Последняя охота Серой Рыси - Чарлз Робертс

Вслед за козлом осторожно крался, закинув уши назад и поджав хвост, черно-желтый леопард. Казалось, он охотно бросился бы на козла, если бы не страх перед глазами синьора. Он нехотя взобрался на свое сидение рядом с козлом. А белый козел с большими желтыми глазами, гордо полузакрытыми, не обращал никакого внимания на своего опасного соседа. Он небрежно жевал кусок шнурка от сапог, который он подхватил мимоходом в проходе.

За леопардом с равнодушным видом вышел лев и с чувством собственного достоинства рассеянно прошел к своему месту. Потом вышел второй лев. Он остановился у выхода и бросил взгляд, полный сомнения и недовольства, на ярко освещенную арену. Томазо резким, как взмах хлыста, голосом произнес несколько слов, и лев поспешно ринулся вперед. Но, по-видимому, он забыл свое место, так как прыгнул поочередно на три ближайших сидения. Послушный, однако, пощелкиванию хлыста, он всякий раз, словно прося извинения, соскакивал вниз. Наконец, взволнованный, он достиг возвышения, которое ему разрешено было сохранить за собой. Здесь он присел, поблескивая глазами во все стороны, и, по-видимому, сильно огорченный.

За львом бежал волк. Он злобно оскалил зубы, когда лев на минуту посягнул на его собственность. Этот зверь был полон интереса к людям, и, как только достиг своего места, он повернул голову и своими узкими зелеными глазами рассматривал ближайших зрителей, точно пытаясь смутить их. За волком вышел прекрасный бенгальский тигр. Черные и желтые полосы его шкуры лоснились, точно смазанные жиром. Он скользнул прямо к своему месту, с презрительным видом обнюхал его и разлегся перед ним. Раздалось троекратное щелкание бича, но тигр только прищурился. Мертвая тишина воцарилась кругом. Томазо бросился вперед, схватил зверя за шиворот и с силою тряхнул его. Тогда тигр слегка приподнялся, открыл свою огромную, как пещера, красную пасть и заревел хозяину прямо в лицо. Дрожь пробежала по рядам зрителей, а кое-где раздались крики испуганных женщин.

Укротитель с минуту стоял неподвижно, чтобы использовать эффект. Потом он внезапно наклонился, поднял задние лапы тигра, решительно поставил их на сидение и оставил его в этой неудобной позе.

— Вот и вся помощь, на которую ты можешь рассчитывать с моей стороны, — сказал он громким голосом.

Толпа шумно выказывала свое одобрение и восхищение. Тигр взобрался на сидение всем остальным своим телом, умыл, как кошка, морду лапой и уселся с приветливым выражением лица и приятной уверенностью, что хорошо исполнил свой номер.

Затем внимание зрителей было привлечено ко входу в клетку, где, по-видимому, произошла какая-то заминка. Томазо резко ударял бичом и злобно отдавал кому-то приказания. Но никто не показывался. Тогда огромный швед с взволнованным видом схватил вилы, — принадлежность укротителя, всегда стоявшая под рукой на случай опасности, — быстро ткнул ими несколько раз в проход и отскочил обратно. Зрители в возбуждении вскочили с мест. Что это за чудовище там сзади, которое вносит столько смятения? В следующее мгновение, в то время как бич Томазо, злобно свистя, описывал круги над головой, медленно вышел на арену маленький неуклюжий мопс темного цвета, дерзко задрав голову. Взрывы смеха раздались со всех сторон, и восхищенные зрители с хохотом уселись на свои места.

Мопс важно осмотрел всех зрителей. Потом, признав, по-видимому, самого большого из львов единственно достойным для себя противником, он бросился к нему с бешеным вызывающим лаем. Лев свысока посмотрел на собаку, словно желая показать, что этот шум ему надоел, и зевнул. Видимо разочарованный, мопс повернулся в другую сторону, подыскивая нового противника. Он увидел длинный хвост пумы, свешивавшийся с сиденья. Он бросился на него и стал терзать его, как крысу. Хвост с силою поднялся вверх, и мопс кувырком покатился через сцену.

Поднявшись и стряхнув с себя опилки, пес свирепо зарычал и закрутил свой хвостик спиралью. Злобно ощетинясь, он с угрожающим видом на цыпочках направился обратно к сидению пумы, решив смыть нанесенное ему оскорбление. На этот раз его вызов был принят. Щелкнул хлыст Томазо, но зрители были слишком взволнованы, чтобы его услышать. Огромная пума соскользнула с возвышения вниз, пробежала несколько шагов вперед и прилегла.

С пронзительным лаем мопс бросился к ней. В ту же минуту пума подпрыгнула, описав в воздухе красивый полукруг, и опустилась на землю футах в десяти за хвостом своего противника. Потом она повернулась быстро, как молния, и прилегла к земле. Но мопс в бешенстве, что ему не удалось отомстить, тоже сделал поворот и в ту же секунду напал на пуму. Затем он вцепился ей в горло. С ужасным визгом огромное животное рухнуло набок и протянуло ноги. Мопс обошел вокруг него, убедился, что враг мертв, а затем с пронзительным торжествующим лаем бросился к сидению своей жертвы, чтобы занять его. Снова щелкнул бич. Пума встала, медленно прошла к своему месту, поднялась на него и с покровительственным видом обняла мопса своими огромными передними лапами.

Еще не успели совершенно замереть аплодисменты, у входа в клетку показалась огромная туша песочно-коричневого цвета. Встав на задние ноги, с мушкетом на плече, зверь медленно и величественно обошел вокруг арены, подозрительно оглядывая мимоходом каждое из сидевших на своих местах животное, за исключением волка. Бдительные глаза синьора и Ганзена заметили, что он, проходя мимо, держался от пумы дальше, чем от других животных, и что пума зловеще прижала уши. В ту же минуту протяжный звучный удар бича пригласил их к пристойному поведению. Все обошлось благополучно, только мопс вызывающе залаял из-под лап пумы. Песочно-коричневая туша достигла предназначенного ей сиденья, которое было нелепо малой величины, с треском отбросила ружье, встала на четвереньки и с громким облегченным «у-уф» превратилась в медведя.

Синьор Томазо был доволен. Он остановился в самом центре круга. Он щелкнул бичом и пронзительно закричал. Зрители, конечно, решили, что он кричит на чистейшем итальянском языке. Немедленно все животные сошли с своих мест и расположились вокруг него, производя при этом ряд сложных эволюций, — все, кроме медведя, который, не приглашенный еще на эту кадриль зверей, оставался на месте и презрительно смотрел на всех. По данному вновь сигналу движения прекратились, и все животные, кроме одного из львов, поспешили обратно к своим местам. Лев с застенчивым видом ученика, собирающегося сдавать экзамен, медлил, стоя посредине арены. Принесли канат. Швед взял один конец его, а служитель — другой, и они начали медленно вертеть его. Синьор Томазо крикнул, лев скользнул в этот вертящийся круг и тяжеловесно начал скакать через веревку со стыдливым выражением на морде. Цирк гремел от аплодисментов. С полминуты длилось это своеобразное представление, и каждый раз, как опускался канат, раздавалось щелканье бича. Вдруг лев пустился бежать с опущенной вниз головой, взобрался на свое сидение и крепко закрыл глаза, словно ожидая побоев. Но так как его никто не бил, а зрители громко хохотали, то он снова открыл глаза и посматривал во все стороны, как будто бы желая сказать: «А что, разве я не ловко вывернулся?»