Избранные произведения. т. 2. Проводники всемирного потопа. Тот, кто использовал Вселенную - Алан Фостер

— И наоборот, если бы они провалились, ты мог сказать мне, что просто захотел в отпуск. Короче говоря, ты прикрыл себя с обеих сторон, верно?

— Все не так просто, сэр! — запротестовал Бестрайт.

Лу-Маклин отмахнулся от него.

— Я не бешусь от того, что ты заботился о себе, Бест. Инстинкта самосохранения нечего стыдиться. Но лгать ты не умеешь. Думаю, ты тоже хорошо это знаешь.

Бестрайт заколебался, затем издал нервный полувсхлип.

— Нет, сэр. Но я поступаю только обдуманно. Мне и сейчас нужен отпуск. Все-таки последняя пара дней выдалась очень неспокойной.

Он хотел встретиться с взглядом молодого человека.

— Я не принадлежу вашему классу, Лу-Маклин, и знаю это. Нубра и Амолин не могли не видеть, как они богаты, но они хотели власти больше, чем успеха.

Лу-Маклин кивнул, встал и подошел к старому программисту.

Бестрайт напрягся, потом расслабился и просиял, когда молодой человек похлопал его по плечу. Если не учитывать, что язык не слушался его, Бестрайт смотрел на мир как благодарный пес.

Трудно было представить, что помимо других своих обязанностей он возглавлял отделение из двенадцати человек, чьи методы работы были отнюдь не мягкими. Бестрайт отличался большим трудолюбием, но воображение отсутствовало у него полностью. Обязательный и неменяющийся, словно программа, он занимался компьютерами синдиката. Он был прирожденный администратор.

— Вот почему вы с Крисви — здесь, — пояснил Лу-Маклин, — а тех двоих нет. — Он перевел взгляд на Крисви. — Если Бестрайт достаточно умен, чтобы понять, насколько он глуп, то ты, Крис, достаточно умна, чтобы понять, насколько умен я.

Женщина поиграла складками своего платья, не зная, что ответить.

— Ты, определенно, слишком низкого мнения о себе, Лу-Маклин.

— Разве я когда-нибудь страдал ложной скромностью?

— Нет.

— Это не вопрос мнения, это факт. Я — здесь. А менее осторожных здесь уже нет.

— Значит, я была слишком болтлива, — продолжила Крисви, закуривая голубую сигарету легального производства, но набитую совсем нелегальным галлюциногеном, доставленным в Ивенвейт Девятым синдикатом, — сказав, что исчезновение Нубры и Амолин случайно.

Лу-Маклин кивнул.

— Как получилось, что никто из моей секции ничего не доложил мне? — она посмотрела на Бестрайта. — А тебе?

Тот энергично замотал головой.

— Ни один из моих людей ничего не знал и не предпринял. И я ничего не знал, сэр, — он нахмурился при внезапной мысли. — Все они были заняты своей регулярной работой, а Нубра отвечал за любые строгие «принудительные меры», требуемые бизнесом. Кто убрал его и Амолин? Если бы затевалось что-либо подобное, до меня, по крайней мере, дошли бы слухи.

— Пять лет, — пробормотала Крисви. — Они работали на тебя пять лет.

— Они устали от меня, — ответил Лу-Маклин, сложив руки на груди, опустив глаза и изучая сплетенные пальцы. — Ты знал об их заговоре против тебя, — с любопытством поинтересовалась Крисви. — Почему ты не сказал им об этом? Может, ничего подобного и не случилось бы.

Лу-Маклин покачал головой.

— Мозги людей так не работают, Крисви. Я немного знаю человеческую натуру. Я был вынужден изучить ее. Если бы я вступил с ними в спор со своей информацией, они бы от всего отказались. Они выиграли бы время, чтобы составить новый заговор, который я мог бы не раскрыть. Пять лет назад я обещал им, как и тебе, что за год утрою прибыль синдиката. Теперь мы самое крупное, самое преуспевающее нелегальное предприятие на Ивенвейте. Мы поглотили четыре из существующих здесь двенадцати синдикатов. Еще чуть твердости, упорства, и еще через год мы будем контролировать больше двух третей подпольной коммерции на этой планете. Мы станем доминировать в отношениях с конкурентами.

Бестрайт согласно кивнул.

— Еще я намерен расширить операции на Хеледрине и Влоксе, так, чтобы мелкие синдикаты не разгадали наших стремлений.

Крисви уставилась на Лу-Маклина, полувстав с кресла.

— Но расширение синдиката в других мирах является…

— Нелегальным? — он рассмеялся, что бывало очень редко, отрывистым, похожим на лай смехом.

— Иногда я удивляюсь тому, как устроено общество в нашей Галактике. Как здорово все запутано! Преступные синдикаты нелегальны по определению и должны ограничиваться одним миром, чтобы помешать им достигнуть опасной власти, я полагаю. В то же время легальные корпорации и синдикаты, которые разрушают поверхности целых планет своими действиями, имеют право расширяться, как им угодно. Не вижу между ними особой разницы, — в голосе Лу-Маклина звучала необычная страсть. Крисви и Бестрайт зачарованно смотрели, как он ходил по комнате. — Мы будем расширяться! Это насущный вопрос нашей безопасности. Не вижу никаких препятствий.

— Увидишь, когда информация о твоих действиях дойдет до Совета Операторов на Терра или Реставоне, — сказала Крисви. — Но ты не ответил ни на мой вопрос, ни на вопрос Бестрайта.

Она жестом указала на пожилого человека, которому, наконец удалось восстановить самообладание, поскольку он окончательно убедился, что Лу-Маклин не намерен присоединить его к Нубре и Амолин. Теперь он был очень доволен тем, как все обернулось.

Если бы шефом синдиката стал Нубра, судьба Бестрайта была бы незавидной.

— Как ты поступишь, — спросила Крисви Лу-Маклина, — наймешь убийц в другом синдикате?

— Нет, — мягко ответил он. — Это было бы опасно. Посторонние могут оказаться болтливыми, особенно когда дело такое важное и дорогостоящее. Предпочитаю все держать в секрете. Поэтому я убрал Нубру и Амолин сам. Думаю, это честнее, чем кого-то нанимать, правда? Никогда не забуду ни свои тренировки, ни пять лет, успокоивших мои основные инстинкты.

Его коллеги молчали. Такая реакция оказалась неожиданной для Лу-Маклина.

— Что с вами? — он скорчил гримасу. — Вы забыли, что я готовился? Я вполне способен оплатить свои долги.

— А как насчет твоего положения? — поинтересовалась Крисви. — Если все станет известно, твой статус понизится.

— Ах, статус, — пробормотал он. — Насколько я помню прошлогодние данные, я был занесен в двадцать четвертый класс. Вероятно, теперь я упал до тридцатого. Ну и что? Статус для меня ничего не значит.

Крисви посмотрела прямо ему в глаза и произнесла нечто, от чего Бестрайту стало не по себе.

— Ты лжешь.

Лу-Маклин сел и, поскольку сегодня был день открытий, улыбнулся ей. Это была искренняя улыбка, такая же редкая, как смех, услышанный ими от него несколько минут назад.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});