Священные камни Европы - Сергей Юрьевич Катканов

вдовье владение.

Аргументы Ричарда выглядели неопровержимыми, и Танкред, конечно, уступил, а Ричард поплыл дальше, но ему ещё не суждено было достигнуть Святой Земли. Его флот попал в бурю и корабли прибило к Кипру, куда Ричард вовсе не собирался, но, поразмыслив, он решил, что можно завоевать ещё один крупный остров, раз уж так вышло. Кипром правил тогда узурпатор Исаак Комнин, объявивший себя императором и прекрасно подходивший для свержения с престола. К тому же Исаак отказался принять Ричарда, этим освободив короля от угрызений совести, которыми он и без того не сильно страдал.

Ричард погонял Исаака по Кипру, выиграл столько сражений, сколько потребовалось и наконец сломил гордыню узурпатора. Ричард предложил Исааку сдаться, пообещав, что не закует его в железо. Тот поверил королю и сдался. Тогда Ричард, верный рыцарскому слову, заковал поверженного врага в серебряные цепи и объявил Кипр королевством. Кстати, это было самое устойчивое завоевание Ричарда – Кипрское королевство просуществовало 300 лет.

Тогда же на Кипре Ричард отпраздновал свадьбу с Беранжерой, дочерью короля Наварры Санчо Мудрого. Говорят, что Беранжеру подсунула Ричарду мама Алиенора. А может это и не так, может они и сами познакомились. Но в поход Ричард отправился ещё и не подозревая о существовании Беранжеры. Всё это случилось по дороге в Святую Землю – и знакомство, и любовь, и свадьба. История вполне достойная короля-поэта, слагавшего прекрасные песни. Но как-то это всё не очень гармонирует с суровым образом крестоносца, который во славу Христову отправился освобождать Иерусалим. А Ричард таким и не был.

И вот, наконец, Ричард прибыл в Святую Землю, прямо под Акру, которая пала под натиском Саладина так же, как и Иерусалим, несколько лет назад. Когда крестоносцы пришли в себя, они попытались вернуть Акру, штурм не удался, началась осада, которая длилась уже третий год. Под Акрой собрались значительные силы христиан, к которым недавно присоединился со всем войском ещё и король Франции Филипп. Но и Саладин не терял времени зря, он так же собрал большое войско, в свою очередь осадив осаждающих.

И тут на сцене появляется король Ричард – блистательный и великолепный, он весь – буря и натиск. Исламский хронист Боаэддин так об этом писал: «Король был страшной силы, испытанного мужества и неукротимого характера, он составил себе большую славу своими прежними войнами. Его флот состоял из 25 кораблей, наполненных воинами и съестными припасами. Он прибыл к Акре 8 июня 1191 года. Франки предались по этому поводу громким ликованиям и ночью зажгли огни. Христиане давно уже ожидали короля Англии, мы знали, что они отложили окончательный приступ до его прибытия – так высоко ценились ими его искусство и отвага. Появление короля Англии произвело большое впечатление на мусульман, ими начал овладевать страх… И вот на стенах Акры появилось знамя франков, в то же время раздались крики радости со стороны христиан. Мусульмане остановились на некоторое время… затем раздались плачь и рыдания».

Около трех лет топтались крестоносцы под Акрой, но стоило появиться здесь этому невероятному герою, и Акра тут же пала. Разумеется, Ричард не в одиночку взял Акру, последний штурм и без него был хорошо подготовлен, и всё-таки одно только его появление среди крестоносцев вдохнуло в них новые силы, которых оказалось достаточно для того, чтобы переломить ситуацию.

И Ричард радостно купался в этом море всеобщего восхищения. Ему и самому уже казалось, что в лучах его славы даже солнце должно померкнуть. Он уже верил, что в мире есть только один рыцарь, а остальные – лишь свидетели его славы.

Вот идет Ричард по взятой Акре и видит над одним домом знамя австрийского герцога Леопольда. Дом понравился Ричарду, и австрийское знамя по его приказу тут же сорвали и бросили на землю. Между тем, Леопольд проявил во время осады чудеса доблести и не заслужил такого с собой обращения. Но что он мог сделать, глядя, как срывают его знамя? Кто тут мог хоть слово сказать против Ричарда?

Ричард вообще очень легко оскорблял людей, но вовсе не потому, что ему нравилось видеть их унижение. Просто он никогда не думал о том, что чувствуют люди его окружавшие, и как они могут переживать из-за его поступков.

К примеру, король Филипп, конечно, не был таким блистательным героем, как Ричард. Но Филипп был королем. А Ричард унижал его на каждом шагу. Он, например, щедро раздавал награды вассалам Филиппа. Рыцари потом говорили: «Ещё никто не раздал столько за год, сколько он за месяц». А каково было королю Франции слышать, как его рыцари прославляют короля Англии?

Ричард задыхался без всеобщего восхищения, как без воздуха. Может ли такой человек быть религиозным? А он безусловно был религиозным, но его религиозность была страстной и нервной. Однажды, ещё в Мессине, он вдруг так глубоко почувствовал греховность своей жизни, испытал такое сильное раскаяние, что вышел к собранию епископов в одной сорочке, босой, при всех покаялся в своих грехах и потребовал бичевания. Кто знал натуру Ричарда – ни на секунду не усомнился в его искренности. Хронист писал, что Ричард «с того часа сделался богобоязненным, творил добро и избегал зла». Да куда там…

Однажды к Ричарду явился всеми уважаемый священник Фулько и сказал ему: «Говорю тебе, король, именем Всемогущего Бога, выдай как можно скорее замуж трех своих злейших дочерей. Одну зовут Гордостью, другую – Корыстью, а третью – Безнравственностью». Ричард, презрительно усмехнувшись, ответил: «Я отдаю мою Гордость за гордых храмовников, мою Корысть за корыстных цистерианцев, а мою Безнравственность за прелатов церковных». Иными словами: «На себя бы вы все посмотрели». К тому времени припадок раскаяния у Ричарда благополучно завершился, началась длительная ремиссия.

И он продолжал творить такие дела, в которых любой христианин потом каялся бы до конца дней. В плену у Ричарда было 2700 мусульман, Саладин обещал заплатить за них выкуп, но когда подходил срок выплаты , он раз за разом просил подождать ещё, оправдываясь тем, что ещё не собрал необходимой суммы. Ричард понял, что Саладин просто водит его за нос и предупредил: не заплатишь к следующему сроку – всех обезглавлю. Саладин опять не заплатил, и Ричард приказал обезглавить 2700 человек.

Это страшное преступление до наших дней все ненавистники Ричарда (как правило –ненавистники рыцарства) с удовольствием ставят ему в вину. Хотя стоило бы задуматься – а какая была у Ричарда альтернатива? Позволять потешаться над собой, как над дурачком? Льва нельзя дергать за усы. И Саладин, когда тянул с