Двум смертям не бывать - Светлана Успенская

Дом номер 3 по Ландерштрассе представлял собой скромный двухэтажный особняк, отгороженный от внешнего мира двухметровым забором, который с пейзанской элегантностью обвивали зеленые плети плюща.

Жанна позвонила в калитку. На звонок вышел усатый смуглолицый мужчина в шальварах, узорной жилетке и тюрбане.

— Можем ли мы видеть госпожу Мадлен Абдель аль-Асхат? — спросил переводчик Жора.

Смуглолицый что-то разгневанно забормотал на непонятном языке и захлопнул калитку прямо перед носом посетителей.

Бесполезно! Они даже не могли определить, на каком языке он разговаривает!

Парочка русских ходила вокруг особняка, точно кот вокруг сметаны. Затем шустрый Жора Стрельчик завязал знакомство с местной старушкой, которая дефилировала по улице, держа под мышкой черного курносого шпица. Старушка ответила на вопрос Жоры, что нет, этот дом, возле которого они стоят, не продается. Еще недавно он действительно был выставлен на продажу, но его уже купила богатая арабская семья. Однако продается прекрасная вилла неподалеку отсюда, в конце улицы, и если господа хотят посмотреть на нее, то мадам согласна их проводить. Смотреть виллу в конце улицы Жора отказался, но спросил, не знает ли мадам, кто жил в этом доме до арабов. Какая-то семья, ответила старушка, она видела их всего раз или два… А после продажи дома не видела ли мадам эту семью? Нет, не видела, ответила мадам.

Несолоно хлебавши, они вернулись в отель…

Вести, добросовестно добытые инспектором Лайзером, были куда более утешительны. С сияющим видом честного служаки он сообщил, что Морозова Наталья со своим сыном Павлом в последний раз прилетала в Цюрих 20 ноября 1998 года. Обратно в Москву Морозова вылетела 3 декабря 1998 года.

— А сын? — спросила Жанна.

— Сведений нет, — ответил довольный своим успехом инспектор Лайзер. И он внес посильную лепту в дело искоренения русской мафии! — Но если бы мальчик вернулся в Россию авиарейсом, я обязательно обнаружил бы это.

— Он мог вернуться один позже, — задумчиво заметила прокурор Крушинская.

— Я проверил это! — Исполнительный Лайзер сиял, как начищенный самовар, довольный своей сообразительностью. — Могу ответственно заявить: мальчик Морозов Павел в Москву воздушным видом транспорта не возвращался!

— А это значит… — начала было прокурор Крушинская.

— Это значит, он находится на территории Швейцарской Республики! — выпалил старший инспектор Лайзер и заработал комплимент.

— Теперь я убедилась, — благодарно сжала ему руку красивая прокурор из России, — что швейцарская полиция действительно великолепно работает! Наверное, это потому, что у нее такие великолепные полицейские, как вы!

Инспектор Лайзер счастливо потупился. Несмотря на жену и троих детей-школьников, он был готов хоть до конца дней своих выполнять распоряжения прекрасной мадам. Но, к сожалению, срок ее командировки неотвратимо близился к концу…

Куда же делся Морозов Павел, семи лет, светловолосый, светлоглазый, без особых примет? Он въехал в страну 20 ноября и исчез. Где же он?

Жанна расхаживала по своему номеру, изредка бросая рассеянный взгляд на высокую гору с острой заснеженной вершиной, за которую плавно опускалось малиновое горячее солнце. Тени, отбрасываемые деревьями и горными вершинами, постепенно становились длиннее и приобретали глубокий фиолетовый оттенок. Но не до красот природы было госпоже независимой прокурорше. Как в игре «холодно — горячо», она чувствовала, что находится на верном пути, еще немного и…

Но где же мальчик? Как его найти, где искать? Может быть, он проживает у родственников или у знакомых где-то неподалеку? Инспектор Лайзер сообщил, что по добытым им сведениям у Морозовых не было в Альтдорфе ни родственников, ни знакомых. Они всего-то появлялись в городке раза два и так же тихо исчезли, не возбуждая ничьего любопытства.

Не секрет, что у новых русских швейцарские школы пользуются бешеной популярностью. Тогда, может быть, мальчик остался в какой-нибудь частной школе, в пансионе поблизости? Только сколько в Швейцарии закрытых учебных заведений? Одна сотня, две, три? Или тысячи?

В связи с этим инспектор Лайзер получил очередное задание: выяснить, не поступил ли в какое-либо учебное заведение русский мальчик Павел Морозов, семи лет. Чтобы подстраховаться, госпожа прокурорша даже расширила задание: Лайзер должен был собрать список детей до десяти лет, поступивших на обучение с 20 ноября по 3 декабря 1998 года.

— Это очень важно, инспектор, — нежным бархатным голосом сказала госпожа Крушинская, выразительно пожимая мужественную руку полицейского. — Очень!

И так посмотрела на него темными выразительными глазами, что у того сладко екнуло сердце: если бы не жена и трое детей…

— А что сделал этот ребенок? — задал инспектор глупый, очень глупый вопрос. Его не интересовал ответ, он хотел слушать только нежный бархатный голос госпожи прокурорши и ощущать на себе ее признательный взгляд.

— Пока ничего, — ответила Крушинская. — Но его мать преступница. Она украла очень много денег, очень много. Почти полмиллиарда!

— Полмиллиарда! — Инспектор даже присвистнул. Ну и умеют же воровать эти русские!

— Через мальчика мы сможем выйти на его мать, — пояснила прокурорша. — Так что вы понимаете, инспектор, важность и срочность задания. Я вас не тороплю, но… Мне кажется, только вы с вашем умом можете справиться с таким сложным делом! Только вы! — И она с такой страстью сжала его руку, что инспектор сразу же деревянным шагом вышел из кабинета, с трудом сдерживая себя.

Целую неделю исполнительный полицейский звонил, наводил справки, посылал запросы и ездил по частным школам. Он не спал ночами, забыл про еду, про жену и троих детей-школьников. Ему мерещились прекрасные глаза госпожи прокурорши.

К концу недели список из девяти детей, поступивших в указанный период в частные школы, лежал перед Жанной. Сияющий инспектор Лайзер стоял подле нее, пожирая глазами предмет своего обожания. Госпожа прокурорша быстро пробежала список сверху вниз, и уголки ее губ огорченно опустились. Фамилии Морозова в списке не было.

— Осечка! — вздохнула госпожа прокурорша, и взгляд ее затуманился. Она вторично пробежала список. Даже русских среди детей не было. Это было безнадежно!

— Скажите, госпожа Крушинская, — прервал молчание инспектор Лайзер. Он тоже искренне огорчился вместе со своей коллегой. — А родители этого мальчика были очень влиятельные люди?

— Ну, в общем да, — пожала плечами прокурорша. — А что такое?

— А его дядя очень влиятельный человек? — задал новый вопрос инспектор Лайзер.

— Возможно, но я не понимаю, почему…

— Дело в том, что только один мальчик из этого списка подходит вам, — безапелляционно заявил инспектор. Он так стремился заронить в сердце госпожи русской прокурорши хоть капельку надежды… — Вот он!

Желтоватый палец с твердым ногтем ткнулся куда-то в середину листа.

— Поль Войтыла, школа Святой Анны, Ундервельт, кантон Ури, — задумчиво прочитала Крушинская. — Ну и что? — И тут же она повторила: — Кантон Ури…

— Это буквально в двух часах езды отсюда, — сказал инспектор. — Элитная школа, только для влиятельных господ с хорошими рекомендациями. И заметьте, в этом списке есть лишь один славянин. Здесь все национальности: англичане, американцы, французы, японцы, негры, арабы. Но славянин только один!

— Вы думаете, что… — нерешительно проговорила госпожа прокурорша.

— Я уверен! — мягко сказал инспектор. — Они изменили фамилию, чтобы его было труднее найти. Ребенка, выросшего в России, почти невозможно выдать за немца или американца, не опасаясь разоблачения, а вот за поляка — очень легко!

Того, что сделала независимый прокурор Крушинская, инспектор Лайзер не забудет до конца дней своих. Конечно, он не станет рассказывать об этом своим детям и тем более жене… Просто упомянет мимоходом, что и его доля в деле борьбы с мафией тоже есть — и все! А о главном, о том, что его вдохновляло в трудной и опасной борьбе, — ни-ни!

Короче, независимый прокурор совсем не по-прокурорски подошла к инспектору и пала ему на грудь. А потом поцеловала его, отчего у того закружилась голова и мучительно запылали щеки.

— Вы поедете со мной завтра в школу Святой Анны? — шепнула госпожа прокурорша. Ее губы были так близки, так соблазнительны…

— Да! — беззвучно прошептал инспектор, однако собеседница поняла его и без слов. — Да!

Он был готов ехать за ней хоть куда! Хоть в снежную далекую Россию, бороться с русской мафией, хоть на край света!

В этом не было ничего удивительного, еще в балет-шоу «Астрея» Жанна Степанкова славилась своим умением сводить мужчин с ума…

Рано утром, едва только косметический салон госпожи Блох, расположенный возле Шютценгассе, открылся и хозяйка его, зевая, выползла на солнышко погреть свои старые косточки, как в заведение вошла первая клиентка, высокая моложавая женщина в деловом костюме и с крошечной сумочкой в руке. Напряженный взгляд и неулыбчивое лицо выдавали ее иностранное происхождение, а изящный деловой костюм, такой, в каких ходят исключительно служащие банка, указывал на то, что она не принадлежит к беспечному племени туристов.