Падение Вавилона - Александр Афанасьев

ТАК РАДИ ЧЕГО ЖЕ ОНИ РАЗРУШИЛИ ОБЩИЙ ДОМ?!

РАДИ ЧЕГО?!!!

– Я принял решение, – объявил президент, – я собрал вас всех для того, чтобы объявить вам о нем. Азербайджан не будет участвовать в грязной, преступной войне, направленной на расчленение другого государства. Азербайджан не станет вором, берущим чужое. Пока я президент – этого не будет.

Постаревшая, осунувшаяся Мехрибан – она не знала о решении, которое принял ее муж. Честно – не знала, она пыталась уговорить его принять предложение американцев. Но она знала, что за этим может последовать. Слова ее мужа и главы государства могли обернуться смертным приговором для него, для нее, для их детей и внуков – для всех. На Востоке никогда не было по-другому.

Писатель – с закаменевшим лицом, чем-то похожий на мудрого Будду.

Явно испугавшийся, не знающий, куда деваться, Гуссейн.

Тофик, этот старательно пытается скрыть разочарование. После того как он окончил Вест-Пойнт, для него Америка – как второй дом, диплом об окончании Вест-Пойнта у него висит за спиной, чуть ниже портрета президента. Он может стать опасен.

Министр безопасности – крутит ручку в руках, его лицо ничего не выражает – учили британцы. Точно с таким же выражением лица он ударит вчерашнего благодетеля ножом в спину.

– Мюдюрь Алиев… – с выражением липкой почтительности в голосе заговорил Тофик, – а как же быть с нашими братьями по ту сторону границы? Разве мы не должны освободить их? Разве Азербайджан не остается до сих пор одним из последних разделенных государств на планете?

– Наши братья по ту сторону границы постучат в нашу дверь тогда, когда они сами пожелают. И если пожелают. Кем мы будем, если вышибем дверь и ворвемся в их дом с оружием? Скажи, Тофик, ты бы стал терпеть таких гостей в своем доме?

Министр безопасности хитро улыбнулся и осмотрел остальных – он первым понял замысел президента. Или решил, что понял. Все равно – если Иран разгромят – весь Северный Иран, населенный азербайджанцами, будет стремиться войти в богатое и процветающее государство Азербайджан. Может быть, не сразу – но он, по крайней мере, сразу же отделится, как отделился от разгромленного Ирака Курдистан. Тогда Азербайджан окажется на коне – он не вложит в копилку победы над Ираном ничего, кроме, может быть, предоставления аэродромов для американской авиации – но свой выигрыш получит сполна.

– Американцы не обрадуются, услышав ответ «нет», – сказал министр президенту.

– Мне все равно, что скажут мне американцы. Мы не продавались им в рабство.

– Ошибаетесь, мюдюрь[63] Алиев, – сказал писатель.

– О чем вы? – президент поднял руку, чтобы никто не смел наброситься на человека, высказавшего отличное от него мнение.

– Не имеет значения, что думаем в данном случае мы. Имеет значение только то, что думают американцы. Ваш отец, мюдюрь Алиев, в девяносто четвертом унаследовал разрушенную войной и корыстными негодяями правителями страну. Ради того, чтобы спасти ее и спасти азербайджанский народ, он продал часть богатств нашей земли американским нефтяным компаниям. Тех денег, которые нам заплатили, хватило на то, чтобы отстроить новый Азербайджан, тот самый, куда едут жить люди, даже русские. Но именно тогда американцы купили нас – и сейчас дьявол пришел за товаром.

Президент какое-то время молчал, потом сказал, глядя прямо на писателя:

– Останьтесь. Остальных я больше не задерживаю.

В молчании силовые министры и другие члены малого кабинета покидали кабинет президента, стараясь не нашуметь, ничем не обратить на себя внимание.

Президент в упор посмотрел на свою супругу, так, как не смотрел на нее никогда в жизни.

Мехрибан несколько секунд держалась – но потом не выдержала. Встала, какой-то скованной, шаткой походкой пошла к двери.

Дверь закрылась.

В этот момент в стране переменилась власть.

– Что делать? – в упор спросил президент.

Писатель провел ладонями по лицу, словно стирая маску мудрого, всезнающего божка. Теперь перед президентом сидел жесткий и решительный человек, бывший заместитель начальника отдела спецопераций КГБ СССР.

– Как только вы скажете «нет» – американцы вас уничтожат. На кону стоит больше, чем Азербайджан, – на кону сейчас стоит большой Ближний Восток. Американцы не потерпят, чтобы кто-то встал у них на пути.

– Это я уже понял. Дальше, – нетерпеливо сказал президент.

– Единственный шанс для вас – это война.

– Вы предлагаете мне принять предложение американцев?

Писатель улыбнулся.

– Конечно же, нет. Мало того что вы потеряете лицо перед подчиненными – так эта война еще и уничтожит Азербайджан. Американцы не смогут выиграть эту войну, как они не смогли выиграть ни в Ираке, ни в Афганистане. Как только американцы уйдут с Востока – мы окажемся наедине с разворошенным муравейником…

– Так что же мне делать?! – потерял терпение президент.

– Объявить войну Армении!

– То есть?

– Объявить войну Армении. Войну – за возвращение исконных азербайджанских территорий.

Президент не сказал ни да, ни нет. Президент думал.

– Война вместо войны…

– Да, война вместо войны. Если американцы в ответ на ваш отказ начнут операцию по вашему уничтожению – они начнут ее не для того, чтобы отомстить. Они начнут ее для того, чтобы привести к власти послушного им человека. Например – был один Алиев, стал другой Алиев. Но если вы объявите войну Армении и вернете захваченные территории, американцы ничего не решатся с вами сделать. Потому что вы будете героем нации. И заменить вас будет уже невозможно. Никем.

– А армянское лобби?

– Американцы отмахнутся от него. У них достаточно проблем и без этого.

Президент покачал головой. Он был мирным человеком, он никогда не хотел ни с кем войны и не жаждал каких-то военных побед. Они ему были не нужны.

– Армения…

– Или это – или то. Другого не дано.

– А американцы? Они же планируют?

Писатель улыбнулся. Он был человеком старой закалки, американцев недолюбливал. И уж точно – не боялся их.

– Вполне возможно, они решат осадить назад. Никто не начинает военную операцию, если один из флангов не только не обеспечен, а если там идет другая война. Слишком опасно, а у американцев нет резервов. Совсем. Если бы они могли расправиться с Ираном в одиночку – они давно это сделали бы. Их империя на закате, их корабль тонет – и мы должны думать о том, какими мы окажемся перед лицом Востока в двадцать первом веке. Кем мы будем – мостом от России на Восток – или злейшим врагом Востока. Не стоит повторять путь Израиля, господин президент. Мы этого не выдержим…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});