу на глаз с Отари...»

Через несколько минут дверь открылась, и в кабинет вошел невысокий худощавый мужчина с совершенно седыми волосами, хотя на вид ему было не больше сорока. Как узнал Отари в ходе последующего разговора, это был заместитель начальника РУОПа полковник Селиверстов.

Заместитель остановился возле двери и тихо произнес:

– Разрешите войти?

Начальник поднял голову и приветливо кивнул. Заместитель прошел через весь кабинет и сел в кресло рядом со столом, напротив Отари.

– Вот теперь я готов вас выслушать, – сухо произнес начальник РУОПа, обращаясь к Отари.

Он решил начать издалека.

– Мы же с вами в некотором роде коллеги, – произнес он и посмотрел на реакцию присутствующих. Те удивленно переглянулись. – Я ведь не так давно работал тренером общества «Динамо», и ко мне приходили многие подполковники и полковники. Сейчас эти люди уже стали генералами, – и Отари назвал несколько фамилий, стремясь прозондировать почву.

Начальник РУОПа прервал его:

– Мы в курсе всей вашей деятельности, Отари Давидович, и знаем о том, какие у вас обширные связи... Поэтому, если можно, давайте сразу перейдем к существу проблемы.

«Интересно, – подумал Отари, – и как много они обо мне знают? Конечно, и дураку ясно, что определенный компромат на меня есть – на что же человеку враги, если не для того, чтобы доносить».

– Хорошо, по существу так по существу... – согласился Отари. – Я пришел к вам по пустяковому вопросу. Дело в том, что сын моего близкого друга, погибшего в автокатастрофе, попал в беду и проходит по одному из уголовных дел, которое ведет ваша организация.

– Можно узнать фамилию задержанного? – спросил заместитель начальника, взял ручку и листок бумаги, чтобы записать сведения.

Отари назвал фамилию Бадри.

– Когда он был задержан оперативным составом?

– Кажется, два или три дня тому назад, – ответил Отари.

Начальник РУОПа нажал на кнопку вызова, и секундой позже в кабинет вошел тот самый мужчина, который сопровождал Отари. Селиверстов протянул ему листок с записью. Тот взглянул на фамилию, тут же подошел к полковнику Ушакову и, наклонившись, прошептал ему что-то на ухо.

Ушаков кивнул головой, тут же снял телефонную трубку и набрал две цифры. На том конце незамедлительно отозвался мужской голос.

– Послушай, Иван Александрович, – обратился к невидимому собеседнику начальник, – тут ко мне пришел Отари Давидович... Да, тот самый... По поводу одного своего земляка, – и он назвал фамилию Бадри. – Это по твоему департаменту он проходит?

Мужчина стал что-то скороговоркой объяснять начальнику. Тот только кивал головой. Минут через пять разговор был закончен. Ушаков положил трубку и в упор посмотрел на Отари.

– Похоже, Отари Давидович, у вашего знакомого возникли достаточно серьезные проблемы, – сказал он. – Боюсь, что ничем помочь вам мы не сможем.

– Да ведь дело-то пустяковое... – вновь начал Отари. Но начальник прервал его:

– Это уже не нам с вами решать, пустяковое оно или нет. Это будет решать следователь, а в дальнейшем – суд.

– Так уж сразу и суд? – улыбнулся Отари. – Может, до суда дело и не дойдет? Может быть, если вы вопрос решить не можете, с ним сможет разобраться заместитель начальника ГУВД Москвы или замминистра МВД?

Такая открытая похвальба связями Ушакова просто взбесила. Он даже в лице изменился.

– Я уже говорил, Отари Давидович, что мы прекрасно осведомлены о ваших немалых связях в чиновничьей и офицерской среде, но поверьте мне на слово – для вас же будет лучше, если вы не будете вмешиваться в это дело.

Речь Ушакова Отари очень не понравилась, и не потому, что он фактически угрожал ему. Дело было в другом – подобная осведомленность правоохранительных органов о делах Отари говорила о многом.

– А почему моя скромная персона вызывает у вас столь пристальное внимание? – спросил он.

На несколько секунд в кабинете воцарилась полная тишина. Наконец Ушаков глубоко вздохнул.

– Мы тут, – начальник посмотрел на своего заместителя, – сидим и удивляемся, как вы, можно сказать, покровитель криминального мира, московской мафии, умудряетесь выходить сухим из воды?

– А в чем дело? – насторожился Отари. – Вы что, обладаете какими-то фактами? У вас есть доказательства? С какой стати, спрашивается, вы записываете меня в крестные отцы мафии?

– По крайней мере, вы сами подобным образом пытаетесь себя преподнести через прессу и телевидение. Насколько я знаю, вы не отрицаете своих связей с преступным миром? Не так ли?

– Нет, не отрицаю, – подтвердил Отари. – А что, разве за это судят?

– Судят за какое-то конкретное преступление, – пристально взглянув в лицо Отари, устало сказал Ушаков.

– Тогда чем объясняются ваши претензии? – не унимался разъяренный Отари. – Вы в чем-то меня подозреваете? Тогда предъявите обвинение!

Ушаков испустил еще один вздох.

– К сожалению, все наши подозрения не имеют твердой юридической базы, по которой вас можно было бы привлечь к уголовной ответственности.

– Даже так? – раздраженно сказал Отари. – А вам не кажется, что вы слишком много берете на себя?

– Послушайте, Отари Давидович, – сказал начальник, – я не пойму, кто к кому пришел? Кажется, вы явились ко мне с просьбой?

– Да никакой просьбы у меня нет, вам показалось, – перебил Ушакова Отари. – Я просто пришел поговорить, но вижу, что разговора у нас с вами не получилось. Я могу идти? – Он встал с кресла.

– Конечно, можете, – ответил Ушаков. – Только подождите секундочку, я сейчас вызову человека, который проводит вас вниз. – И начальник снова взялся за телефонную трубку.

Отари вышел из кабинета, даже не попрощавшись. Всю дорогу до выхода он кипел от злости. «Сначала полтора часа продержали меня в приемной, можно сказать, унизили, – думал он, – а потом, совершенно ни во что не вникая, тут же отфутболили! Нет, это им так с рук не сойдет! Я придумаю, как разобраться с этим Ушаковым, а заодно и с его помощником!»

* * *

Из РУОПа Отари поехал в свой офис. Он вошел туда мрачнее тучи. Накричал на охранника возле лифта по какой-то пустяковой причине – что случалось с ним крайне редко. Отари всегда славился своей осторожностью и обходительностью. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Отари, оказалось присутствие в приемной двух гостей – дяди Левана и Вахтанга. Вот уж кого он сейчас хотел бы видеть меньше всего!