Легион Фалькенберга - Джерри Пурнелл

Фалькенберг не ответил. Возможное нарушение контрактов с наемниками всегда создает щекотливую ситуацию. Наконец он сказал:

— Не могу винить вас в том, что вы не захотели ввязывать полк в войну с теми, кто нам платит.

Часовые из числа нерегулярных частей патриотов попытались задержать Фалькенберга, который сразу направился в кабинет губернатора. Но, увидев сорок солдат в боевой броне, тотчас отступили.

Губернатор, широкоплечий человек, бывший ранчеро, разбогатевший на спекуляции различными товарами, был опытным продавцом, умеющим по-приятельски взять за локоть или потрепать по спине, в нужном месте произнести нужные слова, но опыта военного командования у него не было. Когда Гленда представила Фалькенберга, губернатор нервно взглянул на главного старшину Кальвина и на мрачных охранников за дверями своего кабинета.

— Губернатор Джек Силана, — сказала девушка. — Губернатор принимал активное участие в первой революции, и без его финансовой помощи мы бы не смогли оплатить ваш прилет сюда, полковник.

— Понятно. — Полковник как будто бы не заметил протянутую губернатором руку. — Вы по-прежнему разрешаете грабежи, губернатор? — спросил он. — Я видел по дороге.

— Вашим наемникам заплачено из налогов, — возразил Силана. Он попытался улыбнуться. — Это разорило моих солдат. Почему бы любителям конфедератов не внести свой вклад в войну? Неприятности начались, когда городская девушка оскорбила моего солдата. Он ударил ее. Горожане вмешались, а солдату на помощь пришли его товарищи. Начались волнения; чтобы их подавить, пришлось вызывать гарнизон…

— И вы утратили контроль, — сказал Фалькенберг.

— Предатели получили по заслугам! Не думайте, что они не грабят города, когда побеждают, полковник. Эти люди видели, как горят их ранчо, и знают, что Алланспорт — гнездо предателей.

— Понятно. — Фалькенберг повернулся к начальнику своей военной полиции. — Капитан, вы официально передали власть губернатору Силане перед тем, как это все произошло?

— Да, сэр. Как было приказано.

— Тогда это не забота полка. Наши солдаты участвовали? Свобода с несчастным видом кивнул.

— Мне пришлось арестовать семь рядовых и сержанта Мэги, сэр. Еще шестерых мы уже подвергли суду.

— Какие обвинения выдвинуты против Мэги? — Фалькенберг сам когда-то представил Мэги к повышению. У него злобный характер, но он хороший солдат.

— Грабеж. Пьянство на посту. Воровство. И предосудительное поведение.

— А остальные?

— Три изнасилования, четыре случая воровства и одно убийство, сэр. Они ждут суда. Прошу также провести расследование моей деятельности в качестве командира.

— Согласен. Главстаршина.

— Сэр!

— Возьмите под свое командование заключенных и созовите суд. Какие офицеры могут принять участие в следствии?

— Капитану Гринвуду врач предписал исполнение только легких обязанностей, сэр.

— Отлично. Пусть проведет формальное следствие по поводу распоряжений капитана Свободы в городе.

— Сэр.

— Что будет с этими людьми? — спросила Гленда Руфь.

— Насильники и убийца, если их признают виновными, будут повешены. Для остальных — выполнение самых тяжелых обязанностей.

— Вы повесите собственных людей? — спросила Гленда Руфь с явным недоверием.

— Не могу допустить разложения в полку! — резко ответил Фалькенберг. — В любом случае Конфедерация выразит протест против нарушения законов войны.

Губернатор Силана рассмеялся.

— Во время последней революции мы постоянно протестовали, но никто нас не услышал. Думаю, мы можем рискнуть.

— Возможно. Полагаю, вы ничего не собираетесь предпринять.

— Я прикажу прекратить грабежи.

— А раньше вы этого не делали?

— Ну, да, полковник… но, думаю, люди теперь насытили свою ярость.

— Если предыдущие приказы их не остановили, этот тоже не остановит. Вы должны быть готовы наказать нарушителей. Вы готовы?

— Будь я проклят, если повешу хоть одного своего солдата, чтобы защитить предателей!

— Понятно. Губернатор, как вы предполагаете успокоить город?

— Я послал за подкреплениями…

— Да. Благодарю вас. Прошу нас простить, губернатор, у нас с мисс Хортон есть дела. — И он вывел Гленду Руфь из кабинета. — Главстаршина, приведите мэра Хастингса и полковника Ардуэя в кабинет капитана Свободы.

— Полковника Ардуэя расстреляли, — сказал Свобода, — Мэр в городской тюрьме.

— В тюрьме? — переспросил Фалькенберг.

— Да, сэр. Я держал заложников в гостинице, но губернатор Силана…

— Понятно. Исполняйте, главстаршина.

— Сэр!

— Что вам еще нужно, проклятые сволочи? — спрашивал десять минут спустя Хастингс. Мэр страшно исхудал, на лице многодневная щетина, лицо и руки свидетельствовали о многих днях без обычных санитарных удобств.

— Всему свое время, господин мэр. Были проблемы, главный старшина?

Кальвин улыбнулся.

— Не очень, сэр. Офицер не хотел проблем с нашими солдатами… Полковник, все заложники засунуты в камеры.

— Что вы сделали с моими женой и детьми? — лихорадочно спрашивал Роджер Хастингс. — Я уже несколько дней ничего о них не знаю.

Фалькенберг вопросительно посмотрел на Свободу, но тот только отрицательно покачал головой.

— Отыщите семью мэра, главный старшина. Приведите ее сюда. Мистер Хастингс, полагаю, вы считаете, что все это моих рук дело?

— Если бы вы не захватили город…

— Это была законная военная операция. У вас есть обвинения против моих войск?

— Откуда мне знать. — Хастингс испытал приступ слабости. Уже несколько дней его почти не кормили, и его мучила тревога о семье. Ухватившись за край стола, он впервые заметил Гленду Руфь. — И ты тоже?

— Это не моя вина, Роджер. — Он едва не стал ее свекром. Она задумалась о том, где сейчас молодой лейтенант Харли Хастингс. Давно разорвав помолвку, в основном из-за политических разногласий, они, тем не менее, оставались добрыми друзьями. — Извини.

— Это твоя вина, твоя и твоих проклятых мятежников. О, конечно, тебе не нравится, когда сжигают города и убивают граждан, но это все равно происходит… и это вы начали войну. И теперь ты не можешь снять с себя ответственность.

Фалькенберг вмешался:

— Господин мэр, тем не менее у нас есть взаимные интересы. Этот полуостров производит мало продовольствия, и ваши люди не выживут без его поставок. Мне говорят, что почти тысяча ваших жителей погибла в мятежах и почти столько же ушло в холмы. Могут ваши плавильни и литейные работать с тем, что осталось?

— И после всего этого вы думаете… я ничего не стану для вас делать, Фалькенберг!

— Я не просил вас делать, спросил только: возможно ли это?

— А какая разница?

— Сомневаюсь, чтобы вы хотели увидеть, как умирают с голоду остальные ваши жители, господин мэр. Капитан, отведите мэра в ваши помещения и помогите ему привести себя в порядок. К тому времени как вы закончите, главный старшина уже будет знать, что с вашей семьей. — Фалькенберг кивком отпустил мэра и повернулся к Гленде Руфь. — Ну, мисс Хортон? Вы достаточно видели?

— Не понимаю.

— Прошу вас отстранить Силану от должности и вернуть управление городом моему полку. Вы согласны?

«Боже», — подумала она.

— У меня нет на это полномочий.

— У вас больше влияния в армии патриотов, чем у любого другого. Совету это может не понравиться, но от вас он это примет. Тем временем я пошлю за саперами, чтобы они восстановили город и пустили в ход фабрики.

Все происходит так быстро. Даже Джошуа Хортон не умел действовать, как этот человек.

— Полковник, а что вас интересует в Алланспорте?

— Это единственный промышленный район, который мы контролируем. Больше поставок вооружения извне не будет. Мы завладели всем западнее гор Темблора. Долина Мэтсона поднимается в поддержку восставшим, и скоро мы эту поддержку получим. Мы можем пройти вдоль Мэтсона до Ванкувера и взять его — а что потом?

— Как что — захватить столицу! Революция победит!

— Нет. Именно такую ошибку вы допустили в прошлый раз. Неужели вы думаете, что ваши фермеры, даже при поддержке 42-го, могут идти по ровной, изобилующей дорогами местности и выигрывать бои? В этих условиях у нас нет ни единого шанса.

— Но… — Он прав. Она всегда это знала. Когда они победили фридландцев в проходе, у нее возродилась надежда, но столичная равнина — не проход Хильера, — Значит, снова война на истощение.

Фалькенберг кивнул.

— Мы владеем всеми сельскохозяйственными угодьями. Очень скоро конфедераты начнут ощущать недостаток продовольствия. А мы тем временем будем грызть их с краев. Франклину придется отступить — что толку в колониях, которые стоят денег. Они могут попытаться высадить армию со своей планеты, но врасплох нас не застанут, да и армия не может быть очень велика. Со временем мы их измотаем.